Он щелкнул пальцами, подзывая ассистента, который вскоре вырос перед ними, нагруженный рулонами атласа и парчи розового, желтого и зеленого цветов, украшенными экстравагантными узорами.

Среди них оказался рулон серебристого тюля; у него был такой оттенок, что, глядя на него, Одетта невольно подумала о звездах Млечного пути.

Ворт развернул рулон со словами:

— Я сшил из него платье для принцессы фон Меттерних. Есть еще и другой тюль, с золотистыми блестками, из которого мы создали платье для австрийской императрицы Елизаветы.

— Он восхитительный, совершенно восхитительный! — пришла в восторг леди Валмер.

— Он вам подойдет, — сказал кутюрье, — хотя у нас великое множество различных сортов тюля, придется решить, какой из них будет наиболее эффектным.

Внесли еще несколько рулонов.

Чего здесь только не было!

Тюль в сборках и в складку, дутый и драпированный, целые слои шелкового тюля.

Какие платья можно пошить из этих тканей!

Любая женщина покажется в них неземной красавицей, подумала Одетта.

Покончив с леди Валмер, которая заказала две дюжины платьев, даже не спросив о цене, Ворт обернулся к девушкам.

Он уже пообещал леди Валмер, что одно платье будет готово после полудня и она сможет его надеть на вечерний прием.

— Меня не увидят до тех пор, пока вы меня не оденете, месье! — произнесла она голосом драматической актрисы.

На губах Чарлза Ворта появилась улыбка, означавшая, что он полностью разделяет ее точку зрения.

— Чего хотят эти юные леди? — поинтересовался он.

— Моей падчерице нужны два платья, — холодно молвила леди Валмер. — Пенелопа, подойди и поздоровайся с величайшим художником, какого ты вряд ли когда-нибудь встретишь еще.

Пенелопа смиренно поднялась со своего места и сделала реверанс.

Месье Ворт, снисходительно улыбнувшись, склонил в ответ голову.

Затем он перевел взгляд на Одетту.

— А другая юная леди?

— Она просто компаньонка моей падчерицы, — равнодушно сказала леди Валмер. — В Париж она приехала специально для того, чтобы выполнять обязанности горничной. Можно не беспокоиться на ее счет.

Чарлз Ворт ничего не ответил.

Он задержал взгляд на Одетте, словно был вовсе не против, как ей показалось, придумать фасон платья и для нее.

Но она тотчас же решила, что у нее опять разыгралось воображение.

Ведь она со всех сторон только и слышала, что Ворта интересует создание самой лучшей одежды для самых лучших людей — богатых и знатных.

И цена этой одежды была соответствующей.

На обратном пути в посольство, слушая не умолкавшую ни на минуту леди Валмер, возбужденную перспективой приобретения новых нарядов, Одетта почувствовала маленькие уколы зависти.

Ах, если б у нее было хоть одно модное платье, тогда бы она чувствовала себя совсем по-другому, не то что в своей допотопной одежде.

Потом ей стало совестно, что она так несправедлива к судьбе, приведшей ее в Париж, когда она меньше всего этого ожидала.

В конце концов, кому какое дело до ее внешнего вида?

Приехав в посольство, они сразу поднялись наверх и увидели Эмелин.

Она стояла перед дверью спальни своей хозяйки в ожидании ее светлости.

— Эмелин, Эмелин, — воскликнула леди Валмер, — ты в жизни не видела ничего более очаровательного, более прелестного, чем платья, которые шьет для меня месье Ворт! Нам понадобится по крайней мере еще одна дюжина сундуков для их доставки в Лондон.

Взгляд Эмелин говорил, что большого удовольствия она от подобного известия не испытывает, однако сказать что-либо по этому поводу она не могла, так как леди Валмер продолжала:

— Я выброшу все, что у меня есть, ничего не оставлю и начну сначала. О, это такое чувство, будто рождаешься заново!

Одетта еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться, это было бы крайне бестактно с ее стороны.

Она поспешила вслед за Пенелопой, которая направлялась к своей комнате.

— До чего надоела вся эта суматоха с одеждой! — фыркнула она, когда Одетта подошла ближе. — Кому какое дело, во что я одета, когда гуляю с Саймоном в лесу или помогаю ему на псарне.

— Ему захочется, чтобы ты выглядела хорошенькой, — уверенно произнесла Одетта. — Каждый мужчина хочет гордиться любимой женщиной.

— Я как-то не подумала об этом, — встревожилась Пенелопа.

— Тебе очень повезло, — продолжала Одетта. — Не сомневаюсь, когда ты вернешься домой и покажешь Саймону свои новые платья, он будет восхищаться тобой еще больше, чем раньше. В кринолине ты мне никогда не нравилась.

Пенелопа тотчас подбежала к длинному зеркалу, вставленному в дверцу платяного шкафа, и стала разглядывать себя.

— Я выгляжу ужасно! И всегда так выгляжу, — помолчав немного, сказала она.

— В новом модном платье ты будешь очень привлекательной, — ободрила ее Одетта, — прежде всего ты станешь казаться стройнее и выше.

Пенелопа оживилась.

— Если нужно быть хорошенькой, чтобы понравиться Саймону, я готова терпеть все эти примерки.

— Вот и чудесно, — обрадовалась Одетта. — Но тебе надо постараться убедить отца, что двух платьев будет мало, необходимо еще несколько. Тогда их тебе надолго хватит.

Пенелопа испуганно посмотрела на нее.

Потом догадалась, что подруга имеет в виду тот случай, если им с Саймоном придется бежать.

Тогда у них не будет денег, чтобы позволить себе еще одно платье от Ворта.

— Ты права! — вскричала Пенелопа. — Да, да, права! Я уговорю папу заказать мне целую дюжину платьев. Боюсь только, я была неблагодарна, когда он сказал, что собирается заказать мне эти два.

Одетта посмотрела на часы.

— Завтрак будет готов с минуты на минуту, — напомнила она, — и твой отец, должно быть, уже внизу, один. — Спустись и поговори с ним сейчас.

Пенелопа бросилась к ней через комнату и поцеловала.

— Ты такая умная, Одетта, — улыбнулась она, — и мне так легко с тобой!

Она сорвала с головы капор и, швырнув его на кровать, исчезла.

Одетта услышала в коридоре звук ее тяжелых торопливых шагов, затихающий по мере приближения к лестнице.

Она слегка вздохнула и отправилась в свою спальню, дабы привести себя в порядок.

В то же время ее занимала мысль, по силам ли им с Ханной скопировать те прелестные платья, что она видела у Ворта, и как найти нечто подобное тем изысканным тканям, из которых они сшиты.

В салоне у Ворта повсюду стояли прислоненные к стенам образцы новых нарядов, столь восхитительных, что, пожалуй, даже при наличии подобных тканей вряд ли им с Ханной удалось бы сделать нечто, хотя бы отдаленно похожее на них.