Проделав несколько дыхательных упражнений, я привела свой мозг в рабочее состояние. А приготовив трехэтажный бутерброд и запив его чашкой крепчайшего кофе, вообще почувствовала себя готовой к бою. Ах так? Неизвестная злодейка объявила мне войну? Ну, милочка, ты еще не знаешь Женю Охотникову! Это мой город! Вот уже несколько лет я живу и работаю в Тарасове. Этот провинциальный областной центр стал мне за это время настоящим домом — вместо Владивостока, где я родилась и выросла, и Москвы, где я училась и работала. Так что мой дом теперь в Тарасове. А дома, как говорится, и стены помогают!

Я схватила телефон и набрала знакомый номер.

В полиции у меня несколько хороших знакомых. Некоторые служат в ДПС, есть контакты в прокуратуре и среди адвокатов, но самые прочные связи у меня в городском УВД. Я наскоро прикинула, кому из приятелей позвонить в такой щекотливой ситуации, и остановила свой выбор на капитанской дочке. Майор Галя Миронова получила свое прозвище потому, что три поколения ее предков — правда, по мужской линии — служили в милиции. Отец Галины ушел в отставку в чине капитана, отсюда и прозвище.

С Мироновой нас связывает несколько общих дел. К тому же существует такая вещь, как женская солидарность…

— Галь, привет! Можем встретиться? — Я не стала тянуть кота за хвост и сразу перешла к делу.

— Евгения Максимовна? — ледяным тоном осведомилась Галка. — Я вызову вас повесткой. Так что не трудитесь.

Я едва не проглотила сигарету, которую успела неосмотрительно закурить.

— Галя? Это ты? — осторожно уточнила я. Может, у подруги в кабинете начальство? Поэтому она так странно разговаривает? Всего пару дней назад мы с Галкой ели пирожные в нашем любимом кафе и перемывали кости общим знакомым, повышая собственную самооценку, и вот теперь такое…

— Тамбовский волк тебе Галя! — огрызнулась Миронова, но уже немного поживее.

— Галь, у меня проблемы! — пожаловалась я. — Ты не представляешь какие! Давай встретимся, не хочу по телефону…

— Ладно, — сменила гнев на милость подруга. — На том же месте в тот же час!

За пятнадцать минут до назначенного времени я сидела в кафе и потягивала довольно приличный кофе. Эх, похоже, бессонница мне сегодня обеспечена…

Галина пришла вовремя. Плюхнулась на стул и заказала салатик (для сохранения фигуры) и два пирожных «Волга» для поднятия настроения.

Я с трудом дождалась, пока Миронова прикончит десерт.

— Что ты там говорила про свои неприятности? — подняла брови Галина.

— Представляешь, кто-то взломал мой сайт! И понаписал про меня всякое в Сети! У меня такое чувство, как будто мне десять лет и на заборе написано «Женька — дура!» — пожаловалась я.

Галя смерила меня покровительственным взглядом.

— Охотникова, ты еще не знаешь самого главного, — мрачно сообщила мне Миронова. — На тебя подано заявление. Вот-вот заведут дело. Я ничего не могла поделать. Потерпевший поднял такой шум, что дело получило резонанс. Меня начальство вызывало и, вот не поверишь, спрашивало, в каких мы с тобой отношениях.

— В каких отношениях?! — Челюсть у меня отвисла. — В смысле?

— Ну, не покрывала ли майор Миронова Женьку Охотникову в тех случаях, когда эта поганка нарушала закон, — с мрачным юмором ответила Галя.

— Я нарушала закон?! В смысле, да… нарушала, конечно. Как все, так и я! Но об этом никто не знает. И подставлять тебя я никогда бы не стала. Прикрываться твоим именем и влиянием… И никого другого…

Я поймала себя на том, что оправдываюсь, и выпрямилась на стуле. Еще чего не хватало!

— Да я знаю, Жень! — с жалостью поглядывая на меня, сказала Миронова. — Из всех частных сыщиков, охранников и прочей публики в нашем городишке ты самый приличный человек. Мне-то объяснять не надо.

— Ну, блин, спасибо! — Я едва не прослезилась. Знаю, как стражи правопорядка относятся к нашей «публике». Потому и вдвойне ценю.

— Я за тебя, Жень, горой стояла! Только они меня не слушали, — вздохнула Миронова. — У них там уже бумажка лежит. Бумажке дадут ход, колесики завертятся… Ну, дальше сама знаешь.

— Что же делать? — я поймала себя на том, что от переживаний так стиснула ложечку, что мягкий металл погнулся. Я разогнула ложку и аккуратно положила ее на блюдечко.

— Не знаю, Жень. Попытайся договориться с потерпевшим.

— Погоди! — вскинулась я. — Какой такой потерпевший?! Кто это от меня потерпел, скажи?

Галина огляделась по сторонам. В кафе было пусто и тихо. Миронова поманила меня пальцем. Когда я нагнулась, Галя вполголоса сообщила:

— Смагин. Но учти, я тебе ничего не говорила!

— Кто-о?! — откинулась я на стуле, не веря своим ушам. — Какой еще Смагин? Шмага, что ли?!

Шмага был престарелый уголовник сомнительной репутации, жена по зоне, кент по воле знаменитого Серебряка, убитого два года назад. Когда Серебряк легализовывался, переквалифицировавшись из вора в законе в предпринимателя, Шмага должен был, само собой, исчезнуть из жизни бывшего друга. В качестве отступного он получил авторемонтную мастерскую. Мастерская дышала на ладан и, казалось, вот-вот прогорит. Но чудесным образом маленькое занюханное СТО держалось на плаву. Немногие знали, в чем дело, и я была одной из этих немногих.

Дело в том, что хитрый Шмага взял на вооружение немного подправленный лозунг, который в его исполнении звучал так: «Кто имеет информацию, тот имеет целый мир».

И вот, минуя сверкающие чистотой заправки и ремонтные мастерские, навороченные автомобили заезжали во двор СТО Шмаги. Пока два косоруких мальчика меняли масло, владелец авто беседовал с хозяином заправки в подсобке. В ходе разговора некая информация переходила от Шмаги к гостю, а некая сумма денег — в обратном направлении. И так целыми днями, днем и ночью, круглый год.

Само собой, никакие криминальные авторитеты и близко не подходили к заведению Шмаги — по вполне понятным причинам. Всем была известна его репутация. А вот люди частные, не имеющие отношения к криминалу, с удовольствием пользовались информационным центром и щедро платили за услуги.

Несколько раз я тоже пользовалась услугами старого паука. Честно говоря, мне казалось, что мы со Шмагой в хороших отношениях — насколько это возможно с таким персонажем, конечно. И вдруг я узнаю, что Шмага написал на меня заявление в полицию? Просто ирония судьбы — получить неприятности через бывшего уголовника…

— Слушай, а в чем он меня обвиняет? — поинтересовалась я.

— Тяжкие телесные, — вздохнула Галя.

— Да я его месяц не видела! — вытаращила я глаза.

— Ну не знаю! — пожала плечами Миронова. — Он пришел с побитой мордой, принес справки из травмопункта. И предоставил материал с камер наблюдения.

— Чего?!

Это было так странно, что я не поверила своим ушам. Шмага — и вещдоки? Это все равно, как если бы кошка обвинила хозяев в краже сосисок из ее холодильника и подала на них в суд.