С тоской посмотрев на уличный градусник, показывавший минус семнадцать, я стала решать, что надеть. Вообще-то на случай сильных морозов у меня есть норковая шуба «в пол», купленная после одного очень денежного дела и висевшая практически без дела, потому что и зимы были «сопливые», и в машине за рулем в ней неудобно. Но на своей машине я ехать не собиралась – она столько дней простояла на морозе, что возни с ней будет на полдня, а у меня дел полно, поэтому решила вызвать такси. А с другой стороны, лезть к Венчику в подвал в норке почти за двести тысяч рублей – верх безрассудства, значит, надену пуховик. Решив эту самую сложную на данный момент задачу, я собрала в сумку все, что мне могло понадобиться, вызвала такси и вышла из дома.

Грандиозный скандал, бушевавший во дворе дома Венчика, меня тут же насторожил – если люди в такой мороз не просто вышли из дома, а еще и собрались на детской площадке и орут в голос, значит, случилось что-то серьезное. Подойдя поближе и пробившись к месту основных боевых действий, я увидела, что все нападают на стоявшую в центре довольно молодую женщину. Кричали все одновременно, со всех сторон, но общий смысл я уловила.

– Идиотка! Кретинка! Надеешься, что тебе все с рук сойдет? Хренушки! Мы при прежнем управляющем горя не знали, а твой свекор его с работы выжил! На его место тебя пристроил! А того не учел, что у тебя опилки в башке!

– Дубина ты стоеросовая! Орясина бестолковая! Ты каким местом думала, когда велела трубы горячей воды заизолировать? Я все лето и осень корячилась, заготовки на зиму делала, а теперь все до единой банки лопнули! Да мы на тебя в прокуратуру напишем!

– Это для того, чтобы потерь тепла не было и бомжи не жили! – испуганно и из последних сил отбрехивалась та.

– Дура! – заорал какой-то мужчина. – Это не бомж был, а сторож бесплатный. Он там жил, и мы за свое добро спокойны были! Знали, что сараи наши никто не обчистит! Ты бы сначала хоть у людей узнала, кто это! Работаешь неделю, а наворопятила столько, что теперь расхлебывать и расхлебывать!

Когда я услышала слово «был», меня как током ударило.

– Тихо все! – заорала я так, что все смолкли. – Как я поняла, это новый начальник вашей управляющей компании. – Толпа согласно кивнула. – Она знала о том, что в подвале жил человек, но приказала заизолировать трубы горячей воды и отопления. А дверь в подвал потом, естественно, заперли.

– Да! Причем на новый замок, – добавил кто-то из-за моей спины. – У нас еще даже не для всех жильцов ключи от него сделали.

– Понятно! – сказала я звеневшим от ярости голосом. – Так, здесь не в прокуратуру надо обращаться, а в следственный комитет. Это 105-я статья, часть вторая, сиречь умышленное убийство, потому что человека сознательно оставили замерзать. Если по пунктам, то это «В» – убийство лица, находящегося в беспомощном состоянии: запертый снаружи, выбраться же он не мог, да и ключа у него не было. «Д» – совершенное с особой жестокостью. «Ж» – группой лиц по предварительному сговору, потому что не сама же она с трубами возилась, а слесаря послала. «Л» – по мотивам вражды в отношении какой-либо социальной группы, в данном случае бомжа. При таком букете светит вам, неуважаемая, от пятнадцати до двадцати лет и вплоть до пожизненного. Если очень повезет с адвокатом, то тот может попытаться переквалифицировать деяние по статье 111-й «Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью», но там тоже до пятнадцати. Гражданочка, вы хоть раз в жизни Уголовный кодекс в руках держали? Настоятельно рекомендую изучить. Впрочем, в самом ближайшем будущем у вас будет для этого масса времени – я лично его вам в СИЗО передам. Он с комментариями то-о-олстый! Будет чем вам заняться в перерывах между допросами.

Женщина стояла, потеряв дар речи, с открытым ртом и смотрела на меня как на дьявола во плоти, а потом рванула с места так, что олимпийский чемпион по бегу обзавидуется, и мигом скрылась из виду. И это по пересеченной местности! То есть гололедице вперемешку с сугробами, выполнявшими функцию барьеров. Оставшиеся же взирали на меня с каким-то благоговейным ужасом.

– Эх, Венчик-Венчик! – Я тяжело вздохнула и спросила: – Тело уже увезли?

– Какое тело? – осторожно поинтересовалась стоявшая рядом старушка, судя по ее опасливому взгляду, явно решившая, что я не в своем уме.

– Вениамина Аясова, кого же еще, – раздраженно ответила я.

– Дочка, а чего это ты его телом назвала? – обалдело спросила она.

– Так ведь… – я повернулась к тому мужчине, который орал на сбежавшую начальницу. – Ты же сказал, что сторож был! То есть в прошедшем времени!

– Ну, так сейчас же его нет, вот я и…

– Где Венчик? – заорала я, напирая на него, и он показал глазами куда-то наверх. – Буду бить! – честно предупредила его я очень нехорошим тоном.

– Да на чердаке он. Там, конечно, тоже холодно, но возле труб отопления ничего. Я ему старые картонные коробки дал, барахло всякое, что на антресоли валялось, на этом и живет – его же слесаря из подвала выгнали и даже вещи собрать не дали.

– Да что ж я этой сволочи морду-то не набила! – в отчаянии возопила я и с надеждой спросила: – А из слесарей здесь поблизости никого нет?

– Да вон один из них, – мужчина кивком показала на стоявшего неподалеку работягу.

– Родной! – распахнув объятия, я направилась к тому. – Давай тесно пообщаемся?

Слесарь хоть и был уже в полсвиста, но, поняв, что ему сейчас неслабо прилетит и за него самого, и за того парня, то есть начальницу, дунул от меня ничуть не медленнее, чем она, а я, сдернув перчатку, свистела ему вслед и только что не улюлюкала. Несколько разрядившись, я попросила мужчину:

– Веди! Буду думать, как Венчика спасать.

Хотя, чего тут думать? И так понятно, что не выживет он на чердаке в такие морозы, потому что временное потепление не в счет.

– И давно он там? – спросила я, когда мы вошли в подъезд.

– Три дня уже. Мама сегодня утром его позвала, так он спустился, аж синий от холода. Дала она ему горяченького поесть да чаю попить, а потом он обратно ушел.

– Как же эти сволочи до него на чердаке не добрались? – удивилась я. – Им же крышу от снега почистить надо, сосульки сбить?

– Так, уже. В смысле, сделали это до того, как он туда перебрался. Теперь нескоро соберутся. В конторе свой ключ от чердака есть, а у меня дубликат – не бегать же жильцам каждый раз к ним, чтобы антенну поправить или еще чего наверху сделать. А мама все время дома, в любой момент ключ дать может. Вот я его Венчику и дал. Там дверь сварная, из прутьев, и замок навесной. Он если вышел, то обратно его навесил и запер, а вошел – так через прутья руку протянул и опять-таки навесил и запер. Даже если кто-то придет проверить, то увидит, что замок висит, и уйдет.

Мы поднялись наверх, но нам пришлось довольно долго орать, пока из глубины чердака послышались шаркающие, медленные шаги, а там и Венчик появился. Сначала я испытала чувство величайшего облегчения, увидев, что он жив, а потом пришла в ужас – это был Венчик только по внешности, а вот по сути… Никогда неунывающий Венчик стал каким-то маленьким, съежившимся и жалким, а главное, его обычно веселые глаза – тусклыми и тоскливыми, как у больной собаки. Решение пришло немедленно, и в его правильности я ни на секунду не усомнилась.