Он пожал плечами:

– Моя травма перестала быть свежей новостью.

Теперь, когда Алекс освободился от перевязи на руке и чувствовал себя окрепшим, немного хорошей рекламы не повредит его имиджу.

Он внимательно рассматривал документы, висевшие на стене ее кабинета: дипломы, сертификаты, фотографии и, наконец, черно-белый снимок Сиднея шестидесятых годов с самолета.

– Вы заняты? – спросил он.

– Я всегда занята.

– Но вы ведь делаете перерыв на обед?

– Обычно я перекусываю бутербродом, – сказала Либби, начиная подозревать, куда он клонит.

– Сегодня обойдетесь без бутерброда. Надевайте пальто.

– Прошу прощения?

– Я веду вас обедать.

Она покачала головой:

– Не думаю, что стоит вносить в наши отношения подобные изменения…

Но ее фраза повисла в воздухе.

– Вы же не хотите оскорбить мои чувства, док?

– Чувства не имеют к этому никакого отношения.

– А если я скажу «пожалуйста»?

– Прошу меня извинить. – Либби взяла ручку и сделала вид, что увлечена составлением записей. – У меня много работы.

– Клиенты?

– Приветственная речь.

– Я отлично составляю речи. Можем обсудить вашу речь за обедом. Или я могу заказать еду сюда, в офис. – Его внимание привлекла фотография в рамке за ее спиной. Он замер, а затем громко расхохотался. – Эй, так это вы!

Либби застонала. Именно поэтому она не хотела приглашать его сюда. Вопросы, ответы на которые она не готова была давать.

– Да, я. Но очень давно.

Она вся сжалась, готовясь услышать вопрос о серфинге, на который она не ответила сегодня утром. Но вместо этого он скользнул по ней взглядом и улыбнулся:

– Ну, док. Лимузин ждет.

– Видимо, вы не отступите?

– В течение двух недель я выполнял все ваши предписания. Мы заслужили небольшой перерыв.

– Вы делали все, что я просила?

– Ну, иногда вам приходилось просить дважды…

Ее лицо осветила мимолетная улыбка. Ее желудок подавал сигналы. Возможно, и мозг будет работать лучше после сытного обеда. Хотя она понимала – наивно надеяться на то, что их разговор не коснется личной темы. Впрочем, ей самой не терпелось узнать, получал ли он другие новости от сестры по поводу таинственно исчезнувшего двадцать лет назад брата.

– У нас всего один час.

– Один час? – Алекс широко улыбнулся. – Обсудим это за обедом.

Нос Либби уловил тонкий запах восточных специй, и она увидела вывеску: «Жемчужина Малайзии».

– Это должно служить некоторым напоминанием?

– Я подумал, что, хотя я пропускаю заезд в Сепанге, все равно должен насладиться кухней страны, в которую не попаду в этом году.

– Любите малайзийскую еду?

Догнав ее, он положил ладонь ей на спину:

– Чем острее, тем вкуснее.

Либби вздрогнула, раздумывая над тем, что именно он имеет в виду.

Сев за столик, Алекс откинулся на спинку стула и произнес:

– Я планирую однажды съездить в Малайзию в отпуск.

– А вы не устаете от жизни на чемоданах? – спросила Либби, чувствуя, как сердце учащенно пульсирует при виде его широкой загорелой ладони, разглаживающей белоснежную скатерть.

– Интересно слышать подобный вопрос от девушки, которая много об этом знает.

У нее защемило в груди. Она приучила себя не вспоминать о тех днях, когда путешествовала по миру, чтобы принять участие в спортивных соревнованиях. Либби чувствовала себя комфортнее, концентрируясь на своей новой жизни и тех целях, которые собиралась достичь теперь. Но на этот раз признание далось ей легко.

– Я обожаю путешествия. Как по Австралии, так и по всему миру.

– Ваше любимое место?

– Бразилия просто потрясающа. Еще у меня ностальгия по Малибу. А если вспомнить эти огромные волны… – Либби мечтательно улыбнулась. – Определенно, это Мои, Гавайи.

– Похоже, вы стали австралийской Джиджет.[1]

– Лишь немногие знают, что образ девочки из старого черно-белого фильма основан на реальном персонаже.

– Первая чемпионка мира по серфингу?

– Книга про Джиджет была написана в пятидесятые годы. А первый чемпионат мира состоялся в 1964 году, и его выиграла спортсменка из Сиднея, – заметила Либби с гордостью. – Ей вручили двести пятьдесят долларов, новую доску для серфинга и несколько пачек сигарет.

Он рассмеялся, и это заставило Либби почувствовать себя так, словно они знакомы уже много лет.

– Чего только не узнаешь во время свидания с физиотерапевтом!

Сердце Либби подпрыгнуло. Это не свидание. Это всего лишь обед с клиентом, хоть и невероятно красивым клиентом, с мужественными чертами лица и нежными серыми глазами, притягательными, как магнит.

Поерзав на стуле, Либби сделала вид, что внимательно изучает меню, хотя буквы прыгали перед ее глазами, не желая складываться в слова.

Не отводя глаз от своего меню, Алекс произнес:

– Я созванивался с братом.

– Джейкобом?

– По-моему, я упоминал, что мы не виделись с тех пор, как много лет назад он убежал из дому.

– Наверное, вам пришлось нелегко, когда старший брат уехал, не сказав ни слова.

– Не думаю, что у него был выбор.

В тот день, когда Либби совершенно утратила привычную бдительность во время разговора в гараже, она поклялась себе, что никогда больше не заговорит с Алексом на личную тему. И до настоящего момента держалась стойко.

Но неужели их отношениям может помешать, если Либби немного расспросит Алекса о загадочном клане Вульфов, тем более что она просто сгорает от любопытства. Брат, сбежавший под покровом ночи. Восемь наследников и наследниц, и одна из них – сестра-близнец Алекса, которая написала ему в день аварии.

Алекс заказал бутылку каберне-совиньон, а Либби сказала:

– Наверное, у вас нашлось много тем для разговора после долгой разлуки.

– Было немного странно разговаривать опять. Когда Джейкоб уехал, мне было всего четырнадцать. Но мы всегда хорошо ладили.

Он рассеянно поглаживал жемчужину, украшавшую меню, словно размышляя над тем, стоит ли развивать начатую тему. На мгновение Либби показалось, что она уловила тень боли в его взгляде, и ей захотелось произнести вслух слова утешения. Конечно, ей было очень интересно узнать о нем больше, но, если воспоминания так ранят его, они могут обсудить что-нибудь другое. Прошлое может причинять невыносимую боль, и она знала об этом немало.