меньше, чем у первого ученика школы, но, как ни странно, всё получилось ― не выдержав совместного напора, Тварь взревела и через мгновение взорвалась, разлетевшись по округе кровавыми, отвратительно пахнувшими ошмётками… Первый поверженный Зверь в моей жизни…

Нас с Леамом с головы до ног обдало сгустками чёрной вонючей слизи, вызвав у «героев» непрерывную рвоту, да так, что подбежавший запыхавшийся Тимс зажал нос и, возмущённо размахивая руками, завопил:

― И как мне теперь прикажите отстирывать всё это дерьмо? Неужели нельзя было увернуться, а, я Вас спрашиваю?

А мы, чуть живые от пережитого шока, согнулись пополам в приступе нервного хохота, ведь снова лишь чудом избежали смерти… Однако, после этого случая отношение к нам в отряде кардинально изменилось: теперь при появлении вечно дурачащейся парочки на нас смотрели с умилением, и вместо «ненормальных Избранных придурков» слышалось:

― «Детишки» резвятся ― молодость, так-перетак, что с них взять…

Я вприпрыжку догонял дразнившегося Лиса, просыпаясь на ходу и со смехом наблюдая, как под порывами ветра раздувается пузырём на нём моя старая рубаха и бьётся по ней длинная золотистая коса. Поскольку до ближайшего города с его торговыми лавками ещё надо было добраться, одежду и сапоги Леаму пришлось подбирать из моих и так небогатых запасов. Почти новый мундир неожиданно для всех отдал Хорт из Дома Певчих птиц, страшно смутившись, когда бледный, потерявший всё имущество молодой Избранный начал жарко его благодарить и, нарушая правила этикета, крепко обнял вечно мрачного старикана.

А вот подходящие по размеру штаны для слишком исхудавшего парнишки найти так и не удалось, и я уже начал заискивающе ныть перед прижимистым Тимсом, чтобы он одолжил Лису хоть что-нибудь из своего безразмерного мешка. На выручку пришёл сам Командир, молча протянувший золотоволосой «побирушке» свёрток. Стоило только представить, как одежда с низкорослого капитана Шверга будет смотреться на высоком красавце, и моё подавленное настроение тут же уверенно поползло вверх. Но поскольку слишком короткие штаны, заправленные в поношенные сапоги, выглядели на Леаме вполне прилично, пришлось отложить весёлые комментарии на другой раз.

Шустрый блондин мчался к реке, где уже «ранние пташки» ― бойцы, не боявшиеся замарать руки «немужской» работой ― вовсю трудились, отстирывая бельё, а особо закалённые, посинев до мурашек, даже пытались мыться в холодной воде. Осень же, пусть сегодня и повезло с погодой ― нежаркое солнце надрывалось на чистом небосклоне изо всех сил, но почти не грело, лишь слегка лаская кожу своими лучами…

Я подбежал к берегу, когда Леам, сидя на корточках у воды, осторожно умывался, и, если бы было хоть чуть теплее, с удовольствием «макнул» шутника. Пришлось устроиться рядом, делая вид, что не прочь продолжить водные процедуры ― развёл ладонями тёмную гладь, пытаясь разглядеть дно, но то ли у берега было слишком глубоко, то ли я спросонья ещё плохо видел… Рядом довольно фыркнул Лис, прикладывая к щекам влажные ладони, и, решив подшутить, я легонько дёрнул его за косу, шепнув на ухо:

― Смотри, там в воде Речной Дракон… не боишься, что чудище утащит тебя к себе в гости?

От неожиданности он вскрикнул, всплеснув руками, и повернул ко мне испуганное лицо ― потемневшие глаза смотрели с ужасом:

― Где? Ты в самом деле его видел?

Мне почему-то стало неловко, и, смутившись, я попытался выкрутиться:

― В действительно веришь в эти сказки? То же мне, учёный… Ох, демон меня задери, где твои очки, Ле?

Он захлопал пушистыми ресницами, с тоской глядя на воду:

― Вот же болван, кажется, уронил… ― и, быстро стянув через голову рубаху, начал закатывать штаны. Но я остановил его, схватив за плечо, со страхом рассматривая пересекавшую спину друга явно свежую багровую полосу, похожую на след от хлыста.

― Это ещё что такое? Я же вылечил твои раны… Откуда взялась эта дрянь?

По озабоченному лицу Лиса было видно, что он не собирался отвечать на мой вопрос и, хмуря чёрные брови, продолжил сосредоточенно подворачивать штанину. Решительно оттолкнул его от воды:

― Не хочешь говорить, ладно ― потом с тобой разберусь. Но в реку полезу сам ― это из-за меня очки упали, мне и доставать. И не спорь, а то укушу… ― я клацнул зубами у его уха, но он не засмеялся.

Как и Леам, боясь намочить единственную рубашку, я быстро скинул её на траву, зная, что старые рубцы от ремня на спине надолго лишат Лиса дара речи ― дядюшкино «наставление» после выпускных экзаменов, когда я сгоряча высказал всё, что думал о его методах воспитания, заживало очень медленно.

Подтянув штаны, подошёл к кромке воды и, как только набежавшая волна ледяным языком прошлась по голым ступням, мысленно прочитав молитву, сделал шаг вперёд. К счастью, там оказалось неглубоко ― вода поднялась только до колен. Я понимал, что действовать надо быстро, или от холода сведёт ноги, и, взглянув на перепуганное лицо Лиса, подмигнул ему, активировав заклинание, осветившее небольшой участок дна.

Вместо ожидаемых светлого песка и гальки под ногами темнели густые бурые водоросли, закрывшие горящие огнём ноги по щиколотку. Без труда «усилив» зрение, я продвигался вперёд, каждое мгновение надеясь увидеть желанный блеск стекла. С берега доносился встревоженный голос Леама, умолявший немедленно прекратить поиски, но в ответ с упрямством известного вьючного животного повторял посиневшими губами:

― Сейчас, сейчас, Лисёнок, почти нашёл… Уверен, они здесь.

Сосредоточенно вглядываясь в колышущиеся заросли, я не придал значения истошным крикам людей, пытавшимся о чём-то предупредить, и потому оказался совершенно не готов к обрушившейся сзади гигантской волне. Коварный удар водной стихии выбил воздух из лёгких и, мгновенно отключив сознание, утащил меня на глубину…

Кажется, я умер, но при этом чувствовал, что ещё совсем недавно донимавший ледяной озноб сменился приятным ощущением тепла. Тело расслабленно качалось в куда-то несущемся потоке, грудь дышала легко, ничего не болело. Приятно… И почему тогда люди так боятся смерти?

Перед глазами что-то вспыхнуло, и меня перенесло в прекрасный сад, полный вьющихся растений и цветов. Лишь лёгкая, едва заметная рябь вокруг напоминала о том, что я ― под водой. Из резной беседки выпорхнула стая бабочек, окружив восхищённого гостя… О нет, это были дивные любопытные рыбки, словно сами просившиеся в ладонь. Но стоило протянуть к ним руку, как они бросились в рассыпную, и я с сожалением сглотнул, так некстати вспомнив, что давно ничего не ел…

Приятный мелодичный смех за спиной заставил напрячься ― не люблю, когда подкрадываются сзади. Рука потянулась к поясу за мечом