— И что ты сделаешь мне? — стараясь, чтобы голос не дрожал, спросила я, двигаясь в обход парт и пытаясь держаться так, чтобы впереди меня всегда находилась парта. В темноте было почти ничего не видно, и только препятствие передо мной гарантировало хоть какую-то защиту от Адама. Я могла без проблем зажечь один из светильников или повесить магический маяк, но понимала, тогда видеть буду не только я, но и он. А я не хотела, чтобы Адам меня видел, потому что мне было очень и очень страшно, а темнота могла помочь скрыть испуг.

Почему-то казалось крайне важным не выдать страх, как перед агрессивным, сорвавшимся с привязи псом. Именно такие ассоциации рождал сейчас Адам. Мне нужно было очень быстро соображать, что делать и как спастись, только вот в голове не осталось ни одной мысли. Даже кричать бессмысленно. Никто не услышит… хотя, попытаться-то можно. И прежде, чем Адам успел на меня еще раз накинуться в темноте, я заорала, что есть мочи на всю академию.

Расплата последовала мгновенно. Парень бросился ко мне прямо по партам и снова толкнул к стене, зажимая мне рот ладонью. Я попыталась укусить его, но ничего не вышло, он был сильнее и был опасен. А может, просто хотел напугать, но у меня не было желания в этом разбираться. Я рванула из его рук, пытаясь побороть грубую силу, но поняла что трепыхаюсь, как муха, попавшая в паутину. Злой и обидный смех разозлил, и я полыхнула, позволив себе на миг превратиться в пламя. Адам с визгом отпрыгнул, пытался взывать воду, но воином он был неплохим, а вот магом посредственным. Тех жалких капель, которые он смог вызвать было недостаточно, чтобы погасить мой огонь.

— Не смей приближаться! — прошипела я, но он только выругался.

— Ты, Рина, идиотка, хочешь все спалить к демонам?

— Тогда я спалю и тебя! — огрызнулась я неуверенно. Я действительно боялась, оказаться запертой в аудитории, охваченной огнем. Это не шутки даже для огненного мага. Мы можем вызвать пожар, а вот потушить нет. Как только пламя с наших рук охватывает все вокруг, мы перестаем его контролировать. Но когда-нибудь я все равно научусь полностью подчинять себе стихию. Тогда мне будет никто не страшен!

— Не спалишь! — Он снова кинулся, на сей раз, схватив за косу, и развернул к себе, спиной. Горячие губы коснулись шеи, и меня передернуло от отвращения. — Тебе надо было начать так себя вести раньше… тогда, возможно, я бы не бросил тебя!

— Бросил бы! Ты слишком труслив, чтобы идти против своих родителей… это понятно всем.

— А ты, значит, не труслива? — Он потянул сильнее, заставляя меня выгнуться, и я вскрикнула, чувствуя себя полностью беспомощной, а Адам упивался властью. — Я чувствую твой страх, Рина…

— А я чувствую твой…урод… — тихо шепнул Сильх где-то рядом и у меня невольно вырвался вздох облегчения.

Не знаю, что за моей спиной сделал Сильх, но рука, схватившая меня за косу, разжалась, и Адам взвыл. Я поспешно отскочила в сторону и приготовилась к драке. Но ее не было. Сейчас я хотела знать, что происходит, поэтому зажгла неяркий свет.

Адам пятился от Сильха, а фейри наступал. Я не понимала, что именно напугало моего бывшего, но в его глазах читался ужас. Мне казалось, Сильх двигался расслабленно, медленно и даже слегка лениво. Ничего страшного в его движениях не было. Правда видела я его только со спины.

Ударил он один раз, совершив неуловимое движение куда-то в солнечное сплетение моего бывшего. Адам согнулся и захрипел, а фейри наклонился и что-то тихо шепнул ему на ухо. После этих слов, Адам, поднимаясь, уронил стул и умчался на такой скорости, я даже не успела прийти в себя.

— Ты как? — Сильх подскочил ко мне и придержал за локоть. В его голосе было столько беспокойства, что я не утерпела и разрыдалась, прижимаясь к его плечу.

Парень осторожно обнял меня за плечи, словно боялся, что разобьюсь. А я не могла остановить слезы. Все еще не верила, что он пришел так вовремя.

— Эй? — позвал меня фейри, и я вскинула на него глаза.

Светлячок, зажженный из крохотной огненной искорки, висел прямо над нами, и я хорошо могла разглядеть лицо парня, который внимательно на меня смотрел. В его серебряных глазах мерцали магические искры, длинные тени от ресниц падали на щеки и он был невероятно красив. Так, как не бывают красивы люди.

Я прижималась к нему, потому что только он сейчас обеспечивал защиту. Его сердце билось так спокойно, что и я приходила в себя. Паника отступала. Надо бы отстраниться, но мы замерли рядом, словно мира вокруг не существовало. Передо мной был только он и его губы, которые оказались сейчас в опасной близости. И я, не отдавая себе отчет, облизнула свои, поддавшись очарованию момента…Между нами повисло напряжение и я догадывалась, что произойдет дальше. Судя по потемневшим глазам, Сильх тоже.

Он нежно наклонился ко мне, и мягко провел подушечкой большого пальца по губе, выдохнув:

— А тебе это точно надо, Рина? Назад пути не будет…

Я смотрела на серебро в его глазах, чувствовала ровно бьющееся сердце, ладони согревающие мне спину и понимала, что нет… Сильх задал этот вопрос не просто так. Мне оно не надо.

— Ты успел меня очень хорошо узнать. Не надо… это неправильно и ни к чему хорошему не приведет.

Напряжение момента спало и я, выдохнув, отступила, а он улыбнулся с кривой усмешкой, сделавшей его еще привлекательнее, и сказал:

— И правильно. Молодец. Я уважаю тебя, Рина Флорейнс.

— А если бы я не отстранилась, ты бы поцеловал меня? — спросила я лукаво.

— Да. — Он не стал отрицать. — Я же не железный, а ты очень красивая.

— Но тогда… — Я осторожно спросила и закусила губу, но Сильх понимал меня без слов.

— Я не хороший парень, Рина. Не лучше, чем твой Адам. Только сильнее и, может быть, удачливее. Мне сложно отказаться от возможности обладать красивой девушкой, особенно если о ней не может перестать думать тот, кто меня бесит. Но… — Он помрачнел. Иногда я думаю, что во мне слишком много от отца.

— В смысле?

— Я не умею любить. А ты достойна, Рина, того, кто тебя полюбит…

— Ты знаешь, иногда я тоже думаю, что неспособна любить, — призналась я в ответ и поняла, что лукавлю. Поэтому добавила: — Точнее, моя любовь — это нечто такое, очень быстро проходящее. Совсем недавно я была уверена, что моя судьба — это Адам. А сейчас меня передергивает от отвращения, когда его вижу.

— Нам всем нужно обжечься, чтобы потом начать лучше разбираться в людях.

— Значит, ты обжигался?

— Выходит так…

— Тогда ты врешь, что не можешь любить… Ой, не смотри на меня так! — Я отмахнулась. — Не меня. Ты красив как… — Я замерла, подбирая слово. — Точно. Ты красив, как долбанный фейри, и это сбивает с толку, но мне ты нравишься как друг. Я тебя не обидела?

— Ты меня в очередной раз порадовала. А сейчас пошли? С этого урода станется, побежит докладывать мэршам, что в аудитории кто-то есть.