– Вы уверены, что слышали его слова? – спросил Спарго. – Вы хорошо их слышали? Вы можете процитировать нам то, что он сказал?

– Я говорю только то, в чем совершенно уверен, сэр. Сосед слегка привстал с места и воскликнул: «Боже милостивый!» – довольно резко, а потом назвал его по имени. Вроде Дейнсуорт или Пейнсуорт. Затем он бросился к этому джентльмену и взял его под руку.

– А джентльмен?

– Тот чуть не подпрыгнул, сэр. Он отступил и увидел, кто его остановил. Тогда они пожали друг другу руки, заговорили о чем-то между собой и куда-то ушли. Больше я их не видел. Но когда утром я прочитал вашу статью, сэр, и увидел фото, то сказал себе: «Это тот самый человек, с кем я сидел в палате общин!»

– А если я покажу вам фотографию того джентльмена с седой бородой? – произнес Спарго. – Вы узнаете его?

– Несомненно, сэр, – ответил мистер Уэбстер. – Я хорошо разглядел его.

Журналист шагнул к шкафчику, достал из него толстую папку и стал листать ее.

– Подойдите сюда, пожалуйста, мистер Уэбстер.

Фермер пересек комнату.

– Это полный список фотографий действующих членов палаты общин, – объяснил Спарго. – Взгляните на них. Только смотрите внимательно – я не хочу, чтобы вы ошиблись.

Он оставил мистера Уэбстера перелистывать страницы, а сам вернулся к Бретону.

– Видите? – прошептал он. – Мы уже близко.

– К чему? – удивился Бретон. – Я не понимаю…

Его перебил громкий возглас фермера:

– Это он, сэр! Тот самый джентльмен – я его отлично помню.

Молодые люди поспешили к гостю. Фермер указывал заскорузлым пальцем на снимок, под которым стояла подпись: «Стивен Эйлмор, эсквайр, депутат от Брукминстера».

Спарго был начеку и скорее почувствовал, чем заметил, как вздрогнул Бретон; сам он остался невозмутимым. Его взгляд небрежно скользнул по фото, которое показывал мистер Уэбстер.

– Вот как? – отозвался журналист. – Значит, это он?

– Он самый, сэр, – подтвердил Уэбстер. – Я сразу его узнал.

– Вы абсолютно уверены? В палате общин найдется немало депутатов с бородой, и многие из них седые.

Но тот решительно покачал головой:

– Это он, или меня зовут не Уильям Уэбстер, сэр! И именно с ним говорил покойный джентльмен, фотографию которого я видел в газете. Больше мне нечего добавить, сэр.

– Прекрасно, – кивнул Спарго. – Чрезвычайно вам признателен. Я обязательно увижусь с мистером Эйлмором. Оставьте мне свой адрес в Лондоне, мистер Уэбстер. Как долго вы пробудете в городе?

– Я живу в отеле «Бичкрофт», в Блумсберри, сэр, и проведу в Лондоне еще неделю. Надеюсь, мой рассказ вам чем-нибудь поможет. Как я говорил своей жене…

Спарго, уже не слушая его, выпроводил посетителя и закрыл за ним дверь. Он вернулся к Бретону, который все еще стоял над альбомом с фотографиями.

– Ну, что я вам говорил? – воскликнул журналист. – Я обещал, что появятся новости? Вот они!

Бретон с задумчивым видом кивнул:

– Вы правы. Уж новость так новость!

– А в чем дело?

– Мистер Эйлмор – отец моей невесты.

– Знаю. Вы сами представили мне вчера его дочерей.

– Но… как вы узнали, что они его дочери?

Спарго рассмеялся и снова сел за стол.

– Интуиция, – ответил он. – Впрочем, сейчас не важно. В любом случае кое-что мы уже раскопали. Марбери – если это его настоящее имя – незадолго до смерти находился в компании мистера Эйлмора. Отлично!

– И что вы намерены делать?

– Встретиться с мистером Эйлмором.

Спарго снял трубку аппарата, стоявшего на столе; левой рукой он уже листал телефонный справочник.

– Послушайте, – произнес Бретон, – я знаю, где мистер Эйлмор всегда бывает в двенадцать часов дня. В клубе «Атлантик и Пасифик», в Сент-Джеймсе. Если хотите, я пойду с вами.

Спарго взглянул на часы и положил трубку.

– Ладно, – сказал он. – Сейчас одиннадцать. У меня есть одно дело. Ровно в полдень жду вас у входа в клуб.

– Я там буду, – пообещал Бретон.

Он направился к двери и, уже взявшись за ручку, обернулся к журналисту:

– Что, по-вашему, все это означает?

Спарго пожал плечами.

– Посмотрим, что скажет мистер Эйлмор, – ответил он. – Похоже, они с Марбери старые знакомые.

Бретон ушел, и Спарго, оставшись один, начал разговаривать сам с собой.

– Интересная история, – бормотал он себе под нос. – Дейнсуорт, Пейнсуорт – что-то из двух… Наш фермер оказался очень наблюдательным, это хорошо… Но с какой стати мистера Стивена Эйлмора узнают как Дейнсуорта или Пейнсуорта? Кто он такой, этот мистер Стивен Эйлмор, если не считать того, что мне о нем уже известно?

Рука Спарго потянулась к одному из справочников, лежавших на его столе; он с профессиональной быстротой нашел нужную страницу и прочитал вслух:

«Эйлмор, Стивен, член парламента, депутат от Брукминстера с 1910 г. Адрес: 23, Сент-Оузит-корт, Кенсингтон: Буэна-Виста, Грейт-Марлоу. Член клуба «Атлантик и Пасифик», а также Союза городских предпринимателей. Интересуется южноамериканской промышленностью».

– Да уж, – вздохнул Спарго, отложив книгу, – не слишком познавательно. В любом случае первый шаг сделан. А теперь сделаем второй.

Он снова раскрыл фотоальбом, ловко извлек из него снимок Эйлмора и убрал его в конверт. Спрятав конверт в карман, вышел на улицу, подозвал такси и попросил отвезти его в отель «Англо-Ориент». Это и было то самое «дело», о котором он говорил Бретону: Спарго хотелось разобраться с ним без свидетелей.

Войдя в вестибюль отеля, он увидел, что миссис Уолтерс сидит в той же комнате за стойкой; она сразу его узнала и проводила к себе в гостиную.

– Я вас помню, – произнесла она, – вы приходили с детективом – мистером Расбери.

– Он больше не появлялся?

– С тех пор – нет. Я как раз думала, не зайдет ли он снова, потому что… – Она неуверенно взглянула на журналиста. – Вы его друг, не так ли? Вы тоже знаете об этом деле?

– Мы вместе расследуем его, – заверил Спарго. – Можете доверять мне так же, как ему.

Миссис Уолтерс достала из кармана старый кошелек. Открыв его, извлекла какой-то маленький предмет, завернутый в папиросную бумагу.

– Вот, – сказала она, разворачивая сверток, – сегодня утром мы нашли это в двадцатом номере – он лежал под туалетным столиком. Его обнаружила горничная и принесла мне. Сначала я решила, что это кусок стекла, но Уолтерс заявил, что это алмаз. А потом официант, который относил виски мистеру Марбери и его гостю, рассказал мне, что, когда он вошел в комнату, оба джентльмена рассматривали подобные предметы, лежавшие на столе. Представляете?