Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— С какой пиццей?
Пришлось рассказать.
— И как после этого я могу вам верить? — вопросил следователь.
Катя заерзала на стуле. Она ничего не понимала. Она поймала убийцу, выполнила свой гражданский долг. И в благодарность за это следователь наводит справки, копается в ее биографии, делает оскорбительные выводы.
— Я не преступница, я свидетельница! — напомнила Катя.
— Вот именно. Единственная пока свидетельница. Потерпевшая до сих пор в коме. На ваших показаниях строится обвинение в покушении на убийство. Поэтому мы должны узнать о вас все. Вдруг вы прирожденная лгунья или за что-то обижены на Олега Черкасского…
Да, похоже, правоохранительные органы тоже не верят, что человек из ВИП-тусовки оказался маньяком. Или это министр зародил в них сомнения. Или спонсорская помощь, которую задержанный оказал оперативно-следственной группе…
— Так что я буду пристально за вами наблюдать, гражданка Чижова. Тем более что, по словам Олега Черкасского, это вы хотели убить Людмилу Кострыкину…
Возмущение вскипело, как чайник. Переполнило, как толпа стадион. Хлынуло на Катю, как
неожиданно большая и очень соленая волна. Защипало в глазах и в горле.
Вот это новости! Душитель не только не раскаивается, он ищет, на кого бы спихнуть свое преступление. Нет, кажется, уже нашел.
Катя хотела убить Милу? Ну тогда Ирак — рай для туристов.
— Что за бред?! — воскликнула Катя.
— Действительно, неожиданное заявление, — согласился следователь Сильянов. — Но, с другой стороны, вы оба были на месте преступления. Конечно, мужчину скорее заподозрят в агрессии и насилии, чем барышню вроде вас. Но вы хорошо знакомы с гражданкой Кострыкиной. А где знакомство, там ссоры. А где ссоры, там драки. А где драки, там и тяжкие телесные. Гражданин же Черкасский — человек в архиве посторонний. Зашел по своим делам. Вдруг услышал женский крик. «Помогите, спасите!» и все такое. Отправился на зов. Увидел вас, склонившуюся над бездыханным телом гражданки Кострыкиной. Попытался оказать первую помощь вышеназванной гражданке, с этой целью и вошел в подсобку. Вы же оттуда коварно выскочили и заперли потерпевшую и добровольного помощника. После чего вызвали милицию и заявили, будто это именно посторонний человек приложил жертву головой о батарею. Ваше слово против его.
— Да что вы такое говорите! Все было с точностью до наоборот. Вы же знаете!
Катя же все изложила тогда, на допросе, в деталях и красках. Но, видимо, следователь оказался дальтоником.
— Откуда мне знать? — пожал он плечами. — Потерпевшая в коме, а потому молчит. Других свидетелей нет. Видеокамерами далеко не все коридоры вашего архива оборудованы.
— Да зачем мне нападать на Милу? В страшном сне такое не привидится…
Ей что, пора нанимать адвоката? Жаль, на Алексея Горчакова денег не хватит…
— Ну-у, у меня есть сведения, что вы гражданке Кострыкиной завидовали. Еще бы, у нее столько ухажеров, дорогие подарки дарят. А у вас, я извиняюсь, одна диссертация и та в проекте. Девушка вам, как подруге, показала янтарное ожерелье. Вы же ей так прямо и заявили: берегись, ожерелье может превратиться в удавку. Угроза, да еще при свидетелях.
— Да я же просто так. Просто в газете прочитала. Там янтарь. И тут янтарь. — Кате хотелось плакать, хотя обвинения настолько притянуты за уши, что это было даже смешно. — Я ей не угрожала, Бог с вами, статью пересказала…
— Ага, статью Уголовного кодекса РФ «Угроза убийством». А затем, дождавшись окончания трудового дня и подкараулив коллегу в коридоре, вы от слов перешли к делу. Опять же уголовному.
— Да нет же! Это я бросилась на зов. Черкасский Милу душил, а я ее спасти хотела. Почему вы ему верите? Ведь он с самого начала давал другие показания.
— Он говорил о недоразумении, — напомнил Сильянов. — Без пояснений. Видимо, оторопел от вашего коварства. В шоке находился. А вообще он человек уважаемый, потомок княжеского рода…
— Вы ему верите, Фома Васильевич, потому что у него денег много! — не выдержала Катя. — За деньги любой Фома — верующий…
Следователь Сильянов стал еще строже и суше.
— Опять клевета, — погрозил он Кате пальцем. — Во взяточничестве обвиняете? Если Черкасский такой же убийца, как я взяточник, вам несдобровать! Вижу, явку с повинной от вас не дождешься, гражданка Чижова. Но предупреждаю, мы оставляем вас на подозрении и под подпиской о невыезде. Надеюсь, за границу в ближайшее время не собираетесь? Если вздумаете поменять место жительства, сообщите.
— Да не собираюсь я ничего менять и никуда сбегать, — заверила Катя, мечтая об эмиграции в страну социальной справедливости. Но где такую взять? — Очень скоро Мила очнется и подтвердит мои слова.
— Или не подтвердит, или не очнется. Всякое бывает…
В заместители возмущения устроился страх. По дороге домой Катя вдруг поняла, что если бы не знала саму себя, могла бы заподозрить. На самом деле странно все это. Маньяк-миллионер. И напал не на темной улице, не в подъезде, как в первом случае. Убийство по месту работы — это нетипично. Ведь Мила не инкассатор. Начальник достал придирками и получил дыроколом по голове. Можно представить. Но незнакомый душитель…
Кстати, кто-нибудь проверил, был ли Черкасский знаком с Милой? А с той, другой, жертвой его что-нибудь связывает? Вот чем надо заниматься, а не смешить народ версиями, что Катя — это Чикатило в юбке, вернее, в джинсах.
Хотя ее слова действительно подтвердить некому. А у Черкасского миллионы подтверждений в конвертируемой валюте. Что же получается? Нищета — преступление и за нее могут посадить в тюрьму?
Вот так ни за что ни про что кинут в застенок, подвергнут пыткам. Хотя по Женевской конвенции пытки запрещены. Зато разрешено содержать десяток злобных теток в одной камере. Катю обвинят в чудовищном преступлении. Еще и первую жертву на нее повесят. Скажут, мол, завидовала ее уму и красоте.
Вот если бы Катя была как все. С мужем, детьми и с кастрюлями, вместо диссертации, разве смотрел бы Фома Сильянов так подозрительно? Нет, он бы ограничился формальными вопросами, понимая, что ей надо бежать в садик за младшеньким. А одиночество выглядит подозрительно. Как будто Катя в нем виновата. Никогда она парней специально не отталкивала. И в рот им, конечно, не смотрела. Но и не строила из себя железную леди.
Родственники, коллеги и подруги неоднократно знакомили ее с перспективными молодыми людьми. Однако те перспективы почему-то не видели и перезвонить забывали. После первого же свидания они срочно уезжали на картошку или уходили в армию. И почему Кате Министерство обороны не доплачивает? Зато теперь за нее возьмется Министерство внутренних дел…
А что, ведь бывают сфабрикованные дела. История знает немало примеров. Сальери без суда и следствия записали в отравители Моцарта. О выстреле Фанни Каплан в Ленина в школьных учебниках написано. А о том, что эта самая Фанни была практически полуслепым инвалидом, мало кто знает. Ну и какой из нее снайпер? Ищи, кому выгодно…