На улице Зигрид прижалась ко мне и разрыдалась. Жорик с непонимающим видом стоял рядом.

– С ней это часто? – спросил он, осторожно косясь на мою подругу.

– Почти, – ответила я невпопад, – Жорик, будь другом, подкинь нас до «Словакии».

Он замялся. Тогда я применила тактику травки-заманихи:

– Помнишь, ты приглашал меня посидеть и выпить?

– Ну? – Жорик напрягся.

– Уложу подругу и с удовольствием посижу с тобой.

* * *

Зигрид лежала на диване, уткнувшись носом в стену, и не шевелилась. Мы с Жориком сидели рядышком за столом. Перед нами – бутылка виски. Жорик пил, курил, говорил и гладил мою коленку. Я курила, слушала и, ссылаясь на головную боль, подливала ему.

– Да дерьмо все это! Вот была настоящая «Столичная» с Кремлем. Видала? Мне еще тогда дядя ее привозил.

– Тот самый дядя?

– Ну да, Макс Иванович. Он сейчас очень поднялся. Магазин антиквариата в Мюнхене, строительная фирма в Ганновере, что ли. Контора юридическая: «Зейдлин и Гальперин».

– Он у тебя Зейдлин или Гальперин?

– А что? Вообще-то он Найдлин.

– А этот титул ты ему давно заказал?

Жорик выпил еще рюмку и тяжело занюхал своим запястьем.

– Мы сюда пришли говорить о моем графском достоинстве или еще для чего-нибудь? Твоя немочка уже давно в осадке, Тань. Ты обещала.

– Тихо, тихо! Я помню все, что обещала. Доскажи наконец, и дело с концом.

– Или конец в деле! – Жорик заржал и бросился в наступление. Пришлось отстраниться, он, пролетев мимо, ткнулся носом в палас. Полежав немного, поднял голову и засопел шумно.

– У меня кровь из носа пошла.

– Граф, вас ждут великие дела! Комм цу мир!

– Щас.

Пошатываясь, Жорик встал и схватился за край стола. Помотал головой.

– А что это было?

Я пересела на его стул и похлопала ладонью по сиденью своего. Он тяжело вдавился в него.

– Жо-рик! Как мне стать баронессой?

Он поднял мутные глаза:

– Запросто, обратись к «Зейдлину и Гальперину». Дам адрес, если ты…

– А если сразу к твоему дяде?

– Можно и так, но только через меня.

Жорик еще пытался рыпаться, но уже осоловел.

– Дядя в Мюнхене живет?

– Что?

– Дядя живет в Мюнхене, в Нойхаузене?

– Нет. В Аллахе, у него там дом, как замок. И замок, как дом.

Я встала, а Жорик, уже щекой, припечатался к столу. Я подхватила его под плечи и поставила на пол.

– Мы уже? – Не знаю, что он имел в виду. Но сам-то он явно уже спал. Усосать геройски полтора флакона виски, не считая того, что раньше было, – это что-то.

Я утолкала его в ванну, вытребовав напоследок ответа на вопрос: сколько времени ему пришлось ожидать документов на этот титул и сколько это стоит. Четыре месяца и семьдесят тысяч баксов. О’кей.

Вернувшись в комнату, я закурила и села в кресло.

– Спишь, Зигрид? – спросила я.

Она медленно повернулась – лицо опухшее, глазки совсем заплыли. И тушь вся расползлась кругами.

– Я ни разу не спала, Таня, – сказала она.

– Знаю. Поехали ко мне домой?

– Да.

Всю дорогу Зигрид молчала и терла себе щеки. У меня дома она разговорилась. Мы не спали всю ночь. Под утро я уже вообще ни черта не соображала, может, поэтому и согласилась на столь гиблое дело.

Искать в Германии киллера русской мафии, убившего Георга фон Циттенбурга! Если бы я не чувствовала своей вины за его смерть – вины теоретической, разумеется, я бы ни за что не согласилась. Еще Жорик этот – угораздило его прийти хвастаться именно в этот вечер! Мог бы и на следующий…

Честно говоря, я очень жалела о своем опрометчивом решении. Но деваться было некуда. Гонорар обговорен. Зигрид оказалась девочкой не бедной и почти не торговалась. А зря.

* * *

Через неделю я вновь ступила на землю Мюнхена. Только на этот раз со стороны аэропорта в Эрдингер-Мосе. До квартиры Зигрид в районе Фрейман мы добирались целых два часа. Я брюзжала всю дорогу, настроение было хуже некуда.

Перед отъездом я нарочно попостилась – не курила целых полдня, долго перекатывала в руках кости и очень просила их дать мне совет и ответ. Попроще что-нибудь и поконкретнее. И что я получила?

Так иногда получается с мужчиной: ждешь от него определенности, а получаешь ребус. Вот я и получила: 4+20+25 – «В принципе нет ничего невозможного для человека с интеллектом».

Очень мило! Особенно если учесть, что человек с интеллектом на такое дело просто не поднимется. Интеллект и помешает. А Зигрид просто заболела от жажды мести. Баварцы – они ведь тоже горцы. Немецкие чеченцы, только в коротких штанишках. И в шляпах с петушиными перьями.

Квартира Зигрид была в старом доме на втором этаже. Нужно подняться по широкой импозантной лестнице до середины, и сразу же слева – огромная деревянная дверь. Больше квартир на втором этаже нет. Высоченная старинная деревянная дверь закрывалась на цифровой кодовый замок. Внутри квартира небольшая: холл, кухня, спальня, удобства. Два телевизора и три полки с книгами – это считается очень много и очень культурно.

Я отказалась от спальни и устроилась в холле. После душа сразу же начала советоваться с костями: что делать-то? 2+18+27 – «Если вас ничто не тревожит, готовьтесь к скорым волнениям». Отлично! Меня тревожит все, значит, волнений в ближайшее время не будет. Что еще? 18+4+34 – «Ваши мысли заняты одной почтенной особой, от которой многое зависит». Совершенно верно, и уже несколько дней, между прочим.

Обедать мы с Зигрид пошли в ближайшее кафе-бар. После колбасок с овощным гарниром подали кофе, и я стала потихоньку определяться:

– Зигрид! Если я правильно понимаю, сам Георг свой титул не продавал?

– Он даже не думал об этом, Таня. Это в Англии просто, а здесь – очень не принято.

Я откусила кусочек булочки, которую подали вместе с кофе. Ничего, съедобно.

– Нужно съездить к его тетке – помнишь, у него здесь есть какая-то пожилая родственница. Продать могла только она, если продажа вообще была. Как ее зовут?

Зигрид поджала губы – не любит она эту тетю, сразу видно, и неприязненно произнесла:

– Эва, принцесса фон дер Гау унд цу Шаубург.

– Круто! И где ее замок?

– Замок? Она живет в квартире в Богемхаузене – недалеко от центра. У нее еще есть шале в Зольне.

– Что есть шале?