— Пусти, мне больно, — попробовала я отцепиться от него.

— Не пушу, сучка. Это из-за тебя к нам санитары нагрянули.

— Сходи лучше в шашлычную, огрызнулась я, — а то вдруг вашипроверяльщики взятки не захотят брать.

— Возьмут, куда они денутся. Запомни, взятки берут все. Укаждого человека есть своя цена. Просто один стоит дорого, а другие по дешевкеобходятся. На то эта тетка и стала санитарным врачом, чтобы взятки брать.

— Какая же я все-таки дура! Говорила мне мама: «Доча,закончишь школу, поступай в медицинский институт: санитарным врачом станешь».Если бы я знала, что им бабки ни за что отстегивают, — обязательно быпоступила! Чего мне тогда шмотки продавать? Пришла бы к тебе в белом халатике шашлыковпоесть да черной икрой затариться.

— Я бы лично тебе шашлыков не дал, — усмехнулся моймучитель.

— А не дал бы, так я бы враз закрыла твою шашлычную,составив акт, что в ней травят посетителей протухшим мясом, — процедила ясквозь зубы.

— Кончай базарить, падла! Пошли, а то у меня уже голова оттебя трещит!

— Куда? — закричала я, упираясь. — Я в контейнер не пойду.Пусти меня немедленно, а то хуже будет!

— Заткнись, дура! Я тебя к Рашиду отведу.

— К Рашиду?

Конечно. Пусть он с тобой сам разбирается, ему и скажи, ктотебя закапывал, кто машину сжег и квартиру ограбил. Мне лично некогда этимзаниматься. У меня проверка за проверкой, только успевай поворачиваться. Ноучти, Рашид строптивых не любит. Усекла?

— Усекла. Именно к Рашиду я сюда и-пришла. Просто ты не стого начал. Такой мне счет предъявил, что любая бы из себя вышла.

— Так я тебе в рублях подсчитал, а ты мне в баксах зарядила.

— Я же не виновата, что у меня доллары украли.

Мы вышли из конторы и направились в противоположный конецрынка. Парень крепко держал меня за руку, ни на минуту не ослабляя хватку.

— Пусти, дурак, никуда я не сбегу, — наконец не выдержала я.— Мне и самой Рашид нужен.

Это для страховки. Ты там что-то насчет аренды говорила, даи про черный нал тоже. Короче, не в свои дебри полезла. У нас на рынке такиеразговоры не любят. Я бы не советовал распространяться на эту тему, если житьхочешь. — Оглянувшись по сторонам, он достал из кармана наручники и накинул намои запястья. — Так спокойнее. С такими браслетами далеко не убежишь.

— Сними немедленно! Ты что, ненормальный, что ли?! —прошипела я.

— Я-то как раз нормальный. Ненормальная у нас ты. Забиваешьсебе голову ненужными вещами. Какой-то черный нал тебе привиделся, какие-токриминальные структуры… Ты, девочка, наверное, фильмов насмотрелась и книжекразных начиталась. Тебе нельзя так много лишней информации получать.

— Эх ты, а еще администратором работаешь, — в сердцахпроизнесла я. — Какой же ты администратор, если у тебя наручники в карманележат? Вы что, тут на рынке со всеми коммерсантами так поступаете?

— Нет. Только с теми, кто ерепениться начинает.

Минут через пять мы остановились у большого черного джипа,стоявшего в тени. Парень осторожно постучал в тонированное стекло. Дверьоткрылась, и я увидела Рашида. Он был не один. Рядом с ним сидел… тот самыйтип, который требовал с меня деньги в кафе, а затем закапывал на кладбище. Привиде меня он открыл рот и замер.

— В чем дело? — недовольно спросил Рашид.

— Рашид, разберись. Это та самая коммерсантка, у которойвчера машина сгорела. Она какой-то бред несет, ментам на нас жаловатьсясобралась. Девочка явно обладает бурной фантазией. Я пойду, к нам с проверкойнагрянули, — вытянувшись в струнку, доложил мой конвоир.

— Что за проверка?

— Санврачи.

— Прими их как положено.

— Само собой.

Парень протянул Рашиду ключи от наручников и пошел вконтору. Я стояла ни жива ни мертва, изредка поглядывая в сторону «качка».Рашид вышел из машины и вплотную подошел ко мне.

— Это кто к ментам собрался идти? Ты, что ли? —прищурившись, спросил он.

— Да нет, я передумала, — охрипшим голосом сказала я и сталапятиться назад.

— А что так быстро?

— А у меня вообще семь пятниц на неделе. Сегодня одно,завтра другое. Я быстро принимаю решения и быстро их меняю. Рашид, сними с менянаручники, в них неудобно.

— Ничего, привыкнешь, — усмехнулся Рашид и схватил меня заподбородок. — Так что там насчет ментов, я что-то не понял?

— Понятия не имею. Твой администратор, наверное, ошибся. Я сментами никогда не дружила и дружить не собираюсь.

— Точно?

— Клянусь, — закивала я.

Рашид убрал руку с моего подбородка и закурил сигарету.

— Рашид, пожалуйста, сними наручники, мне домой пора, —выдавила я кислую улыбку.

— Успеешь. Это твоя машина у входа на рынок сгорела?

— Моя.

— Ты нам неустойку за суету выплатила?

— Нет еще.

— Почему?

— У меня денег нет.

— Что? На рынке торгуешь и денег нет! Ты что, меня за лохадержишь, что ли?

Нет. Просто меня вчера ограбили. Машину сожгли, все изквартиры вынесли, ничего ценного не оставили. А тот тип, что рядом с тобойсидит, с меня вчера деньги в кафе требовал. Естественно, я ему ничего не дала.Я же тебе плачу, почему я должна еще кому-то отстегивать? Сам понимаешь,пришлось послать его ко всем чертям. Он после этого меня в свою тачку затолкали на кладбище отвез, а там в свежую могилу закопал. Вот я и хотела у тебяспросить, почему на рынке такой беспредел творится? С какой это стати со мнойрасправиться захотели? Я ничего плохого не сделала. Стояла себе тихо, мирно всвоей палатке, никому не мешала, тебе вовремя бабки отдавала да и торговала неоружием, не наркотой, а обычными юбками. Я же тебе за охрану плачу, что же тыменя не охраняешь? — Замолчав, я пристально посмотрела в глаза Рашида. Тот тип,который вчера требовал с меня деньга в кафе, вышел из машины и встал рядом сРашидом. Они переглянулись между собой.

— Подруга, а ты как здесь очутилась? Ты что, не сдохла, чтоли? — Голос «качка» не предвещал ничего хорошего.