Дверь закрылась. Хоббитята поглазели на нее еще немножко, датолько без толку, и поплелись с холма. Им казалось, что праздник вообще никогдане наступит.

А хозяин и гость сидели возле открытого окна, выходящего всад. Солнце перевалило за полдень, в воздухе сновали и шуршали стрекозы, вседышало миром и покоем. В саду, как бывает только перед осенью, буйствовалицветы. Львиный зев, настурции, подсолнухи заглядывали в круглые окошки.

– Какой яркий у тебя сад, - заметил Гэндальф.

– Да, - просто согласился Бильбо. - Знаешь, я очень люблюего, и весь этот добрый старый Шир тоже, но, видно, пора мне отдохнуть.

– Значит, все-таки будешь делать, как решил?

– Решил-то я давно, а вот решился, пожалуй, только сейчас.

– Ну и ладно. Раз решил - делай. Только уж делай, какзадумал, глядишь, еще и обойдется все, и для тебя, и для других тоже.

– Ох, хорошо бы. Но уж в четверг я повеселюсь. Очень мнехочется сыграть одну маленькую шутку…

– Интересно, кто смеяться будет? - покачал головой Гэндальф.

– Там посмотрим, - беспечно ответил Бильбо.

На следующий день к Горке потянулась вереница повозок. Еще спонедельника из Засумок посыпались заказы на все съедобное и несъедобное, чтотолько можно было приобрести в Хоббитоне, Уводье и окрестностях. Народвоодушевился, пооборвав лишние листки в календарях, и принялся высматриватьпочтальона в ожидании приглашений. И приглашения не заставили себя ждать. Ихбыло столько, что пришлось кликнуть добровольцев на подмогу. На Горку потеклиответы с вариациями па тему: «Благодарю Вас, непременно буду».

На воротах Засумок появилась табличка: «Беспокоить только погостевым делам», но даже те, у кого такие дела находились, редко проникали вдом. Бильбо был занят: писал приглашения, отмечал галочкой в списке ответы,упаковывал и надписывал подарки и занимался кое-какими личными приготовлениями.Маг не показывался.

Проснувшись как-то поутру, хоббиты узрели большой луг передусадьбой перегороженным веревками и утыканным шестами для палаток и павильонов.На склоне холма появились ступени, ведущие от самой дороги, и огромные белыеворота. В Тугосумах, соседней деревеньке, изнывали от любопытства и зависти.Старичина Хэм бросил делать вид, будто занят в саду работой.

Шесты начали одеваться цветными полотнищами. Один павильонособенно отличался размерами: в него поместилось даже большое старое дерево,росшее посреди луга. Теперь ветки его украсились множеством фонариков,пришедшихся как раз над главным столом. Красиво, конечно, но хоббитов большезанимала кухня, сооруженная прямо под открытым небом в северном углу луга. Тамс утра до ночи суетилось множество поваров и поварят из окрестных трактиров,призванных в помощь гномам и прочему пришлому люду, поселившемуся в последнеевремя на Горке. Возбуждение, владевшее хоббитами, достигло предела.

В среду, в самый канун праздника, небо нахмурилось и этимвсех весьма обеспокоило. Однако четверговый рассвет рассеял тучи, а вместе сними и опасения ворчунов. С восходом солнца затрепетали на высоких шестахразноцветные вымпела, и веселье началось.

Бильбо звал в гости, но правильнее было бы сказать - навсеобщее народное гулянье. Все соседи получили приглашения. Те немногие,которых забыли, тоже пришли. Гости прибывали из других Четей, а кое-кто дажеиз-за границы. Возле новеньких белых ворот гостей и сопровождающих встречал самБильбо и раздавал подарки направо и налево. Подарки получали и приглашенные, инеприглашенные, и даже те, кто потихоньку выходил через дальнюю калитку ивходил в ворота снова. Так заведено в Шире - дарить подарки на свой день рождения.Обычай древний и весьма приятный, хотя и не всегда подарки оказываются такиедорогие и щедрые, как в этот раз.

В Хоббитоне и в Уводье, что ни день, так обязательночье-нибудь рождение, поэтому уж раз-то в неделю каждый хоббит смело можетрассчитывать на подарок, - и до сих пор никто на усталость не жаловался, Однакосегодня подарки просто были отменные. Малолетки пришли в буйный восторг и дажепро еду забыли. Таких игрушек они отродясь не видывали. Одна другой лучше, инаверняка есть волшебные. Причины для восторгов действительно имелись: многиеигрушки заказывались еще год назад и проделали неблизкий путь - это быланастоящая гномья работа.

Когда, наконец, поток гостей иссяк, на лугу начались танцы,игры, зазвучала музыка и песни. И конечно же - пир. Были задуманы три перемены:завтрак, чай и обед (он же - ужин), но разницы между ними оказалось немного.Просто во время завтрака и чая все гости сидели за столами и дружно жевали; востальное время за столами все равно жевали, но не все. Кушали непрерывно содиннадцати до половины седьмого, когда в небе вспыхнули первые потешные огни.Пришел черед Гэндальфа. Все здесь, от замысла до исполнения, принадлежало ему.Маг сам и запускал все эти дивные ракеты. Высоко в небе они взрывались,вспыхивали звездами, разлетались на части, и каждая горела своим огнем,создавала свой узор. Попутно Гэндальф щедро раздаривал шутихи, хлопушки,пугалки, пищалки, гром-гремушки и еще успевал поджигать гномьи свечи,эльфийские фонтаны и мерцающие звезды. Зрелище получилось незабываемое.Мастерство Гэндальфа явно росло с годами. В небо поднимались огни, похожие настаи птиц, они еще и пели к тому же. Вырастали зеленые деревья с дымнымистволами, на них стремительно распускались листья, светящиеся ветви ронялисияющие цветы прямо на восхищенных зрителей; цветы таяли, не достигая земли,оставляя в воздухе нежный аромат. Взлетали рои огнистых бабочек и, переливаясь,порхали среди горящих ветвей; в небо рвались стройные колонны, через мигпревращавшиеся в орлов, в величавые парусные корабли или в строй плывущихлебедей; разражалась желтым ливнем багровая туча; потом вдруг с громовым кличемвверх устремились сотни серебряных копий, грациозно повернулись и со змеинымшипом вонзились в речную гладь. А последний сюрприз, подготовленный Гэндальфомв честь Бильбо, просто доконал собравшихся. Все огни погасли. Вверх медленноподнялся огромный клуб дыма и обрел очертания одинокой горной вершины. Оттударванулись зеленые и алые струи огня, а вслед за ними взлетел дракон, красный изолотой, ростом поменьше обычного, но до ужаса настоящий: из пасти вырываетсяпламя, глаза свирепо уставились вниз. Дракон взревел, и трижды дохнул поверхголов толпы на лугу. Все разом пригнулись, многие попадали на траву, а драконсо свистом промчался над палатками, перекувырнулся в воздухе и взорвался надУводьем.