сосен, Ди заглушил мотор, взял из жилого отсека гитару и пошёл знакомиться с попутчиками, которые уже разожгли большой костёр и расселись полукругом вокруг него. Это были типичные столичные туристы — новенькое профессиональное снаряжение, огромные туристические сумки, дорогие спальные мешки, как с иголочки. Для этих людей туризм был всего лишь роскошным развлечением по выходным, а не образом жизни. Но это не значило, что эти люди пусты и неинтересны: каждый из них хранил в своей душе свою неповторимую и очень личную историю. А Ди очень любил слушать чужие истории и делиться своей с незнакомцами. Ведь незнакомые люди, которых ты встречаешь в дороге, скорее всего больше никогда не встретятся с тобой, а значит, и твою историю если и расскажут, то это не будет иметь лично для тебя никакого значения.

Приблизившись к костру, Ди вежливо попросил присутствующих присоединиться к их посиделкам. Те с радостью согласились. К счастью, никто из присутствующих не узнал в Ди блогера- путешественника и не стал надоедать с автографами и селфи. Сев на большое бревно, он начал знакомиться с присутствующими. Все эти люди оказались археологами, которые ехали на запад, исследовать катакомбы под руинами какого-то древнего замка, но они обгоняли свой график почти на день, поэтому и решили остановиться здесь и как следует отдохнуть перед работой. Познакомившись с каждым из них, Ди решил поведать им о своей судьбе, но про блог тактично промолчал. Окружающие были очарованы его искренностью и простотой и предложили ему поужинать вместе с ними. Конечно же, он согласился. На ужин было мясо и сосиски, жареные на том же костре, мягкий домашний белый хлеб, мясной суп и сладкое пуаре, чтобы крепче спалось. Когда с ужином было покончено, Ди решил сыграть новым знакомым на гитаре. Они пели песни и веселились. Разумеется, не обошлось без снимков- Диармайд решил запечатлеть подобные моменты, но не для блога, а лично для себя. Редко когда он мог позволить себе отдых в такой приятной компании.

Собравшиеся пили и веселились до глубокой ночи, пели песни, купались, смотрели на звёзды и общались друг с другом. Один из туристов даже поделился топливом с Ди, увидев его "Эльвиру". Когда же все наконец-то разошлись по трейлерам, Ди завалился в жилой отсек своего фургона и мгновенно уснул.

Когда он проснулся, было уже около полудня. Археологи давно уехали, а его глазам предстал великолепный вид на реку, в волнах которой искрились солнечные блики, а от поверхности шёл мягкий пар. Ди решил искупаться в уже прогретых водах реки, а после помыть и "Эльвиру". Солнце светило ярко, и вода уже неплохо прогрелась в открытых местах реки, поэтому Диармайд с удовольствием плавал у берега. Когда он наконец устал, он выбрался из воды, вытерся, оделся и подогнал "Эльвиру" как можно ближе к берегу. Достав из багажника ведро и губку, он набрал на берегу воды и начал тщательно мыть свой минивэн.

Спустя час с помывкой было покончено, и Ди продолжил свой путь. Ему предстояла еще неделя пути. Включив музыку погромче, он выбрался на трассу и втопил газу, выжимая всё возможное из "Эльвиры", а та, повинуясь своему хозяину, поспешно набирала скорость. Где-то там, за тысячи километров, находилось заветное море. Мечта всей жизни. Но далеко не последняя из мечт.

Рисуя картину

По лазурно-голубому небу плыли белоснежно-розовые облака, словно сошедшие с полотен старых мастеров Ренессанса. Летний воздух был устелен прозрачной дымкой, разносившей запахи луговых трав и цветов.

Худощавый парень лет двадцати прогуливался по парку, сжимая в руках забавный блокнот с котятами на обложке и всматривался куда-то вверх на горизонт сквозь толстые стёкла своих очков. Он шагал поспешно и неуверенно, одет неопрятно: развязанные шнурки старых солдатских ботинок, принадлежавших его брату, бессильно болтались по земле, то и дело норовя попасть под подошву и свалить своего носителя- потёртые коричневые брюки были заношены почти до дыр, в коленях и сзади потеряли цвет от долгой носки и потёртостей. Белая клетчатая рубашка его небрежно торчала из штанов с левой стороны и была вымазана в разноцветных каплях краски и здорово помята, а рукава были подвёрнуты. Копна темно-русых засаленных волос, которые он давно не стриг, блестела под летним солнцем. Оглядывая окрестности, парень изо всех сил всматривался во все стороны, пытаясь увидеть… что? Он и сам не знал. Но то и дело открывал блокнот и что-то малевал. В конце концов, он решил забраться на самый высокий холм в парке, где находилась смотровая башня, чтобы оглядеть местность получше.

Немногочисленные прохожие, встречавшиеся парню на пути, то бросали на него осуждающий или презрительный взгляд, а то и вовсе отворачивались, чтобы он не замечал их брезгливости. Но ему было абсолютно плевать на них. На их мнение. На их жизни. Он был слишком занят… Чем? Поиском совершенства и самой лучшей позиции для того, чтобы заняться своим искусством, конечно же. И ничего другого для него сейчас не существовало. Он любил свое призвание сильнее всего на свете. Сильнее, чем презирал родителей, что выставили его из дома, едва ему исполилось шестнадцать, сильнее строгих и грубых учителей, что всегда ругали его за то, что его рисунки и картины не следуют общепринятым правилам, сильнее своего убогого жилища в подвале аварийного дома, сильнее своей мерзкой и малооплачиваемой работы ночным санитаром в лечебнице…

Он всегда был сам себе на уме. И знал, что границы расставляют те, кто выходит за них. Что настоящее развитие приходит только за гранью известного познания. Изучать новое, неизведанное- для него это чувство было сравнимо с экстазом. И даже сейчас он шёл в гору, повинуясь призрачной, хрупкой надежде на то, что там он найдёт свою заветную позицию для сотворения очередного шедевра. Поэтому он решил ускорить шаг, дабы не прозевать чудесный момент заката, что окрашивал облака в розовый. А по пути наверх, парень прямо на ходу наносил карандашом в блокнот наброски вещей, которые казались ему важными- набережная широкой реки, беседка, контуры кораблей… Все эти вещи он обязательно добавит в какие-нибудь творения. А сейчас- наверх. Солнце не будет ждать!

Добравшись до башни, парень, запыхиваясь, забежал по длинной спиральной лестнице на самую вершину, достал свой блокнот и оглядел местность. Перед ним расстилался потрясающий воображение вид на долину, лежащую под этими алыми облаками, объятую лучами заката. Справа от долины лежал шумный мегаполис, а слева были высокие горы. Не медля ни секунды. парень начал делать наброски, которые он позже перенесёт на холст в своей каморке в