– Да, княже! Да! – попыталась кивнуть Анна, но рука подростка на удивление крепко держала ее за волосы. Впрочем, сильно рыпаться она и не пыталась.

– А теперь говори, – уже примирительным тоном произнес Дмитрий и присел на лавку подле нее.

Анна же, чуть помедлив, видно собираясь с мыслями, начала с самого начала и весьма обстоятельно. Даже митрополит с боярином подивились тому, сколь точно и метко женщина давала оценки и описывала события. Для своего уровня разумения и информированности, разумеется.

Повествование длилось не меньше часа. И за все это время ни у кого даже мыслей о том, чтобы задать наводящий вопрос, не возникало. Она говорила ровно то, что было нужно.

– Вот сволота… – с ненавистью процедил тысяцкий и сплюнул, когда женщина закончила и глазами преданной дворняжки уставилась на князя. Так и не встав с пола. – Теперь ты все знаешь, княже. Отдай ее мне. Я уж возверну сторицей за зло. Пять дружинников полегло. Тебя чуть не убили.

– Не горячись, дядя, – остановил его жестом Дмитрий и глянул на митрополита. Тот находился в шоке, переваривая. И пока ничего решать не хотел.

Понимая, что своих советников нужно скорее уводить подальше, пока они не открутили этой ушлой особе голову, князь встал с лавки и, достав три крупные серебряные монеты, протянул их Анне:

– Я слышал – ты бедствуешь. Вот, на первое время, чтобы дочерей нормально кормить. Сама же приходи завтра после полудня к терему. Если сговоримся – работу тебе дам, которая и тебя и детей обеспечит. Ясно ли ты меня поняла?

– Ясно, княже, – энергично кивнула она и, принимая монеты, постаралась как можно нежнее поцеловать руку Дмитрия. Видимо чертовка пыталась что-то проверить. На что князь задорно улыбнулся и, чуть подавшись вперед, шепнул ей:

– Не такую работу предлагаю. Мал я еще для нее.

После чего подмигнул ей и вышел, уведя довольного митрополита с боярином.

– Зачем ты так поступил, сын мой? – поинтересовался Алексий, когда они уже подъезжали к княжьему терему.

– Как именно?

– Отчего не велел ее в поруб посадить. Сбежит же.

– И куда же ей бежать?

– Да куда глаза глядят, – пожал он плечами.

– У нее за спиной два ребенка. Она и тут-то их еле в состоянии прокормить. А там, в лесу, – сколько они протянут? Родичей, как дядя сказывал, у нее тут нет. Да Назаровых всех сморило. А детей она любит и радеет за их благополучие.

– Но ведь здесь же ее может ждать суровое наказание! Она участвовала в подготовке нападения! В малой степени, конечно, да и что все так дельно рассказала – облегчает ее вину. Но все одно – даже за это головы надлежит лишать или в петлю вешать.

– Эх, отче, отче, – удрученно покачал головой Дмитрий. – Ты вот старше меня во много раз. А иной раз словно ребенок.

– Что же такого я сказал? – удивленно переспросил митрополит.

– Она не просто участвовала. Отнюдь. Она все или почти все и придумала.

– А чего Назара убили, а не ее?

– Потому что она умная, а он – нет. Ей хватило ума свои мысли заказчикам не говорить. Скорее всего, Анна мужу своему советы нашептывала, когда тот голову ломал над тем, как да что сделать. Он ведь гордый и заносчивый был, оттого и присваивал все себе. На глазах же заказчиков она могла и дурочкой прикинуться или юродивой.

– Хм…. Зачем ей так поступать? – с явным интересом в голосе уточнил Алексий.

– Чтобы выжить и детей сберечь. Полагаю, что она только из-за них во все это дело и ввязалась. Назар по дурости своей подвязался на гнилое дело. Из-за чего мог оставить ее с детьми сиротами. Вот Анна и постаралась приложить все усилия к тому, чтобы его затея удалась. Раз уж отговорить не получилось.

– То есть, ты полагаешь, что эта гадюка все сама и придумала? – оглушенно как-то покачал головой Вельяминов.

– Все не все, но многое.

– И ты ее пальцем не тронул?

– Дядя, а ты много людей с таким умом встречал? Да, он далеко не благонравный. Но эта гадюка очень полезна. Или ты хочешь, чтобы нас вновь постигло неожиданное нападение? С ее помощью мы будем знать о жизни Посада все. А то и далее заглядывать. Таким изворотливым умом грех разбрасываться. Полагаю, что такая голова иных десяток стоит, а то и более.

– Вот ты о чем, – задумчиво хмыкнул митрополит. – А если эта гадюка укусить тебя вздумает?

– Все мы твари Божьи. Кто-то больше, кто-то меньше. Она не со зла продумывала нападение, а ради своего выживания. Так что, если эту гадюку лаской и молочком в миске привадить к амбару, повывести мышей в нем станет намного проще. Можно и кота завести. Но, как мне кажется, одно другому совсем не мешает….

В ближайший полдень Анна пришла к терему. С четверть часа князь наблюдал за ней из окошка, укрывшись в тени. Ему было интересно. Видно было, что она нервничала – руки себе ломала да одежду теребила. Но виду старалась не подавать, дергаясь аккуратно и как-то ненавязчиво. То есть держалась хорошо.

Разговаривать в этот раз он решил с ней наедине. Потому как советники его еще слишком эмоционально на нее реагировали. Пока. Да и вообще – работа, которую он хотел ей поручить, слишком уж специфичная. Не для всех ушей.

Анна вошла в небольшую комнату, которую князь оборудовал себе под кабинет, и, проводив взглядом слугу, аккуратно прикрывшего за ней дверь, выжидающе уставилась на Диму. Притом эта актриса умудрилась снова явить миру взгляд преданной дворняжки.

– Caro donna, sedersi[13], – невозмутимо произнес князь, внимательно отслеживая реакции своей визави. Итальянского языка он не знал. Ну, почти, кроме более-менее ходовых оборотов, которых нахватался во время пары отпусков, проведенных в тех краях.

Он долго думал, откуда может быть родом Анна. По большому счету, выбор стоял только между Византией и Италией. Но внешность и акцент склонили его западному варианту. Вот он и решил проверить.

Анна от этих слов вздрогнула, удивленно расширив глаза, и, не медля, села на указанное ей место. По ходу же выдав ответ, больше рефлекторный, чем осмысленный:

– Grazie al Signore[14].

– К сожалению, поддержать разговор на твоем родном языке я не смогу. Знаю его из рук вон плохо.

– Как ты узнал?

– Акцент. Мне показалось, что он как-то перекликается с говором обитателей Апеннинского полуострова.

– Но, насколько мне известно, последние десять лет в Москве моих родичей не было. Хм. Где же ты мог их слышать?

– У всех свои секреты, – мягко улыбнулся Дмитрий, понимая, что он прокололся. С этой девицей нужно держать ухо востро. – Впрочем, ты молодец. Очень неплохо сопоставляешь факты. Именно поэтому я тебе хочу дать шанс.