Немного отлежавшись, поднялся, напялил валявшуюся рядом рабочую робу хозяина и, прихватив приготовленный мешок, воспользовался тайным ходом.

Я выбрался из замка через потайной ход, поддерживаемый в почти идеальном состоянии. Видать, хозяин часто пользуется… Вернее, пользовался. Никаких переживаний, сомнений или нравственных метаний у меня не было. Все получилось честно. Он хотел взять мою жизнь ради своей прокачки. Но это ему не удалось — и я пустил его уже на свой «левел ап». Так что он сам выбрал свою судьбу…

Ладно, с лирикой закончили, пора решать, куда двигаться дальше. Подземный ход, тщательно укрепленный плетением, выходил под обрывом на берег весьма живописной реки. Не очень широкая, до Волги ей далеко, но все же и не ручей. Был уже поздний вечер, двигаться куда-то, не осмотревшись, нет смысла, но опыт общения с покойным хозяином напрочь отбивал желание переночевать где-нибудь в окрестностях. Скорее по привычке, чем по необходимости, я осмотрел защитное плетение тоннеля. Мелкая сетка, запитанная откуда-то из замка. Отключить ее ничего не стоило, но я не видел смысла хулиганить. Перед выходом коридор имел небольшое расширение, где обнаружилась лодка и куча камней с уже привязанными веревками. Лодку я взял, но топить мне вроде некого, так что камни оставил. Лодка оказалась не такой уж легкой, пришлось здорово напрячься, прежде чем удалось спустить сие судно на воду. Люди всегда селились по берегам рек, так что, отправившись вверх или вниз по течению, я неизбежно выйду к какому-нибудь поселению.

Очевидно, что плыть вниз по течению заметно легче. Закинув в лодку мешок с трофеями, я оттолкнулся от берега дрыном, который нашел во все том же тоннеле, когда ходил закрывать дверь потайного хода. Похоже, предыдущий хозяин тоже использовал эту штуковину, поскольку весла в лодке отсутствовали. Меня подхватило неторопливое течение. Я несколько раз оттолкнулся от дна, а когда длины слеги стало не хватать, немного погреб. В конце концов выплыл на средину. Скорость возросла, но, по моим ощущениям, ненамного.

Берега казались бесформенными клочками темноты, однако на небе светила местная луна, и плыть совсем уж в потемках не приходилось. Я положил дрын поперек лодки и, усевшись поудобнее, уставился на воду. Ночь была тихая и теплая, вскоре я задремал. Проснулся, когда по бортам лодки зашелестел камыш. Пока спал, даже не почувствовал, как лодку снесло к другому берегу и она воткнулась в заросли. Поймав дрын, который уже успел вылететь за борт, я принялся отталкиваться, выходя на большую воду.

Спать было небезопасно, и я, чтобы как-то отогнать дрему, начал обдумывать свое положение. Вернуться обратно в приют в принципе можно, но помогать мне в телепортации домой точно никто не будет. Скорее всего, отрежут руки-ноги и пристроят куда-нибудь в качестве магической релюхи. Конечно, информации Кейрана до конца доверять не стоило, но то, что все маги, с которыми я сталкивался, хотели приспособить меня для своих нужд, говорило о многом. Чтобы попасть в свой мир без посторонней помощи, нужен универсальный межмировой портал, к тому же с правильными настройками. Ничего подобного у меня в наличии не было. Осталась видеозапись прибытия и видео осмотра портального знака, но первая запись была, мягко говоря, фрагментарная. Ну не до портала мне тогда было, хорошо хоть часть случайно в кадр попала, и эта часть не совпадала с тем, что я увидел, осматривая портал позднее. Видимо, к моменту моего выползания из той безумной машины настройки успели поменять. Короче, придется неизвестно сколько времени здесь кантоваться. Возможно, всю оставшуюся жизнь. Как ни странно, подобная мысль не вызывала у меня никаких эмоций. Плохо, что больше не увижу сестру и мать. Утешает хотя бы то, что мать — главбух и совладелица одной мелкой фирмы, так что беспокойства за достаток родных я не испытывал.

В общем, желания обратиться к властям, чтобы объявить себя вынужденным переселенцем и потребовать депортации на родину, не возникало. Остается предпринять попытку устроиться здесь. Для начала необходимо достать местный базовый документ — жетон гражданина. С этим мне здорово помогли два неизвестных парня, которые меня омолодили. По местным законам, этот жетон получают в семнадцать лет, а на вид мне, по словам того же Кейрана, около пятнадцати. Так что все еще впереди. Получить настоящий документ, удостоверяющий личность, мне вполне по силам. Надо только получше изучить порядок выдачи.

Дальше — деньги. Несколько крупных и примерно десяток мелких золотых монеток я выудил из специальных кармашков на поясе Кейрана. Прихватил бы и пояс, да уж больно он был заметным, весь в каких-то непонятных значках. Кто его знает, может, на нем выдавлен герб или иной специальный знак; если случайно увидят — проблем не оберешься. У него же в хламиде позаимствовал толстый кошель серебра и тощий — меди. Кроме того, среди химической посуды набрал каких-то золотых по виду штуковин, но их еще надо ухитриться продать. Таскать их с собой тоже не следует, надо подыскать местечко поприметнее да припрятать, пока не освоюсь. А потом вернусь и заберу свое добро.

Разбойников я не боялся. Через пару часов пройдет срок, который, согласно документации, необходим для того, чтобы вживленный и раскачанный фрагмент ауры был принят организмом. Нет, я не стану крутым магом, но устроить одну маленькую Хиросиму в отдельно взятой деревне смогу. Или двадцать — тридцать очень маленьких Хиросим для отдельно взятых личностей. Это минимальный теоретически возможный результат наших с Кейраном упражнений. Реальный результат станет известен совсем скоро.

Так прошла ночь. Постепенно рассветало. Алел восток, и черные пятна берегов превратились в серые, стали различимы отдельные деревья. Река по-прежнему несла мою лодку. Я пребывал в каком-то трансе, лишь изредка вяло поправлял движение, когда слишком сильно сносило к одному из берегов. Мысли отсутствовали. Из этого медитативного состояния меня вывело появление перед моим взором железнодорожного моста ниже по течению. Я протер глаза, но мост оставался на месте. Я начал грести к берегу, рассчитывая пристать перед мостом. Наполовину вытащив лодку из воды, я поднялся на берег и двинулся к мосту. Вблизи стало понятно, что возникшие у меня ассоциации с железной дорогой неверны.

Это был широкий ажурный мост с четырьмя пролетами, вот только предназначен он был не для железной дороги. Разметка, чем-то похожая на ту, к которой я привык в моем мире, определяла шесть полос для наземного транспорта. Полосы движения по виду были немного шире наших и разделялись непривычной разметкой. Шестиполосная дорога уходила в обе стороны, скрываясь в лесах, что раскинулись на берегах реки. Я подошел к мосту. Черное покрытие дороги похоже на пористый пластик, матовые балки моста — явно металлические, совершенно не тронутые ржавчиной. Я осмотрел тщательнее. Конструкция моста собрана из уголка, соединенного заклепками; шляпки заклепок имеют практически идеальную форму. Поверхность металла покрыта мелкой насечкой, делающей металл матовым.

Мост производил впечатление только что возведенного. Разумеется, я сразу попытался что-нибудь сломать. Ради этого даже не поленился спуститься к воде за подходящим камнем и снова подняться, но удары изо всей силы по насечке лишь чуть расплющили кончики ее пирамидок. Постояв и повосхищавшись, я вернулся обратно к лодке. Попутно прошел по краю леса и насобирал валежника для костра.