Я почувствовала себя щепкой в море. Толпу будоражило. Мест за столом не было. Мужчины на скорую руку выхватывали из толпы женщин, предлагая им поужинать. Потные, раскрасневшиеся избранницы продирались сквозь толпу, нещадно круша свои тщательно подобранные туалеты. Боясь воров, они на вытянутых вверх руках держали свои сумки, то и дело, задевая ими по лицам и причёскам окружающих. Слышались отборная брань и счастливое хихиканье. Мой кавалер куда-то исчез. Женщины, такие как я, которых никто не выхватил, растерянно озирались по сторонам, не зная, куда приткнуться. Меньше всего хотелось ужинать. «Объявляю в последний раз, — прозвучал всё тот же грозный голос, — одиночки, заказывайте ужин или покиньте зал, больше предупреждать не буду!» По интонации я поняла, что угрожающий бас не шутит.

С трудом протиснувшись сквозь толпу, я устремилась к выходу, не видя и не слыша ничего вокруг, с одной только мыслью — скорей отсюда! Вся истерзанная, помятая, всклокоченная, я вылетела на улицу, на ходу подобрав свою сумку и курточку. Я так разволновалась, что даже не могла сообразить, где я и в какую сторону надо идти домой.

— Какой ужас, — услышала я знакомый голос и узнала свою симпатичную соседку по столику. — И самое неприятное, — продолжала она, — что так можно совершенно потерять уверенность в себе!

— По-моему, я уже потеряла, — призналась я сквозь слёзы.

— Да что вы! — возмутилась симпатичная соседка. — Ни в коем случае! Дело совсем не в вас! Вы что, не видите, куда вы попали?

— Не попала, — поправила я её, — а попалась, но больше не попадусь!

И с тех пор на «Party for singles» никогда не хожу.

Профессора прислала сваха. Он ей поручил найти достойную его званию женщину, и она нашла меня по неизвестным каналам. Профессор один раз сказал мне, как его зовут, и на каждом шагу повторял, что он — профессор, поэтому имя я забыла, а то, что он был профессор, помню до сих пор.

Жил учёный «жених» за городом, но, по его словам, очень близко от Нью-Йорка, в роскошном комплексе, где имелось всё: от кинотеатра до спортивного клуба.

В ближайшую субботу у меня были какие-то дела в Манхэттене, и профессор предложил заехать за мной, чтобы познакомиться лично. Мы встретились на ступеньках Публичной библиотеки, и он повёз меня к себе в комплекс. Там было очень красиво. Все здания стояли в парке, приятно пахло чистотой и цветами.

Мы гуляли по парковым аллейкам, и профессор рассказывал мне свою историю. Приехал он десять лет назад с женой, учительницей музыки, но учеников здесь, в Америке, найти не удалось, и она решила стать программисткой. Окончила курсы и даже на работу устроилась, а программировать не смогла. Наняли дублёра, который за неё делал задания, подсказывал, учил, но всё без толку. Работать самостоятельно никак не получалось. Профессорская жена плакала и говорила, что жизнь её в Америке не удалась, потому что профессионально она не состоялась.

— Я утешал её, — рассказывал профессор, — зачем тебе это программирование? Ты — моя жена, я профессор, чего тебе не хватает? Сиська и писька есть, что ещё нужно?

«Интересная постановка вопроса в профессорских устах», — подумала я.

— Так и жили, — продолжал профессор, — вернее, не жили, а мучились. Слёзы, истерики, головные боли… Надоело мне всё это, плюнул и ушёл. Теперь вот живу один, но скучно, хочу иметь рядом близкого человека. А теперь вы о себе расскажите. Вы ведь программист, как работается?

— Понимаю ваше беспокойство, — усмехнулась я, — ничего, обхожусь без дублёра, и если плачу, то по другому поводу. А вы, простите, в какой области профессор?

— В программировании, — ответил профессор.

«Вот так совпадение!» — отметила про себя я, а вслух спросила:

— Что же вы не могли помочь своей жене? Научили бы её, как своих студентов, она бы не плакала!

— Она сумасшедшая, ну её, никто ей не поможет, — отмахнулся профессор. — Пойдёмте дальше гулять!

Мы вышли из парка и пошли по чистеньким аккуратным улочкам городка. Откуда-то очень вкусно пахло, и я вспомнила, что не ела с утра. Мы шли мимо пиццерии. Я замедлила шаг и вопросительно посмотрела на профессора.

— Я совершенно не голодный, — угадал он моё желание.

— Позвольте, я куплю себе пиццу, — сказала я.

— Пожалуйста, — с готовностью согласился профессор.

Пока я ела, профессор читал мне лекцию о моральном облике женщины в его понятии.

— Если женщину на свидание привезти, потом увезти, да ещё и кормить обедом в ресторане, то получается, что она кто? Проститутка! Женщина должна на свидание приехать сама, потом уехать сама и любить бескорыстно, а не за обед!

«Хочу быть проституткой! — подумала я, уплетая пиццу. — Мне совсем не улыбается мотаться полтора часа в один конец на метро и автобусе, тратить четырнадцать долларов на проезд да ещё бескорыстно любить какого-то зануду на голодный желудок!»

— В таком случае, увы, мне сейчас же придётся уехать! — вздохнула я, сделав невинной лицо.

— Почему? — удивился профессор.

— Потому что скоро стемнеет, а ехать в темноте на общественном транспорте я боюсь!

— Я довезу вас до метро в Манхэттене, — великодушно согласился профессор. — Побудьте ещё немножко!

— Хорошо, — милостиво кивнула я, а про себя подумала: «Через полчаса — домой!»

Погуляли, посмотрели все спортивные сооружения, поплавали в бассейне. Всё чинно, благородно и очень скучно. Хотелось домой. Профессор повёз меня сам, как обещал. Подъехав к метро, он остановил машину и повернулся ко мне:

— Вы мне подходите. Всё-таки я — профессор и встречаться с какой-нибудь маникюршей из Бобруйска мне не годится!

— Почему? — наивно улыбнулась я. — Сиська и писька у неё, может быть, даже лучше, чем у программистки из Ленинграда, а что вам ещё нужно?

— Ты воображаешь себя очень остроумной, — почему-то перешёл на «ты» профессор, — а на самом деле просто вульгарна!

— С обратным приветом! — съехидничала я, хлопнула дверцей машины и пошла в метро.