Даже сейчас на прикроватной тумбочке громоздилась стопка книг, в большинстве своем позаимствованных у Маллика. Он призывал учиться всегда и везде: читать, наблюдать, тренироваться, оттачивать навыки. Философия почти как у мастера Йоды.

Боже, как же Дункан скучал по вечерам просмотра кино, которые устраивали в Нью-Хоуп.

Он еще раз прошелся по комнате, разглядывая развешанные на стенах наброски с изображениями матери, сестер, друзей. Билла Андерсона перед входом в его магазинчик. Мемориального дерева, на ветвях которого красовались звезды с именами как родного отца Дункана, так и мужчины, заменившего его, пусть и ненадолго.

Мать любила Остина. Именно он подарил приемному сыну художественный набор – предмет еще более дорогой сердцу, чем кожаная куртка. Цветные карандаши уже давным-давно сточились, краски и мелки закончились. Но Дункан раздобыл новые.

Он удивился, когда Маллик не только не укорил его за пустую трату бумаги, но и одобрил занятия живописью, и даже нашел алхимика, который изготовил краски, заверив, что способность к искусству – настоящий дар.

Конечно, такой опытный и умелый наставник не мог не поддержать умения создавать прорисованные до мельчайших деталей карты. Или подробные планы вражеских баз, которые помогали готовиться к военным операциям.

И все же Дункан утаил от Маллика наброски с изображением Фэллон, даже тот, где она держала меч и щит, выходя из Колодца света.

Все ее рисунки лежали в отдельном ящике. Парень уже потянулся, чтобы открыть его, но остановился и решил не усугублять ситуацию, а только провел рукой по отросшей копне черных волос и, сочтя процесс наведения красоты завершенным, вышел из спальни.

В общей комнате возле камина сидел Маллик.

Дункан знал, что волшебник выбрал этот скромный коттедж на самом краю тренировочной базы именно из-за расположения возле леса, из-за наличия участка земли, пригодного для садоводства и разведения пчел, из-за удобной для работы с травами мансарды. И, не в последнюю очередь, из-за камина.

Дункан считал себя достаточно подкованным в вопросах магии – в конце концов, он учил молодежь в академии Нью-Хоуп, но узнал очень много нового для себя в этой мансарде.

Дом нельзя было назвать роскошным, а на зиму даже пришлось зачаровывать его, чтобы не замерзнуть до смерти, но здесь имелось все необходимое. Оба обитателя не слишком хорошо готовили, но и не голодали.

– Я хочу прогуляться и выпить пива.

– Соблаговоли взамен составить мне компанию за бокалом вина, дабы я поведал новости о Фэллон, – отозвался Маллик.

– Это ты отправил нас в видение? – спросил Дункан, застывая на месте. – Черт бы тебя побрал!

– Вовсе нет, однако мне довелось наблюдать за вами в языках пламени.

– Значит, не твоих рук дело?

– Нет, – заверил Маллик, наливая во второй бокал яблочное вино, которое Дункан помогал делать прошлой осенью.

Юноша опустился на другой конец видавшего виды дивана и сделал глоток, хотя и предпочитал пиво. Но вино тоже можно выпить.

Маллик никогда не обманывал, но умел выжидать подходящего случая терпеливо, как кот возле мышиной норы. Несмотря на седину в отросших длиннее, чем у Дункана, черных волосах, волшебник держал себя в форме, похвальной даже для лучшего из воинов, и вообще выглядел вполне неплохо для того, кто прожил уже несколько веков. Да и белая прядь в бороде придавала ему этакий загадочный шик.

– Я сидел и размышлял о пиве, как вдруг – бац! – очутился возле круга камней. Фэллон сообщила, что отдыхала. И она это заслужила, судя по рассказам Тони.

– Согласен.

– И пока мы находились там, у Фэллон возникло видение.

– Пожалуйста, поведай мне о нем, – попросил Маллик. – Я мог наблюдать, но не слышать.

Вместо того чтобы отправиться, как собирался, на прогулку за пивом, Дункан принялся рассказывать о видении, сидя у камина и потягивая вино.

– В общем, круг должна замкнуть наша кровь: Фэллон, моя и, скорее всего, Тонина, из-за того, что мы близнецы. Ничего нового. Но вот как и когда это произойдет – неясно. В половине случаев эти предсказания звучат как полная бессмыслица и порождают больше вопросов, чем дают ответов.

– Нужно заглядывать вглубь, дабы прозреть смысл, – не согласился Маллик. – Ты один из потомков Туат Де Дананн, как и Фэллон. Как и твой дедушка. Его кровь, запятнанная тьмой кровь невиновного, сыграла роль в разрыве завесы. А ваша послужит исправлению сего деяния, замкнет круг.

– Но как и когда? – повторил Дункан, наливая еще вина.

– Отвага и вера. Вот как. Обретя их, вы получите ответ и на вопрос «Когда?»

– Мы с Фэллон рискуем жизнью снова и снова. Как и люди в Нью-Хоуп, люди здесь, люди на каждой из наших баз, – вздохнул Дункан, мысленно покачав головой на любовь собеседника к загадочным высказываниям, ничуть не прояснявшим дело. – Как и люди, которых мы пока не завербовали, но которые сражаются каждый день.

– Боги требуют жертв, юноша, – тихо отозвался Маллик.

– Это я и сам знаю. И уже давно перестал недоумевать, почему некоторые убивают, пытают, обращают в рабство, потому что таковы уж они.

– Потому что напуганны, недостаточно образованны, жаждут власти.

– Это всего лишь слова, – отмахнулся Дункан, словно стряхивал грязь. – Тьма – в самом сердце подобных подонков, так они устроены. Я читал книги по истории. Люди поступали одинаково испокон веков. До того, как магия угасла, и после. Особенно после. Даже когда мир катится в ад, мерзавцы всех мастей не готовы изменить своим привычкам.

– Жизнь – почти бесконечна.

– Твоя жизнь уж точно, – усмехнулся Дункан.

– Я говорил о мирах, богах, магии и человечестве. – Маллик улыбнулся и покачал головой: – Но ты прав, мне довелось повидать больше, чем многим, и посему могу сказать: наступали и времена гармонии. И всегда, всегда имелся потенциал для новой эпохи баланса меж светом и тьмой. Отвага и вера – краеугольные камни сего потенциала.

– Вера в богов и их бессмысленные предсказания?

– В свет, юноша. В то, что он несет и предлагает. Воистину, ты готов сражаться и умереть за свои убеждения, за освобождение невинных и угнетенных душ. Однако коль скоро битвы, кровопролития и войны окончатся, будешь ли ты готов жить ради своих идеалов? Свет ради жизни.

– Solas don Saol, – пробормотал Дункан, вспомнив слова, вырезанные на браслете Фэллон.

– Избранная осознала, что война – это еще не все, – прокомментировал Маллик, подливая себе в бокал еще вина. – Дозволь поинтересоваться, отчего ты не поведал об окончании вашей встречи с Фэллон?

– Остальное не имеет значения, – раздраженно бросил Дункан, подумав, что для подобного разговора еще недостаточно выпил. – К тому же ты и сам все видел.