«Я могу тебе как-то помочь?» — раздался голос у меня за спиной. Я обернулся и увидел седовласого монаха Его голову украшала тонзура. Он был высок и одет в коричневую сутану. Чистая, но довольно ветхая, она ниспадала до самых его стоп. Монах был подпоясан веревкой и обут в стоптанные кожаные сандалии.

Его вид вызвал у меня благоговение. Взвешивая каждое слово, я обратился к нему с просьбой:

«Ваше Преподобие, если сочтете возможным, пожалуйста, расскажите мне о своем духовном пути».

Монах присел рядом на скамью и безмятежно улыбнулся.

«Я родился в аристократической семье, — негромко начал он свой рассказ. — В молодости у меня не было недостатка в деньгах, но дурное влияние сверстников испортило меня. Добиваясь их признания, я совершил много грехов: пил вино, волочился за женщинами и одевался в красивые одежды». В его голосе послышалось горькое сожаление, и он на мгновение замолчал.

«Я учился в университете, когда трагически погибла вся моя семья. Мои родные отдыхали на яхте, и яхта утонула вместе со всеми пассажирами. Потеряв всех близких, я осознал бессмысленность своей прежней жизни, проведенной в погоне за удовольствиями. Это подтолкнуло меня к духовным поискам, которые привели меня к одному монаху-францисканцу. Под его руководством я начал изучать священные писания, — монах простер руки к алтарю, и на глазах у него выступили слезы. — В жизни и проповедях Иисуса Христа я нашел источник вечной жизни и обрел искупление грехов. Вдохновленный примером святого Франциска, я принял монашеские обеты. С тех пор прошло уже более пятидесяти лет».

Склонив голову, я поблагодарил монаха и спросил, могу ли я задать ему вопрос, который не дает мне покоя. Близилось время службы, и молельня постепенно наполнялась людьми. Монах пристально посмотрел мне в глаза. Его добрые голубые глаза, казалось, заглянули в мое сердце. Глубокие морщины на его лице свидетельствовали о тяготах жизни в отречении, но беззубая улыбка излучала таинственную внутреннюю радость.

«Здесь скоро начнется служба. Иди за мной».

Мы прошли по узкому коридору и в кромешной тьме спустились по каменной лестнице. Монах зажег светильник, и мы медленно двинулись по подземному ходу шириной чуть более метра. Каменные стены и низкий потолок старинного тоннеля были покрыты плесенью и пахли сыростью. Вдруг у самого моего лица пронзительно закричала летучая мышь. В полумраке раздался негромкий голос монаха:

«Я веду тебя в келью, туда, где я обычно молюсь», — эхо его слов потонуло в звуках наших шагов. Мы вошли в укромную келью. Пляшущее пламя светильника осветило тесную комнату, в которой не было ничего, кроме деревянного распятия на стене и деревянной скамьи. С улыбкой монах спросил меня:

«Ну как, здесь достаточно тихо?»

Я признался ему, что мне очень нравится это место. Мы сели на скамью, и монах поставил светильник между нами. Я стал рассказывать ему о том, что беспокоило меня с тех самых пор, как я приехал в Европу:

«Я происхожу из еврейской семьи и чту традиции своих предков. Мой дедушка был очень религиозен, и это оказало на меня большое влияние. Во время своих странствий я черпал вдохновение и мудрость в Торе и Каббале. Вместе с тем меня до слез тронуло учение Иисуса Его мудрость, сострадание и любовь к Богу поразили меня до глубины души».

Я заметно нервничал, поскольку открыто говорил на эти темы впервые, но монах взглядом приободрил меня, и я продолжил:

«Мы знаем из истории о гонениях, которым христиане подвергали евреев. Некоторые христиане ненавидят евреев и обвиняют их в том, что они убили Иисуса. Мне и самому доводилось слышать подобные обвинения. А некоторые евреи, в свою очередь, презирают христиан и не признают Иисуса».

Нахлынувшие воспоминания заставили меня ненадолго замолчать. Всматриваясь в тусклое пламя светильника, я спросил монаха: «И евреи, и христиане любят одного и того же Бога. Откуда у них столько ненависти друг к другу? И не предаю ли я иудейскую веру своих предков, искренне чтя Иисуса?»

Монах положил свою ладонь поверх моей. Он возвел свой взор к небесам, как бы ища нужные слова, а потом закрыл глаза. Через мгновение он повернулся ко мне и произнес:

«Сын мой, есть только один Бог. Все религии учат, как любить Его и повиноваться Ему. Лишь маловерие, эгоизм или борьба за власть и влияние вынуждают людей ссориться друг с другом из-за поверхностных теологических различий. За пятьдесят лет, посвященных молитве, размышлениям и заботе о страждущих, я осознал, что разным людям любовь к Богу открывается по-разному. В каждой религии есть святые, которые не жалели своей жизни ради обретения любви к Богу и жертвовали собой ради блага других».

Монах задумался. Поглаживая подбородок, он произнес дрожащим от волнения голосом:

«Я верую в Иисуса Христа — Сына Божия, моего Спасителя. Должно быть, таков Божий промысел — вдохновлять набожных иудеев следовать религии, отличной от моей».

Он говорил о том, что Моисей и пророки учили нас возлюбить Бога всем сердцем, душой и помыслами своими. Тому же учил и Иисус. Он пришел, чтобы исполнить эту заповедь, а не менять ее.

«Чего ради тогда верующим враждовать друг с другом? — продолжал монах. — Нам может казаться, что путей много, но цель у них, в любом случае, одна — Царство Божье. Лишь скудоумные люди станут искать здесь противоречия». Он отпустил мою ладонь и с любовью потрепал меня по голове: «Не тревожься, сын мой. Главное, что ты искренен. Господь Сам направит тебя на истинный путь».

Эти слова тронули мое сердце.

На следующий день мы с Гэри побывали в монастыре, в подвалах которого монахи медитировали среди останков своих предшественников. В одних помещениях подземелья вдоль стен возвышались горы черепов и скелетов, а в других мы обнаружили мебель и подсвечники из человеческих костей, а также искусно выложенные из останков цветочные орнаменты. Мы попросили сопровождавшего нас монаха объяснить увиденное.

«Мы размышляем здесь о бренности тела и тщетности привязанностей. Это помогает нам преодолевать соблазны плоти и находить прибежище в Царствии Божьем», — ответил монах.

Мы внимательно слушали нашего гида. Спустившись еще глубже, мы увидели целую группу скелетов в монашеских сутанах. Они указывали на надпись: «Когда-то мы были такими же, как вы. Теперь, придет срок, и вы станете такими же, как мы».

Несмотря на полученный мною духовный опыт, материальный мир по-прежнему притягивал меня. Однажды в Риме мы с Гэри зашли в книжную лавку. Мы часто заходили в книжные магазины в поисках чего-нибудь интересного. В этот раз мое внимание привлекла книга «Как играть блюз на гармонике». Полистав ее, я обнаружил уроки игры на гармонике в стилях величайших мастеров этого жанра, а также песни из репертуара моих любимых исполнителей: «Сонни Боя» Уильямсона, Литтл Уолтера, Хаулин Вульфа, Джимми Рида, Слима Харпо, Сонни Терри, Джуниора Уэллса, Джона Мэйалла, Пола Баттерфилда и других. Этот самоучитель очень пригодился бы мне в поездках, но я не мог позволить себе такую покупку. «С другой стороны, когда еще я найду такую книгу?» — засомневался я.