Он кивнул ей и ушел. А Ира все топала и топала и представляла себе дорогу – как на даче, песчаную, усыпанную мелким гравием, по обеим сторонам – сосны, шишки под ногами похрустывают (ее шишки, не Влада!) и пахнет хвоей.

Правда, пахло-то как раз не хвоей. А потом. Это сбивало. Наконец она устала. Протянула руку, чтобы нажать на «минус». Но палец попал на «плюс». Раз! Два!

О, господи!

Дорожка закрутилась под ногами с бешеной скоростью. Ира чуть не свалилась с нее. Удержалась, побежала! Что она натворила?! Вместо ноля включила четвертую? Ой!

Она попыталась подбежать к компьютеру, к табло или как его там? Не тут-то было! Ее отнесло назад! «Надо было все-таки схватиться за поручни», – на бегу подумала Ира. Покосилась вниз. Спрыгнуть? А если и правда – всякие травмы из-за этого возможны? Не хватало еще…

Позвать на помощь? Но она хорошо помнила, как над ней смеялись полчаса назад. Нет! Надо бежать! Влад скоро придет. Немного пробежится, и все. Ее относило все дальше. «Падаю!» – с ужасом подумала она.

– Опять мировые рекорды устанавливаешь? – послышался грозный голос Сереги.

Он подошел к компьютеру и щелкнул – раз. Два. Три. Ира перешла на шаг. Ноги не разгибались.

– Иди, иди, не останавливайся, – сказал Серега, – лови дыхание. Так… хорошо…

Дорожка совсем замедлила ход. И остановилась. Ира попыталась слезть с нее на скрюченных ногах и чуть не упала.

Серега легко подхватил ее на руки.

– Серый, это уже перебор, – услышала она голос Влада и быстро спрыгнула, сморщившись от боли в ногах.

– В смысле? – не понял Серега. – Ты о чем?

Он нахмурился и скрестил руки на груди. «Только этого еще не хватало», – испугалась Ира. Серега хороший, и спас он ее уже во второй раз, но если Влад полезет с ним драться, Серега же просто покалечит ее любимого!

– Я о том… – спокойно начал Влад, шагнув к Сереге, но Ира перебила его, схватив за руку:

– Владик! Идем в бассейн! Я тебя очень прошу! Мне так хочется поплавать…

Вообще-то, сейчас больше всего на свете ей хотелось утопиться в этом бассейне. Нет, сначала – поесть. Потом уже – утопиться. И еще хотелось поскорее обнять Иа. Короче, домой ей хотелось просто ужасно!

Но представить себе Владика, всего в синяках и ссадинах, было выше ее сил. Нет, уж лучше в бассейн…

В бассейне Иру ждали новые пытки. Прежде всего, ей казалось, что все, абсолютно все стройнее ее! И купальники у всех красивые, фирменные, спортивные. А у нее? Что-то желтое, в ромашках, такое детское, что просто стыдно. Влад не оставлял ее в бассейне одну, и вообще – не спускал с нее глаз, но ей теперь казалось, что он постоянно сравнивает ее с другими девушками. Даже когда он обнимал ее, она ощущала не радость, а страх – вот сейчас он прикоснется к ней и подумает: какая же она толстая!

– Вот видишь? – радовался Влад, когда они уселись в кафе при спортивном клубе. – Значит, ты можешь жить нормальной жизнью? Заниматься спортом, плаванием. Это же все на пользу. Здоровью и внешности. Ты скоро будешь выглядеть как суперзвезда. Круче Корнеевой.

Перед Ирой поставили тарелку с куском отварной курицы и черным рисом, который она терпеть не могла. Курица оказалась нормально приготовленной, но какой-то скучной, что ли… Ирино воображение сразу подсказало три варианта соуса к ней, но она прогнала эти видения.

– В общем, ты меня порадовала, крошка, – подытожил Влад, накалывая свой кусок курицы на вилку.

И вот эта «крошка» Иру и добила. Именно так ее назвала девчонка с двумя хвостиками, когда сгоняла ее с тренажера. Да и слово «порадовала» тоже успело ей надоесть. Его-то она порадовала, а себя?..

Мысль о том, что этот день не принес ей никаких радостей, мешала Ире спать. А может, мешали нывшие ноги. Посреди ночи она поднялась, с закрытыми глазами протопала на кухню и съела последний кусок своего брауни. Проглотила, не жуя. А потом открыла глаза и поняла, что натворила. Сегодняшняя тренировка прошла зря! Она только что съела нечто такое, что свело все ее усилия на нет!

Ира бросилась в свою комнату и прижала к груди Иа.

– Все будет хорошо, я знаю, – кивнул Иа.

Ире очень хотелось ему верить.

Во сне Ира слышала смех Влада. Ей казалось, что он смеется над ней. Проснувшись, но еще не открывая глаз, она нащупала Иа, притянула его к себе и прошептала:

– Нет, я не выдержу! Я его не выдержу. Надо его бросить!

Но смех Влада послышался снова. Ира вскочила, больно стукнувшись головой о лампочку-бра, висевшую над кроватью.

Влад был здесь! Смех слышался из кухни. Она схватила со стула халат, накинула его, взглянула в зеркало, быстро расчесала волосы и собрала их в хвост.

Влад и правда был в кухне. Он пил с мамой чай. Папа в это время брился в ванной.

– Привет, – проговорила Ира, запахивая на груди халат.

– Жива? – улыбнулся ей Влад.

– Владик сказал, что он занялся твоим здоровьем, – довольно улыбнулась мама, – я рада. Спорт укрепляет иммунитет. А сейчас везде грипп. А еще, смотри, что он принес…

– Сейчас, – пробормотала Ира, – зубы почищу…

И убежала.

– И давно он там сидит? – прошептала Ира папе, потеснив его в ванной комнате.

– С полчаса.

– Тебе он нравится?

– Почему он должен нравиться мне? – удивился папа. – Он тебе должен нравится. А кстати! Он тебе-то самой нравится?

Ира яростно чистила зубы.

– А? – Папа легонько подтолкнул ее плечом.

– Тьфу, – сплюнула Ира пасту. – Прости…

– Маме он тоже нравится, – сказал папа, доставая из шкафа лосьон после бритья, – она говорит, у него носки без дырок. А когда я за ней ухаживал…

– Пап, я просто немею перед ним, – выпалила Ира, – как кролик перед удавом!

Папа бросил на нее косой взгляд. Она вздохнула.

– Удавом в чистых носках, – сказал папа, и Ира хихикнула:

– Пап, какой же ты классный!

– Но, несмотря на носки, малыш, особо не увлекайся, ладно? Школа, институт, а потом уже – все остальное.

Папа умылся, вытер лицо, положил в шкафчик бритву и гель и вышел.

«Я и не увлекаюсь, – мрачно подумала Ира, умываясь, – у меня и не получается увлечься».

Зато все остальные, кажется, вполне увлеклись Владом. Мама – так та просто влюбилась. Потому что он принес ей в подарок чашечку и блюдце того самого Ломоносовского завода! Да и не просто какую-то, а из особой коллекции, разрисованную самим Шемякиным.[2]На чашке ухмылялись длинноносые крысята в камзолах из балета «Щелкунчик».