— Меня зовут Люк — Люк Жуводан.

На мгновение его рука застыла в воздухе, и она зачарованно уставилась на неё. Затем протянула свою. Ее тонкие пальчики слегка коснулись его. Сначала он подумал, что она отпустит его руку немедленно — столь мощным было притяжение, прошедшее через него от ее прикосновения. Но хотя глаза ее расширились, а дыхание стало прерывистым, она не убрала свою кисть. Наоборот, внезапно крепко пожала его.

— Я слышала о вас, мистер Жуводан, — ответила она.

Голос был хриплым и холодным. Ее глаза сузились, и все признаки загипнотизированного состояния исчезли. Что, должно быть, потребовало от нее неимоверных усилий, так как она все еще удерживала свою руку в его, а он наслаждался ощущением нежных пальчиков, практически утопающих в его ладони. Он уважал ее попытку утвердить свое превосходство. С другим мужчиной она, возможно, преуспела бы в этом.

Как и в прошлый раз, она первая прервала их невидимое противостояние. От него не ускользнуло то, как она незаметно встряхнула высвободившуюся помятую руку — его улыбка стала ещё шире. Она уловила выражение его лица и облокотилась спиной на прилавок, рассматривая его с изучающей небрежностью. От этого движения ткань рубашки обтянула ее маленькие твердые грудки, и именно поэтому он еле удержал глаза на ее лице.

— Так как вы знаете, кто я, — сказал он вкрадчиво, — то, вероятно, знаете, что я живу не в городе. Я не мог отказать себе в возможности увидеть вас. У нас здесь бывает не так уж много американцев.

Она пошевелилась под его взглядом, но упорно продолжала смотреть на него.

— Мне об этом рассказали. Да и вообще поведали довольно много интересного, с тех пор как я появилась здесь, мистер Жуводан. — Она откинула голову назад, выпячивая нижнюю губку, и посмотрела на него с явным вызовом.

— Не сомневаюсь, что вам рассказали, — пробормотал он.

Он двинулся наугад, наблюдая за её телодвижениями, а затем остановился. Его восхитило то, что он увидел — ее было не так—то легко запугать. Длительный опыт подсказал ему, что ее реакция была не типична — каждый день, проведенный в городе, он видел, как реагируют на него местные жители.

— Здешняя жизнь, должно быть, сильно отличается от той, к которой вы привыкли. Я слышал, — он остановился несколько левее от нее, — что вы из Калифорнии, Сан—Франциско, — он отметил ее неуловимое движение, после которого она снова взглянула ему прямо в лицо.

— По—видимому, до вас также долетают слухи, мистер Жуводан, — она отвела от него взгляд с внезапным безразличием — безразличием, которое, он знал точно, было показным. Ее позиция была ясна — она решительно настроена закончить их краткое знакомство, отказываясь продолжать дальнейшую беседу. Но ей не удастся так легко от него отделаться.

— Люк. Мое имя Люк. Здесь мы обычно не придерживаемся формальностей.

Она выгнула бровь и смерила его взглядом.

— Вы говорите за весь город или только за себя, мистер Жуводан? — спросила она с едва заметной язвительной улыбкой. — Я так поняла, что вы не относитесь к местному обществу.

И будто, внезапно понимая, что высказалась слишком фривольно, Джой вспыхнула и отвернулась, делая вид, будто ее заинтересовали консервы на соседней полке.

— Это зависит от общества, — Люк придвинулся ближе, удерживая между ними то же самое расстояние. Он мог чувствовать ее запах: легкое благоухание шампуня, которым она пользовалась, нагретый телом хлопок рубашки и нежный аромат тела женщины.

Он вдыхал запахи и смаковал их.

Ее собственные ноздри подрагивали как у лани, учуявшей пуму. Теплые карие глаза с золотистыми крапинками снова посмотрели на него.

— Боюсь, на данный момент я — не слишком подходящее общество, мистер Жуводан, — пробормотала она. — У меня есть дела, которые требуют внимания.

Она повернулась к нему спиной, мышцы застыли в тревоге, причины которой она никак не могла понять. Он восхищался ее храбростью даже теперь. Одним тихим шагом он подошел к ней сзади так близко, что его дыхание всколыхнуло легкие волоски, выбившиеся из косы. Его глаза заскользили по округлости бедер и попки, вверх по узкой талии и изящной линии спины и плеч. Как бы ему хотелось проследовать этим путем руками, но он сдержался с легким вздохом.

Она подскочила и развернулась, впившись в него взглядом, ее лицо оказалось в каких—то нескольких дюймах от него. Он мог видеть биение пульса на ее восхитительной шейке. Ему пришлось приложить неимоверные усилия, чтобы не потерять контроль и удержаться, чтобы не овладеть ею тут и сейчас. Но прежде, чем он успел потерять рассудок, она бросилась к стене, подальше от тени его тела, и рванула вокруг прилавка, остановившись в дверях, ведущих в складское помещение. Ее инстинкты, по крайней мере, были правильными.

В течение долгого времени он боролся с собой, подавляя мощнейший позыв взять добычу. Каждое вздрагивание ее тела, каждый задерживаемый вдох искушали его. Но момент был упущен. Он заставил свои мышцы расслабиться, одну за другой, к тому времени, когда он почувствовал себя способным к связанной и разумной речи, он и Джой Рэнделл были уже не одни.

Билл Джексон топтался позади женщины, рука застыла в нерешительности над ее плечом. Она метнулась к нему.

Глаза Люка сузились, а губы скривились. Они объединили силы, чтобы отпугнуть его со всеми своими инстинктами самосохранения стадных животных, оказывающихся перед стаей волков. Но она — не стадное животное. Не такая, как другие. И он заставит ее это понять, когда она станет его.

Сейчас они тихо разговаривали, и женщина делала вид, что ей интересна тема обсуждения. Ну что ж, с сегодняшнего дня начинается охота.

Люк повернулся на пятках и на мгновение задержал руку на дверной ручке. Комната снова погрузилась в тишину.

Он развернулся, чтобы посмотреть ей в лицо и уловил на себе ее изучающий взгляд, который, как она думала, он не заметит.

— Было приятно увидеть вас, Джоэль Рэнделл, — сказал он. — Я надеюсь, что вскоре мы встретимся еще раз. — Он с улыбкой отвернулся и оставил ее смотреть ему вслед.

Жар. Кругом был жар, сжигающий как снаружи, так и изнутри. Джой дрожала. Ее тело извивалось, чтобы освободиться от этого жара, хотя на самом деле очень хотелось погрузиться в этот зной. Его дыхание опаляло сзади ее шею, в дюйме от кожи — расстояние, которое делает чувствительной плоть, доводя до грани безумия. Его прикосновение обжигало — длинные, мозолистые пальцы, прошлись по шее и плечам, с болезненной медлительностью переместились вниз по спине и скользнули, распространяясь вспышкой света, по горящим бедрам. Ни звука не вырвалось из ее горла, когда он прижался к ней сзади, всей длиной своего тела, хотя она чувствовала его возбуждение с болезненной ясностью. Как будто в ответ на ее безмолвный крик, влажная теплота его губ опустилась во впадинку, где шея плавно перетекала в плечо, и его язык медленно начал выводить восхитительные круги по коже. И все же она не издала ни всхлипа, ни стона удовольствия и страсти даже тогда, когда он убрал руки с бедер, скользнув ими вверх по животу, а затем обхватил ее груди.