– Однако когда у тебя появилась такая возможность, ты исчез на десять лет, – заметила Пейдж.

Джанкарло снова ощутил всю горечь предательства, обрушившегося на него тогда. Будто жестокий удар в солнечное сплетение. Его просто использовали. Так же часто поступала и его мать.

– Я не хочу с тобой разговаривать, – раздался жесткий голос в темноте. – Не хотел и тогда. Мне казалось, я ясно дал это понять.

По извилистой дороге проехала машина. Огни фар рассеяли мрак на мгновение, и он увидел, как по ее красивому лицу пробежала тень грусти. Джанкарло пытался убедить себя, что ему все равно, но жуткая пустота внутри него вновь напомнила о себе.

– Тогда нам пора приступить к унижению и плотским утехам, правда? – спросила Пейдж с нарочитой радостью, и ее руки крепче вцепились в его бедра. Но когда ее пальцы начали неспешно расстегивать ремень брюк, Джанкарло остановил ее.

Не отрывая от глаз от Пейдж, он помог ей подняться с колен.

– А я уж думала, что нас арестуют за неприличное поведение в общественном месте, – прошептала Пейдж с нотками притворного разочарования. – Меня бы бросили за решетку и осудили за подстрекательство. И тогда все твои мечты исполнились бы за один вечер.

– Вот моя мечта! – раздался сдавленный мужской рык. Его рука почти до боли сжала ее предплечье.

«Моя месть», – подумал он про себя.

– Мне важно не само действие. Все дело в подчинении и твоей безоговорочной капитуляции. – Джанкарло рассмеялся безжалостно и злобно. В его смехе таилась неминуемая опасность. – Скоро ты все поймешь.

Спустя неделю Пейдж наконец стало ясно, что Джанкарло не стремился заставить ее заниматься с ним сексом, какие бы провокационные вещи он ни говорил или ни делал. Это слишком просто. От него стоило ожидать более изощренной пытки.

Он хотел, чтобы Пейдж находилась в постоянном страхе, не зная, чего от него ожидать. Чтобы все ее мысли были заняты лишь им и необходимостью все время доказывать ему свою покорность.

Однажды Джанкарло нашел ее в огромной гардеробной комнате Вайлет, где Пейдж подбирала аксессуары к наряду, который актриса собиралась надеть на светский раут, запланированный на вечер.

– Подними юбку, сними трусики – если ты настолько глупа и все-таки надела их – и дай их мне, – сказал он ей без предисловия, заставив ее вздрогнуть от неожиданности.

Джанкарло детально повторил сцену десятилетней давности, произошедшую в пляжном доме в Малибу.

– Что? – запнувшись, переспросила она. Ее грудь налилась мучительной тяжестью, а тело оказалось в плену обжигающего тепла.

Пейдж почувствовала сильное возбуждение от одного только голоса Джанкарло. Что же произойдет, если он прикоснется к ней на этот раз?

– Это твоя линия поведения, сага? Делать вид, что ты ничего не понимаешь? – Джанкарло встал в дверном проеме. От него исходили волны ярости, раздражения и тестостерона. Он отказался от изысканных костюмов и напоминал ей прежнего Джанкарло, которого она любила. На нем были спортивные штаны и майка, которая облегала его идеальный торс. – Меня это утомляет.

Пейдж замерла на месте, стоя напротив него за столом, где хранилась богатая коллекция ювелирных украшений Вайлет. Ее тело отказывалось шевелиться. Она напоминала оленя, ослепленного светом фар приближающейся на огромной скорости машины.

– Я пыталась предупредить тебя, что это очень быстро наскучит, – с трудом выговорила Пейдж.

Уголки его рта поползли вверх, а глаза излучали то ли нежность, то ли угрозу.

– Покажи мне, как хорошо ты умеешь выполнять приказания. – Джанкарло скрестил руки на груди и прислонился плечом к дверному косяку. Вылитый хищник перед атакой на свою жертву. – И я бы на твоем месте не заставлял меня ждать.

– Ах, эти страшные угрозы, – процедила Пейдж сквозь зубы. – От страха у меня кружится голова и стучит в висках. Трудно расслышать твои указания из-за бешеного сердцебиения.

– Я уверен, что так и есть. – Вокруг его глаз залегли морщинки от улыбки. – Но мы оба знаем, что это не страх.

Пейдж не могла поспорить с этим. Ее взгляд скользнул вниз на короткую юбку, под которой ничего не было. Не отдавая себе отчета в своих действиях, она сделала именно так, как ей велели. «Позаботься о том, чтобы я имел беспрепятственный доступ к тебе всегда», – хриплым голосом прошептал Джанкарло ей на ухо два дня назад в коридоре у кабинета матери.

Когда Пейдж снова посмотрела на Джанкарло, он улыбался, а его глаза горели свирепым удовлетворением. Его подбородок резко вздернулся. Руки Пейдж судорожно и нетерпеливо задрожали, будто ее тело хотело лишь одного – доказать ему свою преданность, снова завоевать его доверие.

Но эта сказка не о любви. Как бы сильно Пейдж ни пыталась вообразить себе другое, мучая себя по ночам воспоминаниями.

– Подойди сюда и посмотри сам, если тебе так интересно.

– Ты снова все неправильно понимаешь, – покачал он разочарованно головой. – Это не игра двух влюбленных, милая. Не какое-то развлечение, за которым последует постельная сцена. Это…

– Наказание, – закончила она его фразу. В ее голосе прозвучало слишком много горечи. – Я знаю.

– Тогда прекрати артачиться и покажи мне.

Пейдж пыталась убедить себя, что ничего такого в этом нет. Джанкарло изучил в прошлом ее тело вдоль и поперек. Его губы и руки ласкали каждый дюйм ее кожи. Но сейчас он хотел вызвать в ней ненависть к нему.

Пейдж лишь наигранно рассмеялась. Она отошла от стола, который скрывал ее ноги, и медленно подняла юбку вверх.

– Доволен? – поинтересовалась она, оставшись полностью обнаженной ниже пояса.

Но из-за угрызений совести, стыда и злости, захлестнувших ее в это мгновение, она забыла об одном: Джанкарло также был беспомощен против сумасшедшего притяжения между ними.

Он уставился на Пейдж тяжелым взглядом, его глаза вспыхнули лихорадочным огнем, который она тут же узнала. Его ни с чем не спутаешь.

Пейдж прекрасно помнила, как проявляется его возбуждение. Знала, что к его плоти приливает кровь, а самообладание начинает покидать его. Химия их тел порабощала не только ее одну.

Стоя перед ним с задранной юбкой, Пейдж чувствовала себя восхитительно, ощущая свою силу и власть.

– Увидел то, что хотел? – проворковала Пейдж.

Джанкарло нервно сглотнул и с видимым усилием поднял на нее взгляд. Перед ним стояла ликующая богиня.

– Подойди ко мне, – хриплым глубоким голосом произнес Джанкарло.

На этот раз Пейдж с радостью подчинилась. Ее тело пело, чувствуя, как жизнь струилась по венам. И пусть Джанкарло называл их связь как угодно – месть, ненависть, наказание. Но сладкое безумие, родившееся между ними когда-то давно, никуда не исчезло. Сила непреодолимого влечения не иссякла, несмотря ни на что.