– М… м… ма… – непослушными губами начал он, но я перебила его и тут же напустилась на него:

– Она самая! Матушка Татьяна Александровна! – бушевала я. – Почему ты не позвонил мне или не пришел и не сказал, что тебя из подвала выгнали? Я бы тут всех так расшугала, что мало никому не показалось бы! Ничего! Я еще наведаюсь в вашу управляющую компанию! Я еще кое с кем по душам поговорю! А сейчас пошли! – скомандовала я.

– К… к… куда? – робко спросил Венчик.

– На Кудыкину гору! – отрезала я. – Вылезай из своего подземелья! Точнее, поднебесья!

Дрожащими, замерзшими действительно до синевы руками он попытался отпереть замок, но я отобрала у него ключ и открыла сама, а ключ отдала мужчине:

– Спасибо вам большое, что не дали Венчику погибнуть. И маме вашей глубочайшую благодарность передайте за то, что подкармливала его.

– Да не она одна, тут многие для него покушать приносили. Еще когда он в подвале жил, – объяснил мужчина. – И благодарить не надо – что мы, нехристи, что ль?

Он ушел домой, а я, пока мы ждали лифт, вызвала такси, самое дешевое в нашем городе, рассудив так, что машины в этой фирме и так до жути грязные, что и изнутри, что снаружи, поэтому им уже ничего не повредит.

Как оказалось, хозяин задрипанных «Жигулей» придерживался другого мнения и, увидев грязного, как прах, Венчика, попытался сбежать. Пришлось брать его за горло и грозить всеми карами, земными и небесными. В результате мы все-таки погрузились в такси, и я дала водителю адрес квартиры своей бабушки. После ее смерти я практически ничего там не меняла, обстановка осталась старушечья, мебель и все остальное потрепанным и ветхим, то есть никакого особого урона Венчик и его вещи этой квартире нанести уже не могли.

Внутри квартиры было даже не тепло, а жарко. Начавший оттаивать Венчик прямо в коридоре опустился на пол – он явно засыпал. Снова надев перчатки, потому что трогать его голыми руками я побрезговала – мало ли какая зараза на нем может быть? – я принялась приводить его в чувство. В результате не без труда растолкала и даже придала вертикальное положение. Когда его взгляд стал осмысленным, я потребовала:

– Раздевайся до трусов! Все свои вещи выброси на балкон, а потом марш мыться! И не вздумай ванну наливать, а то еще уснешь там и захлебнешься! И дверь изнутри не закрывай, а то вдруг тебе плохо станет. Я сейчас проверю, что есть в холодильнике, докуплю недостающее, принесу, а потом поеду по делам. Если получится, вернусь вечером. Не получится – завтра рано утром. Кстати, у тебя в районе химкомбината знакомые есть?

– Как не быть? – уже голосом, отдаленно напоминавшим его прежний, удивился Венчик. – Есть у меня там дружки. Летом на островах рыбу ловим. Она, конечно, химией отдает, но ничего, есть можно.

– Все! Вопрос решен! Всем за дело!

Холодильник оказался практически пуст (заплесневевшие сыр и хлеб – не в счет), в морозилке, правда, лежала целая упаковка пельменей и котлеты, естественно, полуфабрикаты, но это оголодавшему Венчику было, как говорится, на один зуб. Пока я обследовала «закрома», он успел раздеться, выбросить свои тряпки на балкон, что я тщательно проконтролировала, и, когда я снова вышла в коридор, уже скрылся в ванной, откуда слышался звук льющейся воды. Напомнив ему, чтобы не наливал себе ванну, что чистые полотенца в тумбочке, а постель в диване, я вышла и заперла снаружи дверь.

Совершив марш-бросок до ближайшего «Ашана» я затарилась не только хлебом, маслом, сыром, колбасой, полуфабрикатами и всем прочим, но и готовыми первыми блюдами в коробках: солянкой и борщом. Эти замороженные супы нужно было только положить в кастрюлю и разогреть. Короче, вопрос с пропитанием Венчика был решен.

Когда я вернулась, в квартире было тихо. Я осторожно заглянула в комнату и увидела, что Венчик спит на диване, судя по всему, беспробудным сном, что неудивительно – после стольких-то мытарств. Я тихонько убрала продукты и написала записку: «Венчик! Еда в холодильнике и морозилке, это все тебе. Разбери антресоль, там должны быть еще дедовские вещи. Он, конечно, был повыше и покрупнее тебя, но что-нибудь себе обязательно подберешь. Буду, как и говорила, или сегодня вечером, или завтра утром. Иванова». Оставив листок на столе в кухне, я тихонько ушла.

Время было уже к вечеру – как-то незаметно день пролетел. Фима Симанович, к которому я сейчас направлялась, работал, как теперь принято говорить, «дистанционно», то есть дома, причем на какую-то израильскую фирму, а деньги получал на электронный кошелек. Насчет налогов с этих сумм я даже не заикалась – его дело, уже не мальчик маленький, влипнет так влипнет. Дверь мне открыла Дора Семеновна и тут же радостно заявила:

– Ой, как хорошо, Татьяна Александровна, вы как раз к обеду. Сейчас мы все вместе и покушаем.

Я с самого утра ничего не ела, так что кушать хотелось зверски, но у меня была еще куча дел, вот и пришлось отказаться, сославшись на них же.

– Дела! Дела! – возмущенно воскликнула мадам Симанович. – Поверьте мне, что, когда вы заработаете себе язву, вы тут же забудете обо всех делах. Так не лучше ли забыть о них ненадолго и сейчас, чем потом всю жизнь помнить о ней?

Но я все равно отбилась и прошла в комнату Ефима, больше похожую на центр управления полетами, во всяком случае, всевозможного оборудования там было если и меньше, то ненамного. Тот был настолько погружен в свои компьютерные дела, что моего появления даже не заметил. Пришлось покашлять. Он очнулся, обрадовался и поздоровался.

– Фима, я по делу. Думаю, что у тебя оно займет совсем немного времени. Скажи, ты можешь выяснить, откуда на телефон приходят MMS?

– Татьяна Александровна, давайте для начала определим, что значит «откуда», – предложил он.

– Объясняю ситуацию, – начала я. – Моему клиенту на телефон уже почти месяц приходят нехорошие вещи. По опыту своей работы знаю, что обычно всякие гадости отправляют из общественных мест с бесплатным Wi-Fi, чтобы не засветиться. Но! По моим прикидкам завтра и в следующие дни эти бяки могут начать отправлять, уже не таясь, посчитав, что добились чего хотели. Не исключено, что из дома. Я не прошу тебя узнать точный адрес, но хотя бы максимально определить район, откуда их будут отправлять, можно?

– Я сделаю все, что смогу, – пообещал Фима.

– Ты пойми, дело очень деликатное. Если содержание послания станет известно кому-нибудь, кроме тебя, у меня будут такие неприятности, что мама не горюй! – очень серьезно сказала я.

– Татьяна Александровна! Разве я вас хоть раз подвел? – обиженно спросил парень.

– Нет, – признала я. – И мне очень не хочется, чтобы этот случай стал первым.

– Да это сообщение даже смотреть не буду, – пообещал он.

– У меня с собой смартфон, на который приходили MMS… – начала я, но он перебил меня:

– Дайте мне его на пару минут, я сниму с него все данные и верну вам. Мне этого хватит.

Занимался он с ним совсем не две минуты, а немного дольше, а потом, протягивая его мне, пообещал: