Каррингтон не замедлил воспользоваться ее молчанием. Сократовской ясностью мысли он отнюдь не обладал, но все же туманно ощущал истинную подоплеку ситуации. Но как выпутаться, он толком не знал, так как прежде с девами, обуянными жаждой потрудиться на приходской ниве, разделывалась его жена. Чисто по-мужски он решил спастись бегством и произнес официальным тоном:

— Я много об этом размышлял и молился. Разумеется, дорогая мисс Смизерс, у меня и в мыслях нет отвратить вас от трудов милосердия. Напротив, мой долг — с благодарностью принять всякую вашу помощь, которая будет содействовать тому, чтобы приход этот приблизился к Богу. Но я убежден, что поспешность и опрометчивость тут противопоказаны. То, что вы предлагаете, — прекрасно, но… э… на мой взгляд, не очень практично. И я хотел бы, чтобы вы сохранили эту готовность, но разрешили бы мне рекомендовать, как именно могли бы вы применить свои силы, когда я лучше узнаю здешние нужды. Я ведь тут чужестранец в чужом краю, не знаю ничего или почти ничего ни об этих местах, ни о живущих здесь людях и виню себя за то, что необдуманно поторопился и ввел вас в заблуждение, будто могу теперь же прибегнуть к вашей помощи. Молитесь, чтобы вам было дано указание, и оно будет дано. Быть может, вы преклоните колени возле вашего стула и мы вместе вознесем молитву к престолу небесного милосердия о ниспослании вам поддержки и просвещения намерениям вашим.

Они опустились на колени, и священник начал:

— Господи, Отец наш Небесный, Всемогущий вовеки…

Но тут новая и плохо обученная служанка легонько постучала в дверь и вошла. Она в ужасе замерла, сообразив, что суетно нарушила моление священника и овечки его стада.

— Ой! Вы уж извините, сэр!

Мистер Каррингтон и Джорджи кое-как поднялись с колен. Священник сказал строго, но не сердито:

— Что вам, Энни?

— Прошу прощения, сэр, но вас спрашивает миссис Исткорт с сыном.

Преобразись священник у нее на глазах в злобно ухмыляющегося мистера Хайда, Джорджи не испытала бы такого ужаса. Но мистер Каррингтон не знал, что такое миссис Исткорт, и испытал глубокое облегчение. Почтенная дама! Спасительница. Точка в женском облике, кладущая конец невыносимо неловкой и тягостной ситуации.

— Проводите, проводите их сюда!

Миссис Исткорт, бесшумно проковыляв по коридору следом за Энни, тщетно пыталась углядеть в дверную щель, что происходит в гостиной. Теперь она переступила порог, опираясь на палку, точно дряхлая Злая Фея, явившаяся наложить губительное заклятие на юную жизнь в колыбельке — на куцый глупенький роман бедной Джорджи. И Джорджи не сумела скрыть ни смущения, ни горькой досады. Выбит из колеи был и мистер Каррингтон — как муками, которые причинила ему первоначальная неудачная тактика, так и тем, что его перебили, когда он ходатайствовал за Джорджи перед Иеговой. Он так ревностно предался исполнению этой священной миссии, что волосы у него слегка растрепались. И впечатление возникало самое двусмысленное. Миссис Исткорт прямо-таки замурлыкала от злорадства. Только ради таких минут и стоило жить!

— От всего сердца надеюсь, мистер Каррингтон, что вы простите меня, старуху, за вторжение, — сказала она. — Я никак не думала, что у вас Джорджи. Ваша бедная мама, надеюсь, не расхворалась, деточка?

— Нет. Она совершенно здорова, благодарю вас.

Миссис Исткорт изящно изобразила изумление, которое яснее всяких слов сказало: «Так почему же ее тут нет? Почему ты распиваешь чаи наедине со священником, бесстыжая?»

Вслух же она произнесла:

— Ах, я очень рада! Милая миссис Смизерс всегда так ко мне добра. Жаль, что она не навещает меня почаще. Небольшие знаки внимания наших добрых соседей, мистер Каррингтон, великое дело для людей нашего с вами возраста, не правда ли?

Мистер Каррингтон убито согласился. Он прикинул, сохраняется ли еще надежда, что его сделают каноником… Миссис Исткорт неопределенно повела рукой в сторону Мартина и Джорджи.

— У этой молодежи (Мартин, между прочим, был старше священника) зато всегда столько занятий! И все им рады. Старость не радость, э, мистер Каррингтон?

— Почему же? — твердо произнес тот. — Она может быть и радостной, если мы исполнили свой долг и сохранили душевные привязанности.

— Как вы красиво это выразили! — воскликнула миссис Исткорт с дьявольским восторгом. — Как раз то, что я всегда чувствовала и только не могла облечь в слова. Я часто повторяю Мартину, насколько я убеждена, что окружена одними друзьями. Я принимаю во всех такое искреннее участие и неколебимо верю в добрососедские отношения. Мы с Мартином пришли вас навестить, потому что Мартин подумал, как вам должно быть одиноко в такой дождь без друзей. Ведь я не знала, что вы подружились с мисс Смизерс. И так быстро! Вы просто счастливчик! Меня она навещает куда как редко.

Священнику не понравились ни ее слова, ни тон. Он сказал:

— Мисс Смизерс пришла поговорить со мной по моей просьбе, предполагая взять на себя какие-нибудь обязанности в помощь… помощь приходу. И я…

— В помощь приходу! Да что это с вами, Джорджи? С каких это пор вы начали интересоваться…

Священник перебил ее:

— Я собирался сказать, что по размышлении вынужден был попросить ее пока подождать: я не вижу, чем она могла бы заняться сейчас. Но я обещал сразу же поставить ее в известность, как только… э… возникнет нужда в ее помощи.

Миссис Исткорт просияла своей ангельской улыбкой.

— Но какая прекрасная мысль! Я всегда говорю, что духовные лица — это руководители и наставники прихожан, а потому им необходимо иметь помощницу, которая взяла бы на себя женскую их часть. Как чудесно, если…

Джорджи внезапно встала.

— Боюсь, мне пора, мистер Каррингтон. Мама просила меня не очень задерживаться. Благодарю вас за вашу доброту и советы. Теперь я поняла, что не вполне отдавала себе отчет в трудностях, связанных с тем, чем я хотела заняться. До свидания.

— Но, может быть, вы еще посидите?

— Нет. Я должна идти. Вы не забудете про мамино приглашение? Во вторник?

— Разумеется, приду. И с большим удовольствием.

Мистер Каррингтон проводил Джорджи до двери, и они опять обменялись рукопожатием. В нем было что-то окончательное, перечеркивавшее робкую мечту Джорджи, и вместе с тем — легкое сочувствие. Священнику было искренне жаль девушку.

Пустив наугад еще несколько стрел, миссис Исткорт удалилась в свой черед, в целом довольная делом рук своих, хотя и предпочла бы, чтобы мистер Каррингтон сопротивлялся с большей энергией. А он смотрел, как она, опираясь на палку, удаляется вперевалку по улочке, и Мартин несет над ней большой зонт. Он было воскресил в памяти Моисеев завет: ворожею не оставляй в живых, но отогнал эту мысль, как негуманную. Но что, как не дух Отца Зла, подтолкнуло старуху на подобные язвящие инсинуации? Конечно, она увидела, как Джорджи прошла мимо, и ее визит вовсе не был случайным совпадением. Жениться на Джорджи Смизерс! Вот ведь на что она намекала! Но он же разговаривал с этой девушкой второй раз в жизни и… Какая нелепость! Тем не менее, если старая ведьма распустит сплетни, бедной девушке придется плохо, а ему самому, пожалуй, еще хуже.