отпадал. Они бросали своих мужчин. Причем я никогда об этом не просил. Но со златовлаской, похоже, другой случай. Тяжелый. Безумно любит мужа… Круто, чё. Похоже, я ничего не смыслю в любви.

В этот момент многие непонятные моменты встают на свои места. Будто пазлы складываются воедино в правильной последовательности. Находится объяснение страху, что нас увидят вдвоем. И запуганности златовласки, и скованности. Бесит.

Выбросив окурок, я сажусь на водительское место. Саша занимает пассажирское и что-то листает в своем телефоне. Учащенно дышит, молчит. Переписывается с мужем? Цирк, блядь.

Гоню в сторону города на максимально допустимой скорости. Навигатор не включаю. Кажется, я запомнил дорогу к дому Саше наизусть. Зачем только — не знаю.

Она выходит из машины, едва я останавливаюсь у подъезда. Хлопает дверью. Медлит в поисках ключей от квартиры.

Я выбираюсь на улицу и, облокотившисьна автомобиль, насмешливо смотрю на динамщицу. Интересная она, конечно. Хер поймёшь, что в голове.

— Саша-а.

Она испуганно оборачивается и косится на окна.

— Ты в следующий раз не садись в машину к малознакомым. Не каждый на моем месте вовремя остановится.

— Тише, пожалуйста, — просит златовласка.

— Мужа разбудим?

Она фыркает, качает головой.

Я достаю еще одну сигарету и вставляю в зубы.

— Доброй ночи, Иван, — произносит Саша с раздражением. — Надеюсь, это наша последняя встреча и мы никогда больше не увидимся. Ты же не из этих… как их там… сталкеров?

— И тебе доброй ночи, златовласка, — игнорирую я вопрос. — Оленю своему рогатому передавай от меня пламенный привет.

— Ты мужа моего не смей трогать, — злобно шипит Саша, сверкая в полумраке бесноватыми глазами. — Ни одним кривым словом.

Подъездная дверь с грохотом закрывается, златовласка решает оставить последнее слово за собой. Но я откуда-то знаю, что это ни хрена не конец. Еще увидимся, Саша.

Стрелка спидометра переваливает за сотню. Я гоняю по пустому городу, оттягивая момент, когда придется вернуться в гостиницу. Подыскать бы квартиру, но пока некогда этим заниматься.

Проезжаю мимо бара со сверкающей вывеской, затем сдаю назад. Надеюсь, в этом городе есть услуга драйвера? Если нет, оставлю машину на стоянке и вызову такси, потому что сегодня вечером я планирую расслабиться и немного прибухнуть.

В баре шумно, громкая музыка давит на барабанные перепонки. Сажусь за стойку, прошу у бармена виски со льдом. Осушаю бокал одним махом.

— Угостите девушку коктейлем? — слышится слащавый голос откуда-то справа.

Повернув голову, я замечаю симпатичную жгучую брюнетку. Выразительные скулы, раскосые глаза и большие губы с яркой помадой. Не Саша, конечно, но тоже сойдет.

— Запросто.

Девушка улыбается, пододвигается ближе. Кивком я подзываю официанта и делаю заказ.

Глава 11

Александра

Я запираюсь на все замки и оседаю на пол прямо в прихожей. Задыхаюсь. Домой бежала со всех ног, и теперь сердце колотится так быстро, что, кажется, вот-вот разорвется.

Прижимаю ладонь к левой половине груди, пытаясь успокоиться. Всё хорошо, хорошо. Я снова в безопасности, в своем уютном коконе, из которого так неохота выбираться.

Делаю глубокий вдох и касаюсь горящих губ. Облизываю их. До сих пор ощущается вкус чужого мужчины. Дерзкого, самоуверенного и наглого. Я подобных никогда в своей жизни не встречала!

Иван был таким горячим, что клянусь, я думала, сгорю от его поцелуев и касаний. Тело на него реагировало. Активно. И он реагировал, судя по упирающейся в мой живот твердости. Мамочки… Это была не я, правда! Какая-то похотливая самка, для которой существовала одна только цель: поскорее совокупиться с сильным, доминирующим самцом.

Быстро целую обручальное кольцо и прикрываю глаза. Мало помогает, мало. Иван, черт его дери, попал в яблочко, когда сказал, что

там

я мокрая…

«Саша, ты сошла с ума. Не иначе», — шепчу самой себе.

Эмоции плещут через край. Я и злюсь на себя, и ненавижу. И почему-то глупо при этом улыбаюсь.

Вспомнив о любимице, зову срывающимся голосом:

— Черри, Черри, малышка, где ты? Почему не встречаешь?

Собака выглядывает из спальни, смотрит с опаской. Создается впечатление, что даже она догадывается, чем занималась хозяйка тридцатью минутами ранее!

— Ты меня осуждаешь? — спрашиваю, усмехнувшись.

Черри подходит ближе, обнюхивает мои руки. Знаю, я все еще пахну им. Чужим мужчиной.

— Не осуждай, пожалуйста. Просто… ты бы видела его, Черри… — продолжаю разговаривать с собакой. — Ходячий тестостерон, как сказала бы Светка.

Бульдожка облизывает меня, я глажу мягкую шерстку.

— Счастье, что я вовремя взяла себя в руки и остановилась. Счастье, понимаешь?

Собака, конечно же, ничего не понимает и продолжает сидеть рядышком.

— Извини, Черри. За отсутствие и невнимание. Я сейчас исправлюсь, только поводок найду.

Кое-как поднявшись с пола, пошатывающейся походкой похожу к тумбе. От выпитого алкоголя немного ведет. Это все шампанское! Да, точно. Отличное оправдание. Я редко пью, почти никогда. У меня был стресс — чуть не поседела, когда выронила торт после появления Ивана. В глубине души прекрасно понимала, что он совершенно ни при чем и это все моя дурацкая реакция на него, но продолжала показательно злиться.

Спустя пять минут, изрядно побегав, чтобы одеть комбинезон, мы с Черри наконец выходим на прогулку.

Оглядываюсь по сторонам и выдыхаю, понимая, что во дворе никого нет. Надеюсь, своими словами я хотя бы немного поумерила пыл Ивана.

Сделав свои делишки, Черри тянет домой. Вновь закрывшись на все замки, я снимаю с себя пижаму и бросаю ее в стиральную машину. Принимаю душ, отмываясь от навязчивого запаха мужского тела и парфюма. Приятного, к слову, с древесными нотками.

Когда захожу в спальню, глаза упираются в свадебный портрет. Настроение тут же уходит в минус. На фотографии мы с Костей. Влюбленные и счастливые. В этот момент хочется со стыда сгореть.

В ближайшие выходные меня вместе с родителями приглашают Варламовы. Там, как всегда, собирается тесная дружная компания. Я не особо хочу ехать, но мама настаивает.

Отец подъезжает к подъезду на старом, немного примятом жигуле, громко сигналит. Я открываю дверь машины. В салоне явно пахнет бензином и ароматизатором, от которого всегда немного тошнит.

— Привет! — здороваюсь с родителями.

Мама оборачивается в мою сторону, слегка улыбается. Строгий пучок, никакого макияжа на лице и глубокие морщины под глазами. Я ловлю себя на мысли, что даже не заметила, когда она постарела.

— Здравствуй, Александра. Ты позавчера не ответила на мой звонок.

— Я плохо себя чувствовала, — тут же вру.

На самом деле я просто долго отходила от встречи с Иваном. Изводила себя и корила. Пришла к выводу, что нужно постараться забыть произошедшее как нереальный сон, который случился не со мной вовсе.

— Ох,