— Дурманник! — крикнул вдруг Ксандор, да так рьяно, что у него даже звук «р» прорезался. — Зверобой! Полынь! А главное — серебряник душистый.

— Что? — опешил глава.

Ксандор не дал ему опомниться.

— Следует сложить костры по пели… пер-риметру гор-рода! Жечь траву! От обычной саранчи помогает, должна и от тварей защитить.

Он говорил уверенно, но детский голос все равно оставался слишком тихим, слишком тонким. На лицах слушателей появилось недоверие. Она и сама не верила, что дым от сгорающих трав спасет от напасти, но потом вспомнила о том, что армия Конфедерации завоевала Сфоридис за считанные недели. Не потому ли, что ее командиры четко знали, что делают?

Она вышла вперед, встала рядом с префектом, не удержалась от шпильки:

— Поздравляю, птенчик, у тебя прорезался голос.

А после произнесла громко, для всех:

— Мой муж научил его. Разрешите, он вам все начертит!

— Пусть мальчонка начертит, — согласился молодой мужчина, отыскивая среди бумаг относительно чистый лист и пододвигая к краю стола чернильницу. — Хуже не будет.

Детские пальцы держали перо неуверенно, так что префекту пришлось закусить губу от усердия. Но, несмотря ни на что, схема расположения костров с учетом направления ветра и особенностей ландшафта вышла убедительной. Изначальная снисходительность сменилась пристальным вниманием.

— Папка, говоришь, тебя научил? — пробормотал глава. — Жаль, погиб. Я бы его в совет взял. Так какая, говоришь, трава нужна?

Ксандор вновь перечислил названия.

— В эту пору легко их найти. Только пусть все, кто на ногах стоит, сейчас же выходят собир-рать. Неизвестно, сколько у нас вр-ремени.

— Да, стоит поторопиться!

Кажется, главу, уже нисколько не смущало то, что приказы ему отдает ребенок.

Впрочем, Иву это тоже не удивляло. Как она оставалась алой жрицей даже в этом теле, так и командующий когорты — человек умный, дальновидный и привыкший просчитывать каждый шаг — не перестал быть собой.

— Я тебя быстро убью, — тихо сказала она, присаживаясь на лавку рядом с мальчишкой.

— А вот я не обещаю, что твоя смерть будет быстрой, — так же тихо ответил он.

Ничто не придает столько сил, как внезапно обретенная надежда в тот момент, когда казалось, что гибель неизбежна.

Когда глава объявил отчаявшимся людям о том, что просто так город сдаваться не намерен, его речь встретили ликующими криками. На сбор трав вышли все — от малышей, едва научившихся ходить, до стариков. Женщинам было поручено следить за тем, чтобы травы для костра были отобраны правильно, мужчины в это время рубили деревья и складывали поленницы из дров, чтобы в нужный момент их поджечь. Работа кипела, каждый оказался при деле. Даже во время страды люди прилагали меньше усилий: сейчас они боролись за свою жизнь.

У поленниц постепенно вырастали горки травы, напоминающие маленькие стога. Ксандор вместе с главой города и Ивой несколько раз обошли все точки. Мальчишка брал в руки повядшие стебельки, растирал в пальцах, нюхал, удовлетворенно кивал. Казалось, он единственный, кто ежеминутно не косится на небо. Появления напасти ожидали с запада, в той стороне остались разоренные деревни. У некоторых сдавали нервы: завидев в небе облачко, время от времени кто-нибудь вскрикивал. Ива заметила, что она сама вздрагивает, когда тучи набегают на солнце. Только Ксандор сохранял невозмутимость.

— Делай что должно, и будь что будет, — ответил он на вопрос главы, когда тот пошутил, обратившись к Иве, не в кузнице ли они с мужем выковали себе мальчика с такими железными нервами. — Если я буду нервничать, это ничего не изменит, но делу может повредить.

Когда солнце стояло в небе уже высоко, Ксандор в последний раз осмотрел рубежи и, кажется, остался доволен.

— Теперь приготовим горючую смесь, — сказал он, чем поставил в тупик главу и молодого члена совета, который присоединился к осмотру. — Дым усыпит их, но едва ли надолго. Придется жечь.

— Почему ты раньше не сказал?! — в один голос завопили мужчины и примкнувшая к их возмущению Ива.

На что мальчишка хладнокровно пожал плечами.

— Проблемы надо решать по мере поступления.

— О боги, девка, где ты достала этого философа доморощенного? Где видано, чтобы дитя так разговаривало? Может, он подменыш какой?

— Может! — легко согласилась Ива. — На самом деле это безжалостный тиран, сатрап, деспот и самодур.

Всем показалось, что шутка вышла отличной и разрядила обстановку. Глава хохотал так, что из глаз брызнули слезы.

— Ох, насмешила, девка. Ну, про своих мальцов все мамки так говорят. Деспот, мол, и самодур!

Ксандор тоже смеялся, но потом, когда никто не видел, обернулся на Иву, и улыбка сползла с его лица, как маска.

Работы продолжались даже ночью. От горючей смеси пришлось отказаться: в Ломове не нашлось серы, а про каменное масло глава так и вовсе не слышал. Посовещавшись, решили, что растительное масло тоже отлично горит. Бочки с ним выкатили и поставили на безопасном расстоянии от поленниц. Градоправитель то и дело хватался за голову, приговаривая, что пожара не миновать. На что Ксандор сдержанно заметил, что пожар в данном случае меньшее из двух зол.

— А если поставить людей, которые будут поливать водой городскую стену, то и пожара можно избежать, — добавила Ива.

— Тоже муж тебе подсказал? — в голосе главы угадывалось уважение. — Ну умен он был у вас! Его бы в мою управу!

Ночь прошла относительно спокойно: нападения тварей в это время можно было не опасаться. Люди укладывались спать на подводах, на сухой земле, укрывшись кафтанами и платками, на плоских крышах домов.

Иву с Ксандором устроили на ночлег в ратуше — на скамьях, где обычно посетители ожидали приема. Взрослая дочь главы принесла ужин: вареную картошку, еще теплую, домашний сыр, краюху хлеба, пироги с повидлом и кувшин молока.

Ксандор потянулся было к краюхе — за весь день они лишь раз подзакусили на бегу сухарями да холодным мясом — но вдруг сузил глаза и отодвинулся.

— Я не голоден, — бросил он.

— Перестань! — Ива так устала, что почти не чувствовала злости на врага. — Ты весь день на ногах. И неизвестно, что предстоит завтра.

Сама она уже отломила кусок хлеба, сыра и приступила к трапезе. Вдруг закашлялась, догадавшись.

— Ты не можешь разделить со мной еду! Нельзя есть с теми, кого собираешься убить. Так?

— Так.

Надо отдать должное Ксандору, в ответ на любой вопрос он не юлил, а говорил прямо.

— Ну и оставайся голодным! — вспылила Ива. — Я вот отлично поужинала бы рядом с тобой, а потом бы прикончила, не испытывая ни малейших угрызений совести!