– Да, когда он понял, что накрылся его план медным тазом с громким звоном, сердце и не выдержало, – сказала я.

– Он в нашем морге, а все, что у него с собой было, я забрал. Я пока влегкую про-смотрел: там много интересных документов, но, что для тебя главное, карта памяти и две копии с той записью, – добавил Дмитрий Васильевич.

– Значит, теперь нужно думать, как у его сыновей акции комбината выкупать, – горестно произнес Шестопалов. – А они мужики тертые, цену деньгам знают.

– Не придется, – спокойно, как всегда без всяких эмоций, сказал Ушаков. – Все три пакета теперь у тебя.

– Что?! – Алексей Ильич даже из кресла вскочил и Дуся, которую он все время машинально гладил, а она, играя, хватала лапками его пальцы и покусывала их, свалилась на пол и возмущенно затявкала. – Прости, маленькая, – он подобрал ее и снова сел. – Василич, ты ничего не путаешь? Ты же в этих делах не специалист.

– Да нет, Ильич. Не путаю. И не специалист я в этом вопросе. Тут ты прав. Только Татьяна Александровна дала мне все документы и научила, что и как говорить и делать. И в результате Кошкин написал заявление об увольнении по собственному желанию с завтрашнего дня, а еще безвозмездно передал тебе все находящиеся у него в собственности акции комбината. Все уже официально оформлено. Нина Ивановна чуть с ума не сошла, когда выписку из реестра акционеров, что Татьяна Александровна в Регистрационной палате получила, увидела. Она туда и перезвонила прямо из кабинета Кошкина, и уточнила все несколько раз, а потом… Как она его не пришибла, я не знаю, но хотела этого очень!

– Нина Ивановна – это начальник отдела ценных бумаг, – зачем-то объяснил мне Шестопалов и смотрел при этом, как на икону. – Татьяна Александровна, вы понимаете, что вы сделали?

– Понимаю – восстановила справедливость, – просто ответила я. – Акции вернулись к тому, кто их реально заработал.

– Настя, неси коньяк! – потребовал Алексей Ильич.

– Тебе нельзя, – строгим голосом ответила она.

– В такой день можно! К тому же меня в клинике профессор консультировал, так он сказал, что вечером грамм сорок можно и даже нужно. Тем более что меня хорошо подлечили.

– Двадцать пять и маленькими глоточками, – смилостивилась она и вышла из кабинета.

– Татьяна Александровна, то, что вы совершили, – это чудо! Господи! Как же спокойно я буду спать этой ночью! Когда больше нечего бояться! – с невыразимым облегчением произнес Шестопалов и спросил меня: – Деньги само собой, но может быть, я для вас еще что-то могу сделать?

– Отправить домой, потому что я чертовски устала и не меньше вашего хочу нормально выспаться, а потом отдохнуть, – ответила я. – А сейчас я принесу свою сумку, и мы будем меняться: я вам – ваш смартфон, а вы мне – мой телефон.

Я поднялась за ней наверх, а когда вернулась в кабинет, меня уже ждал на столе пухлый конверт.

– Это вам, как и обещал, двойной гонорар и премиальные, – сказал Шестопалов, беря его и протягивая мне.

Я, конечно, рассчитывала на солидную сумму, но, судя по весу конверта, находившаяся там превосходила ее в разы. Мы поменялись телефонами, я вернула Насте доверенность на машину, которой так и не воспользовалась, а потом мы все чисто символически выпили за успешное окончание дела. До Настиного джипа, с которым я уже почти сроднилась, меня провожали всей семьей. Даже Дарья Михайловна, которая укладывала детей спать, спустилась.

– Таня, я надеюсь, наша дружба на этом не закончится? – спросила меня Настя.

– К вам сюда не наездишься, – улыбнулась я. – Но ты же каждый день отвозишь детей в лицей, вот и заходи в гости. Адрес тебе муж даст, а я всегда буду рада тебя видеть.

– А мы будем приглашать вас на наши праздники, надеюсь, вы не откажетесь, – добавил Алексей Ильич.

– Конечно, не откажусь! Я люблю вкусно поесть, а Дарья Михайловна готовит фантастически!

– Был рад поработать с вами, – сказал, протягивая мне руку, Ушаков-старший.

– Взаимно! – Я ответила на рукопожатие и спросила: – Дмитрий Васильевич, мы столько времени провели рядом, но я так и не поняла, кем вы работаете на комбинате?

– Моим добрым ангелом-хранителем, – ответил вместо него Шестопалов и тут же добавил: – Шучу! Начальником моей личной охраны, но мне кажется, что это одно и то же.

Домой меня отвозил Егор, и я ничуть не удивилась, когда он, остановившись возле моего подъезда, достал с заднего сиденья объемистый пакет и со словами:

– Это вам тут мама покушать передала, – вручил его мне.

В квартиру я вошла исключительно на автопилоте. Но не зря говорят, что дома и стены помогают, как ни была я вымотана, но у меня хватило сил на то, чтобы убрать гостинцы в холодильник. Потом меня одолело любопытство, и я решила оценить широту души Шестопалова – я-то ведь ему миллионы вернула. Деньги из конверта я пересчитала два раза, но все еще не могла поверить в реальность происходящего – таких гонораров у меня еще никогда не было. Теперь предстояло решить, что мне с такой немыслимой суммой делать, и я бросила свои гадательные кости. Выпало 1+18+27, то есть мне предстояли приятные поездки. Ну что ж, хороший отдых я вполне заслужила.

В выходные я отсыпалась и приходила в себя, а с понедельника началась раздача белых слонов: огромный букет цветов для жены Кирьянова, ему же большая бутыль виски для передачи Рябову и духи для Марины из налоговой инспекции. Но был и один черный слон, который я собралась вручить лично новой начальнице управляющей компании, к которой относился дом, где в подвале раньше жил Венчик. Однако меня ждала неудача, новая начальница оказалась уже бывшей начальницей, а на ее месте сидел ранее уволенный, то есть еще один бывший начальник, внезапно ставший действующим. Видимо, слухи о моем участии в судьбе его кратковременной предшественницы дошли и до него, потому что встретил он меня очень любезно, поинтересовался здоровьем Аясова и даже сказал, что без Вениамина жизнь в доме стала какой-то не такой. И радостно сообщил мне, что изоляцию с труб горячей воды и отопления сняли и даже подвал убрали! Иначе говоря, дом ждал своего хозяина.

Я рассказала об этом Венчику, но посоветовала подождать с переездом до тепла, тем более что бабушкина квартира мне пока не нужна. Но он страшно обрадовался, тут же засобирался и быстренько перебрался к себе, как он выразился, домой. Ну что ж, его не переделаешь!

В Тарасове меня уже ничего не держало, я улетела в Таиланд, где с огромным наслаждением провела две недели и вернулась отдохнувшая и загоревшая. За то время, что меня не было, на город вдруг обрушилось потепление, проснулись от спячки всякие нехорошие люди и начали активно пакостить хорошим. Словом, клиент пошел косяком. Только успевай поворачиваться, так что от отдыха остались одни воспоминания и загар, да и тот быстро сошел. Ничего, летом наверстаю!