Переправившись на пароме через Ла-Манш, мы с Гэри сошли на берег во французском порту Кале. Был солнечный день. В аккуратных кронах деревьев щебетали птицы, и легкий ветерок ласкал сочные луговые травы. Мы наслаждались свободой. Теперь мы могли отправиться куда угодно.

«Куда дальше, Манк? Я готов исполнить любое твое желание! — мы с Гэри стояли на обочине проселочной дороги на западе Франции, и зеленые глаза моего друга блестели от предвкушения новых приключений. — Весь мир в твоем распоряжении».

Гэри достал из заднего кармана джинсов потрепанную карту Европы и стал предлагать:

«Марокко, Испания, Париж, Рим, Швейцария, Германия. Куда?»

«А сам ты где хочешь побывать, Гэри?»

«Везде! Вопрос лишь в том, в каком порядке».

Мне вдруг вспомнились ручьи, за которыми я так любил наблюдать. Подняв руки к небесам, я ответил:

«Мы должны вверить свои судьбы воле Бога».

Гэри засмеялся, сбросил с плеч рюкзак и уселся на него. Передразнив мой жест, он спросил:

«Это как?»

«А ты как хотел?»

Гэри насмешливо сложил ладони, будто собрался молиться.

«Пока я развлекаюсь, ты целыми днями изучаешь священные книги и медитируешь, — снова воздев руки к небу, Гэри с иронией добавил: — Тебе и решать, как мы будем вверять свои судьбы воле Бога».

Сорвав желтый полевой цветок, я ответил:

«Как этот цветок».

«Ты хочешь, чтобы мы, как этот цветок, торчали здесь всю жизнь?!»

«Смотри, Гэри. Из маленького семечка, упавшего в землю, вырос прекрасный цветок, купающийся в солнечных лучах. Как такое могло произойти? Только потому, что он вверил себя воле Бога».

«Ну ладно, считай, что ты меня уговорил. Но как перевести твой поэтический язык в суровую прозу автостопа?»

Я понюхал цветок, и тут меня осенило:

«Когда возле нас останавливается машина, какой первый вопрос нам задают? Давай, ты будешь водителем, а я буду изображать нас».

Гэри пожал плечами:

«Привет, куда путь держите?»

«А вы куда едете?»

«В Касабланку», — ответил Гэри, делая вид, что крутит руль.

Я захлопал в ладоши:

«Замечательно! Нам как раз туда и надо».

Вручив Гэри цветок, я спросил:

«Что скажешь, Гэри? Теперь каждая машина, остановившаяся, чтобы подвезти нас, будет ключом к разгадке нашей судьбы».

Вскочив на ноги, Гэри хлопнул меня по спине.

«Точно! Куда едут они, туда и будет лежать наш путь!» — и бросил сорванный цветок по ветру.

Через несколько дней, оставив позади несколько городов и множество деревень, мы были уже у окраин Парижа. По мере нашего приближения к городу возрастало предвкушение встречи с ним. Лувр, Эйфелева башня, величественные памятники, дворцы и кафе — от них нас отделяли считанные километры. Однако судьба распорядилась иначе. Следующая попутка ехала в Швейцарию. Несколько часов спустя мы уже медитировали на берегу безмятежно спокойного, изогнутого полумесяцем Женевского озера

Кроме нас, в молодежном общежитии было еще человек двадцать пять. С нами в комнате жил парень по имени Джим, недавно демобилизовавшийся из американской армии. Джим увлекался мистикой Востока, и мы часами разговаривали с ним на эту тему. Джим был сухощав и силен. После нескольких лет однообразной армейской службы он жаждал приключений.

Как-то раз, из любопытства, Джим спросил меня:

«Слушай, Манк, как тебе удалось откосить от армии в самый разгар вьетнамской войны?»

