- Эй, полегче. – Предостерёг я, отшвыривая от себя его руки.

- Ты соображаешь, Загорский? – Снова налетел на меня Вик. – Это моя девушка, ты что мелешь?!

- Ты своих шлюх со мной за один стол сажаешь! – Парировал я. – Я что, должен оказывать им какие-то королевские почести?

- Ты понимаешь, что ты сейчас делаешь? – Покраснел он от гнева. – Ты унизил её! И унижаешь меня перед ней!

- Остынь, детка. – Я отступил на шаг назад и оглядел друга. – Так ты её просто разводишь, что ли? – Рассмеялся. - Так бы сразу и сказал, я бы подыграл тебе.

- Какая разница? – Вик метнулся вперёд и навис надо мной. – Ты не должен так вести себя!

- Как? – Я дёрнул плечами, поправил ворот рубашки. – Как, Витенька? Может, ты подскажешь, что я должен изменить в своём поведении, чтобы угодить твоим бабам? Или эта какая-то особенная? Как-то даёт, не как все?

Воскресенский еле сдерживался. На его лице гуляли желваки, пальцы сжались в кулаки.

- Не баба, а девушка. Это моя девушка, Марк, запомни. На этот раз у меня всё серьёзно.

- Вау. – Усмехнулся я. – Стало быть, поэтому ты всаживаешь в неё столько бабла?

В следующее мгновение он ухватил меня за грудки и подтянул к себе.

- Я трачу столько, сколько хочу. Ясно? – Прорычал мне прямо в лицо. Затем медленно расцепил пальцы и опустил руки вниз. – Это мои деньги, я их заработал. Или, может, у тебя другое мнение?

Я сделал шаг и кивнул.

- Тебе пора включить голову, Воскресенский. Эта твоя…

- Полина. – Подсказал он.

- Эта твоя Полина ничем не лучше остальных. Откуда ты притащил её? Из какого-то Мухосранска? Значит, должен понимать, что она там всем колхозникам отсосала, а теперь тебя окучивает! Да у неё одно бабло в глазах, а ты для неё – лишь способ его получить. Они все одинаковые, каких бы овечек из себя не строили, поверь моему слову.

- Она не такая. – Тяжело дыша, сказал Вик. И ввинтил мне в грудь свой палец. – Не такая, понял?

- Ну да. – Хмыкнул я, оглядывая его с жалостью.

- Со мной первый раз такое, Марк. Я не знаю, что это, но чувствую, что могу доверять ей. Чувствую, что это на всю жизнь.

- Ого! – Мне стало смешно. – Ты серьёзно?

Вик положил свои ладони на мои плечи.

- Я прошу тебя, Марк. Посмотри на меня. – Он дождался, когда я подниму взгляд. – Прошу тебя вести себя с ней прилично, хорошо? Полина совсем другая, не обижай её. Обещай.

И в этот момент я решил, что сделаю вид, будто прогнулся.

- Да. Как тебе угодно. – Шумно выдохнул. – Если придётся быть паинькой, чтобы ты мог трахнуть свою колхозницу, значит, я побуду паинькой.

Полина

Никто и никогда не обращался со мной таким образом. Никто не унижал подобными словами. «Соска»! Что это, вообще? Что означает? Хотя, я догадывалась, и от этого становилось только обиднее. Щёки горели от ударившего в них жара, а коленки тряслись от холода и злости.

Я ёрзала на диване, не решаясь встать и уйти. Если бы можно было убежать незамеченной, то так бы и сделала, но единственный путь отсюда проходил через лестницу, внизу которой стояли мужчины. Сталкиваться ещё раз с этой сволочью прямо сейчас мне не хотелось.

Меня отчаянно лихорадило. Что он подумал обо мне? Что я проститутка? Но ведь я прилично одета, пришла сюда со своим молодым человеком. Или, может, я недостаточно респектабельно выгляжу? Не ровня такому обеспеченному человеку, как он?

Да пошёл этот Марк! Ничтожество!

Единственное, о чём я сейчас жалела, так это о том, что растерялась, услышав обидные слова. Не сразу поняла, что мне прямо в лицо могут сказать что-то такое. Зависла, потеряла дар речи, а нужно было шарахнуть с размаху ему по роже, чтобы не потерять чувство собственного достоинства окончательно.

А теперь сижу тут. Жду. Ну, точно как та, кем он меня обозвал!

Чёрт, Полина, где же твоё самолюбие?

Я решительно встала, выбралась из-за стола и подошла к основанию лестницы.

- Я уволил его.

- Ты его что? В смысле?

- Немножко подрихтовал ему рожу и выпнул ногой под зад.

- Чёрт, нам нужно было сначала со всем разобраться!

- С чем тут разбираться, Вик? Эта тварь посмел сунуть свою лапу в наши счета!

- Он ведь оказался в трудной ситуации.

- В трудной? О’кей. Тогда этот урод должен был подойти к нам с тобой, рассказать о своём положении и попросить денег, а не переводить их молча на счёт своей бабы!

- Но нам некому больше доверять. Мы не можем поставить на эту должность кого-то с улицы.

- И ему мы тоже больше доверять не можем. Скажи спасибо, что я не скормил его собакам, меня так и подмывало вчера это сделать!

- Спасибо.

- Нам нужен человек, который займётся этим вместо этого увольня.

- Кто?

- Кто-то достаточно жёсткий, чтобы уметь противостоять всей это шобле, которая постоянно пытается нагреть нас на бабки.

- Я могу позвонить своему дядьке, у меня больше нет никого на примете. После смерти моего отца он живёт обособленно, ни с кем не общается, но в молодости отлично справлялся с подобной работой.

- Звони. – Отрывисто сказал Марк.

И в тот момент, когда он начал оборачиваться, я отшатнулась и рухнула обратно на диван. В груди заклокотало от возмущения и волнения, пальцы нервно затеребили край юбки.

Всё чужое. Всё мрачное, странное, дикое. Мне не нравится тут. Не нравится в этом городе. Мне хочется к маме, но мама… И в защипало от подступающих слёз.

Шаги приближались.

Я слышала их даже сквозь шум музыки.

Сделала вдох, расправила плечи и повернулась. Марк поднимался первым. Поступь хищника, подобие улыбки на чувственных губах, пугающий холодный взгляд, в котором странным образом уживались равнодушие и злость.

При других обстоятельствах мне понравился бы именно он, но после услышанного оскорбления, всё, что я чувствовала при взгляде на этого человека - это лишь отвращение. И первое, что ощутила, столкнувшись с ним взглядами сейчас, это парализующий страх.

- Полина. – Широко улыбнулся он, наклоняясь ко мне.

Я перестала дышать, вжавшись в спинку дивана. Едва не вздрогнула, выдав ему свой страх.

- Прости, что был груб. – Мужчина сел рядом и вплотную приблизился ко мне. – Твой прекрасный рыцарь объяснил мне мою ошибку. - Взяв мою дрожащую ладонь в свою руку, он поднёс её к губам и поцеловал. – Не держи зла, хорошо?

От звука его низкого голоса и ощущения прикосновения горячих губ к холодной коже меня затрясло ещё сильнее. Я не поверила ни единому слову, и взгляд Марка только подтвердил мои опасения: чёрные глаза смеялись надо мной, в них плясал хищный, мстительный огонь.