– Твой организм весьма агрессивно сопротивляется изменениям. Не думал, что ты потеряешь сознание, как кисейная барышня, после первого же глотка крови, – усмехнулся Каин, отпуская мою руку и расслабленно падая на подушку.

Я раздраженно хмыкнула.

– Может, я просто обычный человек и не надо проводить надо мной эксперименты!

Бросив на меня красноречивый взгляд, Каин рывком поднялся с постели и потянулся за своей рубашкой, валявшейся на полу. Можно было подумать, что он срывал ее впопыхах, занятый другими более важными делами…

– Сколько вообще время? И почему ты спал здесь? – спросила я, оглядываясь в поисках своих перчаток. Они лежали на полу возле кровати.

– Шесть утра. И обычно в это время я предпочитаю тишину. Поэтому повремени со своими вопросами, крошка, – бросил Каин, неторопливо застегивая пуговицы мятой рубашки.

Шесть утра?! Я вскинула голову и посмотрела на плотно зашторенное окно. Я провела в отключке несколько часов?! Аля точно меня прибьет!

– Мне нужен телефон, кофе и такси! – выпалила я, лихорадочно приглаживая пальцами запутавшиеся волосы. В этой супер-лакшери спальне даже зеркала не было! Каин так уверен в своей неотразимости?

– Ради бога, не кричи ты так, – поморщился Каин, одаривая меня недовольным взглядом. Надо же какой нежный! И как только он терпит всех своих девиц по утрам, бедняжка? Или отправляет домой задолго до рассвета?

– Кофе и телефон ты найдешь внизу, а домой я отвезу тебя сам, – проговорил Каин, направляясь к двери. – И Сальвадор уже ждет тебя. Он всю ночь скулил под дверью, как влюбленный Ромео.

Фыркнув, я спрятала невольную улыбку и пошла следом за парнем. Если честно, мне не терпелось потискать улыбающуюся наглую морду баргеста.

А еще мне надо было позвонить Але. Надеюсь, она еще не подняла на уши весь город в поисках одной розововолосой беглянки.

* * *

– Сегодня вечером я заеду за тобой, будь дома, – проговорил Каин, притормаживая возле подъезда Али.

– Ты даже не спросишь мой адрес? – ядовито поинтересовалась я.

– Я знаю о тебе все, – холодно бросил Каин. После того, как он выпил кофе и переоделся в строгий костюм с белоснежной рубашкой, всю его расслабленность как рукой сняло. Домой меня отвозил высокомерный немногословный мужчина с непроницаемым лицом, который так и не ответил ни на один из моих вопросов. Но я все же попытала удачу.

– Куда мы поедем? – небрежно поинтересовалась я, берясь за ручку двери. В окно первого этажа на нас с любопытством взирала соседка. Мда уж, представляю, что она подумала. Помятую взъерошенную девушку с утра пораньше привозит мужик на роскошной тачке…

– Если у тебя снова появится жажда крови, сразу звони мне, – вместо ответа проронил Каин и, теряя ко мне интерес, уткнулся в свой смартфон. Ну вообще капец!

– Не появится, – хмуро буркнула я и вылезла из машины.

Мягко шурша шинами, Каин уехал, а я, вздохнув, поднялась на крыльцо. Впереди меня ждал допрос с пристрастием.

И я не ошиблась.

– Ты в порядке? – первым делом выдохнула Аля, быстро оглядывая меня с головы до ног. Интересно, что она хотела разглядеть? Выросшие за моей спиной крылья?

– Да, – пожала я плечами и прошла в коридор. Мама Али уехала в очередную командировку, и вся квартира была в нашем распоряжении.

Это было очень кстати. Больше всего я сейчас мечтала о горячем душе и плотном завтраке. Холодильник в доме Каина был под завязку забит различными деликатесами, но на тот момент мне кусок в горло не лез. А теперь, когда шок частично прошел, я почувствовала зверский голод и необычный прилив сил. От пары стейков слабой прожарки я бы точно не отказалась.

– Вы переспали! – с восторгом в горящих глазах то ли спросила, то ли констатировала Аля, наблюдая, как я целенаправленно топаю к холодильнику.

– Каким образом?! – рассмеялась я, оборачиваясь к подруге. – Я бы уже давно лежала в реанимации.

Аля прищурилась.

– Чтобы заняться сексом, не обязательно касаться друг друга кожей, – заявила она, скрещивая руки на груди.

Мы уже не раз обсуждали это. Но я, хоть убей, не могла представить, как можно настолько контролировать себя, чтобы презерватив и одежда могли защитить меня от чужих прикосновений. Это точно не тот секс, которым я хотела бы заняться.

– Боже, нет! Мы не занимались ничем таким! – со смехом покачала я головой и выудила из холодильника бекон и яйца.

– А чем вы занимались всю ночь? Обсуждали последний фильм Нолана? – недоверчиво хмыкнула Аля, доставая сковородку и ставя ее на плиту.

– Я просто отрубилась, и Каин отнес меня в свою спальню, – нехотя призналась я, подхватывая нож.

Але ни к чему знать подробности. Ее жизнь проста и понятна, и она никогда не узнает про блудов, употребляющих человеческую кровь, про оживающие татуировки, и про то, как адски зудит кожа, когда тебе хочется разорвать вену на шее человека.

– Да не гони! – воскликнула подруга, опираясь о столешницу стола. – Ты просто уснула, и вы даже не потискались?!

Не сдержавшись, я прыснула. Представить Каина, украдкой ласкающего меня через одежду, было сложно. Уж он точно не из тех парней, кто делает что-то вполсилы.

– Нет, Каин, как настоящий джентльмен, даже не дотронулся до меня и уснул рядом на расстоянии вытянутой руки, – хмыкнула я, раскладывая ломтики бекона на сковородке. Совсем не обязательно рассказывать, что перед этим он напоил меня человеческой кровью…

– Может, он гей? – с легким разочарованием пробормотала Аля, накрывая шкворчавшую сковороду крышкой.

– Точно нет, – улыбнулась я. – Но вряд ли я в его вкусе.

Уверена, все девушки Каина как на подбор – яркие, роскошные, ослепительные, и мне, бледному недоразумению, среди них точно не место. И слава богу, как говорится!

– Кому-то срочно надо поработать над своей самооценкой, – иронично приподняла бровь подруга и сочно шлепнула меня по попе.

– Отпадно выглядишь, – заметил дед, окидывая меня хитрым взглядом из-под прозрачных очков в старомодной оправе.

Хихикнув, я покружилась на месте и сделала реверанс. Только мой дед, лютый рокер и журналист, объездивший на своем харлее полмира, мог сделать комплимент рванным бледно-голубым джинсам и простой белой майке.

Этот невероятный человек, заменивший мне и маму, и папу, и бабушку, и лучшего друга, был моим кумиром с самого детства. Кто еще мог похвастаться шестидесятипятилетним родственником, который пришел бы в восторг от ярко-розовых волос и пирсинга на губе? А когда дед узнал, что я в пятнадцать сделала татуировку, то и вовсе закатил вечеринку, взяв с меня только одно обещание – что я не стану делать татуировок на лице.