– До свидания, мисс Перри. Счастливо вам добраться до Бонанзы. Не стану вас задерживать. Дилижанс может отбыть в любой момент.

Джоул взял у Саманты сумку и подошел к дереву, где была привязана пятнистая лошадь, груженная двумя большими сумками. Он привязал к ним небольшой саквояж Саманты, взял в руки поводья и вместе с Самантой двинулся со двора.

Замешкавшись на мгновение, девушка оглянулась. Миссис Келлог стояла рядом с констеблем. Подавляя желание броситься обратно, Саманта догнала Джоула. Она же обещала… В ушах звучали слова покойного отца, которого она потеряла в двенадцатилетнем возрасте. Он часто ей говорил, что в роду Перри никогда не нарушали своих обещаний.

Две недели в какой-то мере сделали свое дело, и Саманта чувствовала себя достаточно комфортно в городе, приспособившись к суровости его жизни. Но не к другим ее сторонам. Похотливые взгляды мужчин были просто невыносимы. Она подошла к Джоулу совсем близко, он как-то странно посмотрел на нее, но ничего не сказал. Она удивилась и отошла, не понимая, в чем дело.

Вместо того чтобы перейти через Клондайк, перед мостом, выходящим на Луизтаун, они свернули на юго-восток и вышли на необъезженную дорогу, тянувшуюся вдоль берега.

Когда оживленные кварталы города остались позади, Джоул остановился и, вытащив из кармана джинсов кусок сетки, протянул Саманте со словами:

– Защита от живодеров. Миссис Малрони, хозяйка отеля в Гранд-Форксе, говорит, что ей помогает.

Саманта с недоумением посмотрела на ткань почти такой же толщины, как марля. Джоул, хихикая, взял у нее сетку, обернул вокруг ее головы и опустил на лицо. Прозрачный материал обеспечивал вполне приличную видимость, но главное – защиту.

Несколько секунд он стоял совсем близко от нее, но ни разу не прикоснулся. Глядя на ее лицо, почти затененное вуалью, он начал что-то говорить, но тут же осекся и отошел.

– Пойдемте, надо успеть пройти несколько миль, прежде чем остановиться на ночлег.

Саманта пришла в смятение. Может, она сделала что-то не так? Или он разочаровался в ней? Почему Джоул все время молчит? В письмах он так смешил ее своим юмором.

Она снова подумала, что жених ее, должно быть, очень застенчив.

Они продолжили путь в тишине, такой же зловещей, как лес вокруг них. Доусон остался далеко позади, когда показался первый участок. Картина была неприглядная. На вырубленной площадке стояла хижина, накренившаяся под совершенно невообразимым углом, рядом с ней на земле было разбросано снаряжение. Неподалеку на берегу реки работали старатели. Мужчины даже не подняли глаз, когда появились Саманта и Джоул, все их внимание было сосредоточено на воде, бегущей по желобам. Сортируя грязь и гравий ради блестящих крупинок, они ничего не замечали вокруг, охваченные жаждой обогащения.

Через каждые пять сотен футов начинался очередной участок, огороженный кольями, а на нем – все те же развалюхи, кучи мусора и множество инструментов. И конечно же, желоба – необходимое условие для отвода речной воды. Мужчины напоминали близнецов, несмотря на разнообразие в одежде. Здесь можно было увидеть все – от рабочих комбинезонов из тонкой синей бязи до «троек», более подходящих для банкиров, нежели для старателей.

К концу дня Саманта почувствовала свинцовую тяжесть в ногах. Чтобы обойти брошенное снаряжение, Джоулу приходилось кружить среди островков леса, уцелевшего после неистовых атак золотоискателей. Пока он выискивал почти невидимые тропы, Клондайк оставался его основным гидом. Так они дошли до устья Бонанзы и продолжили путь по ручью. Участки следовали один за другим. Джоул по-прежнему молчал.

Когда солнце село за горизонт, Джоул свернул в лес, и они прошли, по крайней мере, еще четверть мили. Наконец он остановился:

– Устали?

Саманта едва не рассмеялась, подумав, что это шутка, но по выражению его лица поняла, что он спросил совершенно серьезно. Сам же он не обнаруживал ни малейших признаков утомления. Видимо, за время пребывания здесь закалился тяжелым трудом. Вряд ли ей когда-нибудь удастся стать такой же выносливой.

– Очень, – ответила она.

– Мы прошли около семи миль, – сказал Джоул. – Сейчас сделаем привал. Поужинаем, а потом вы сможете отдохнуть. Завтра довольно рано прибудем на место, так что у меня останется еще какое-то время поработать.

Он выкопал ямку в тонком слое оттаявшей земли, выложил камнями края и развел костер. Когда Саманта собрала сетку вокруг своей шляпы, Джоул посоветовал не делать этого. Через несколько минут у него уже кипятилась вода в небольшом котелке, в другом – разогревались несколько сухарей с соленым беконом.

Саманта с благодарностью приняла тарелку с неаппетитной пищей и чашку дымящегося кофе. Она приподняла сетку и сделала глоток, размышляя, удастся ли ей когда-нибудь привыкнуть к долгим часам солнечного света. Казалось, сумерки будут тянуться до бесконечности. Издалека доносились голоса мужчин, вылавливавших из ручья ускользающее золото.

– Вкусно, – сказала она, чтобы прервать молчание.

– Спасибо. – Ее спутник не скрывал своего удовольствия от ее похвалы. – Я не очень сведущ в поваренном деле, но с некоторых пор даже полюбил свою стряпню. Возможно, завтра, когда мы придем на участок, вы приготовите обед получше. Времени у вас для этого будет с избытком.

Саманта опустила глаза, с трудом представляя, как она вообще пойдет дальше. У нее и без того ныли ноги, после того как она с самого утра до середины дня крутилась возле баков. Сейчас она ничего так не хотела, как спать. Она отогнала москита, шлепком убила другого, зажужжавшего возле уха.

– Вы привыкнете к ним, – сказал Джоул.

– В самом деле?

– А может, нет. – Он улыбнулся впервые после их встречи во дворе у миссис Келлог. – Сам я по сей день не привык. Они здесь гораздо решительнее и норовистее, чем у нас в Пенсильвании.

– В Пенсильвании? – спросила Саманта в замешательстве. – Я думала, что вы из Виргинии…

– Не все ли равно! – Джоул вылил на землю остатки своего кофе. – Хотите поспать?

Обескураженная столь странным вопросом, Саманта кивнула.

Ее жених вытащил из своего вьюка одеяло и расстелил на земле. Видя, что он собирается лечь, Саманта забеспокоилась. Она дала обет выйти замуж за Джоула Хаусмана, но в доме священника, а не в лесу или чистом поле. И потом, как они будут жить вместе в их маленькой хижине? Эта мысль впервые пришла ей в голову. Однако она ничего не сказала и улеглась рядом с ним.

Хотя она закрыла глаза, уснуть сразу ей не удалось. Постоянное жужжание комаров и эти неестественные сумерки держали ее в бодрствующем состоянии. Над головой покачивались верхушки деревьев, от промерзшей земли шел холод. Почва здесь никогда не оттаивала больше чем на несколько дюймов.

Когда Хаусман заворочался, Саманта оцепенела, но тут же поняла, что он беспокоится об их имуществе.

Она ощущала на себе его взгляд. Он внимательно рассматривал ее. Но почему тогда он даже не взял ее за руку? Почему вел себя как вежливый незнакомец?