Я рассказал ему, что призывная комиссия случайно ошиблась и неправильно записала дату моего рождения. Потом началась общенациональная призывная лотерея. Вся страна с замиранием сердца следила за тем, как одна за другой выпадают даты рождения призывников. Моя настоящая дата выпала одной из первых, но из- за ошибки призывной комиссии я оказался почти в самом конце списка, так что очередь до меня так и не дошла.

Джим задумчиво посмотрел на небо, почесал подбородок и, покачав головой, ответил:

«Может, это никакая не ошибка? Может, у Бога на тебя совсем другие планы?»

Джим направлялся в Марокко и предложил подвезти нас с Гэри До Италии. Мы сделали остановку в Генуе — на родине Христофора Колумба. Там мы погрузили в «Фольксваген» Джима ценности, накопленные им за время службы в армии, а также электронику, которую он намеревался выгодно продать в Штатах. Покончив с делами, мы продолжили путь. Вскоре холмы, террасами спускавшиеся к Средиземному морю, расступились, и нашему взору предстала темно-синяя водная гладь, на которой играли блики вечернего солнца Мы решили остановиться и искупаться. А когда мы вернулись к машине, то обнаружили, что все имущество Джима украли.

Мы направились в полицейский участок, чтобы написать заявление о краже, но лучше бы мы этого не делали. К нашему изумлению, полицейские, крича и размахивая руками у нас перед носом, посадили нас за решетку. Тяжелая металлическая дверь с грохотом захлопнулась, и у меня по спине пробежал неприятный холодок.

Некоторое время спустя к нам пришел начальник полицейского участка.

«Я предлагаю вам выбор, — прорычал он. — Либо вы навсегда убираетесь из нашего города, либо будете сидеть в тюрьме!»

Естественно, мы выбрали первое. В ночной тьме мы в сопровождении полицейских машин добрались до окраины города Так завершился наш первый день в Италии.

Мы ехали без остановки до самого утра, пока не добрались до телеграфа Джим связался со своими товарищами из Германии, и они телеграммой выслали ему денег, чтобы Джим мог добраться до своей военной базы.

Так мы с Гэри снова оказались предоставлены сами себе. Стоя на обочине дороги, мы гадали, что нас ждет дальше.

«Слушай, Манк, почему нам так не везет? Сначала обокрали Фрэнка а теперь — Джима Каждый, кто пытается нам помочь, сам теряет все».

«Даже не знаю, Гэри. Может, и этому есть какое-то объяснение».

Гэри обернулся и окинул взглядом часть дороги, оставшуюся позади.

«Ты действительно полагаешь, что ничего не бывает просто так?»

«Да. Я считаю, что за всем, что с нами происходит, стоит какой- то прекрасный замысел».

Гэри кивнул:

«Я тоже так думаю».

Мы подняли руки, ловя попутку, и стали ждать, что еще приготовила нам судьба.

В самом центре Флоренции, как драгоценный камень в роскошной оправе, возвышается кафедральный собор Санта-Мария-дель-Фьоре. Завершенный в 1436 году, он неизменно привлекает к себе толпы туристов, которые приезжают со всего мира, чтобы посмотреть на украшающие его скульптуры и гигантский купол В то время как шумные группы фотографировались на ступенях собора, я сидел внутри, на церковной скамье. Во время путешествия по Европе я побывал во многих соборах и везде чувствовал себя как дома. Сейчас, сидя перед самым алтарем, я молился о том, чтобы Господь указал мне путь. Вереницы верующих, богатые и бедные, аристократы и крестьяне, вместе преклоняли колени и возносили молитвы Всевышнему. Я задумался, о чем они молятся. Об успехе в делах или избавлении от страданий? О богатстве, славе или отмщении своим врагам? А может быть, они молятся о чистой и бескорыстной любви? Сам я пришел в храм для того, чтобы разобраться в своих мотивах. Почему я не мог остаться дома и устроиться на работу? Что это — безответственность или внутренняя слабость?