— М-м-м… — вместо «да» невнятно пробормотала я, когда его холодная ладонь внезапно пробралась под и без того короткую юбку. Куда делась мастерка Макса, я упустила.

Рука Алана пыталась нащупать мои трусики, но, видимо, затея увенчалась провалом. Поэтому он толкнул меня к тумбе, закрывая от входной двери, и резко вздернул юбку вверх.

— Какого черта?! — ужаснулась я, пытаясь вернуть одежду на место. Но Берг не дал. Его внимание все еще было приковано к прозрачной части стринг впереди.

— Такого, — словно издеваясь, выплюнул он. Одна его ладонь нашла мою грудь и ждала, пока другая подцепила тонкую резинку стрингов и натянула, затем отпустив. С губ моих слетел невнятный хрип, а Берг злорадно усмехнулся.

— Нас может кто-то застать вместе! Бог знает, что подумают… — попыталась образумить нас обоих я.

— Лично я не против, — ошарашил меня мужчина.

— Они увидят меня голой!

— Разве остались те, кто сегодня не увидел? — издеваясь, пробормотал он, но, увидев растерянное выражение моего лица, добавил: — Ты скрыта от чужих глаз. И пусть кто-то хотя бы попробует увидеть тебя голой! Убью.

Последнее предложение звучало настолько злорадно и самоуверенно, что на какой-то момент я и вправду подумала, что Берг собрался отгонять от меня потенциальных парней. Но я не хотела всего этого… Рядом с ним я не могла быть самой собой, превращалась в лужицу, не способную поступать здраво и логично. Это не есть хорошо. Это не приведёт меня к успеху!

Именно поэтому я выставила ладонь вперед, призывая его остановиться, и громко сказала:

— Пора все это заканчивать. Я ухожу прямо сейчас.

Долго Берг всматривался в мои глаза, словно решая, расчленить или жечь. А затем будто придумал что-то хуже и миролюбиво улыбнулся. Это пугало куда сильнее, чем ярость!

— Хорошо, можешь идти, — он подцепил с пола мастерку Макса и вышвырнул ее в открытое окно. Быстро и легко. Я и глазом моргнуть не успела. — Только не в одежде этого сопляка, — затем подхватил меня за талию и, несмотря на сопротивление, сдернул юбку. Стоит ли говорить, где она очутилась спустя секунду? — И не в этой проститутской одежде.

Растерянно я переводила взгляд с Алана на окно. Снова, снова и снова… Мне не верилось, что происходящее было реальным. Все просто не могло быть так плохо.

— Да ты гребанный психопат! — прокричала я ему в лицо, ударив кулаком в грудь. Ничего! Он даже не шелохнулся. От бессилия из глаз хлынули слезы, а руки предательски задрожали. — Ты совершенно точно ненормальный! Что, по-твоему, мне сейчас делать?!

— У тебя есть выбор, сладенькая: мой пиджак и моя рубашка, — на полном серьезе предложил он, сложив руки на груди. — И ничья другая. Ясно?

Присев на корточки, я зарыла лицо в руки, совершенно не понимая последующий ход событий. Теперь я искренне жалела, что отослала Макса. Возможно, он бы помог мне и сейчас. Но его не было, а решение в голову не приходило.

— Я жду, — требовательно рыкнул мужчина, которого явно бесила моя непокорность. Но я могла ответить ему в этот момент только:

— Пошел ты нахрен, придурок! Будь проклят тот день, когда я тебя встретила!

Я не видела Алана, но слышала. Сперва он молчал, а затем послышались шаги. Когда я поняла, что они удаляются, резко вскочила на ноги, но увидела только момент его выхода. Затем щелкнул замок.

Перерыв между третьей и четвертой парой был коротким. Около десяти минут. Я очнулась лишь тогда, когда прозвенел звонок. Голова была пустая, словно чистый лист. Внутри по венам разливалось жуткое опустошение. Оно буквально сводило с ума!

— Что же делать… Что же делать… — вышагивая по аудитории и меряя шагами комнату, я хотела придумать нестандартное решение проблемы. Не должно же быть все настолько патово!

Осторожно подойдя к двери в который раз, я не смело дернула ее. В который раз, чтоб ее, она оказалась закрытой! Вуз наш был большой. Пять этажей. Почему-то исторически сложилось так, что пятый использовался крайне редко. По сути, он всегда был пуст. Именно там я сейчас и находилась. А это значило, что заметят меня тут нескоро.

— Даже не знаю, что хуже, — пробормотала я сама себе, истерически рассмеявшись. — То, что он закрыл дверь, или если бы оставил ее открытой…

Телефон все еще лежал в сумке. Технически я могла позвонить кому угодно с просьбой о срочной помощи. Но… кому? Мама никогда не была тем человеком, на которого можно положиться. Друзей нет, парня тоже. И множество, хреново туча, завистников!

Я упала на край парты, обняв себя руками. Стало зябко, а на щеках появились слезы. Не помню, когда плакала последний раз, когда позволяла себе быть слабой. Всегда была палочкой-выручалочкой, могла всё, спасала всех… Лучшая ученица, идеальный вид, подтянутая фигура… Для меня нет ничего не возможного! И… что? Кому это нужно, если ты один в этом мире? Если ты сидишь в аудитории и нет ни души, способной прийти на помощь.

В памяти всплыла Маша. Она нравилась мне своей честностью и прямолинейностью. Она всегда относилась к людям либо хорошо, либо никак. Но что-то мне подсказывало, что с ее тремя работами, проблемным мужем и ухажером Вяземским ей не до меня.

Внезапно послышался какой-то свист. Сперва я приняла его за пение птиц, но уж слишком оно было мелодичное. Утерев нос и осторожно подойдя к окну, выглянула наружу. Взгляду открылся внутренний дворик вуза, где студенты отдыхали между парами. Сейчас он был наполовину пуст.

— Ты ослепла? — недовольно пробурчал знакомый голос, заставивший резко опустить голову вниз. Там стоял Макс, держа в руках мою юбку и свою мастерку, которую подобрал там же. — Ты совсем охренела? Знаешь, сколько она стоит? Последняя коллекция «Луи», между прочим! И раз ты тут разбрасываешься вещами, будь добра… — парень явно был зол на меня, лицо его было багровым. А затем он просто замолчал, выдохнул и спокойно протянул: — Чего ты ревешь? Что опять, блондиночка?

Утерев руками щеки, я поняла, что слезы по ним катятся градом. Я не могла остановиться! Будто бочка терпения внутри меня наконец лопнула, освобождая наружу весь негатив. Как оказалось, его было слишком много…

— Да просто… — я была не настолько наглым человеком, чтобы просить помощи Макса после того, как сама же и вытурила его из кабинета. Так что, натянув вымученную улыбку, протянула: — Забей.

Но он уже меня не слышал. Прищурив голубые глаза, Соколов провел пальцами по светлой шевелюре, будто принимая какое-то важное решение. Коварно улыбнувшись, он подошел к зданию, заставляя буквально вывалиться из окна. То, что это был последний этаж, спасало от позора — моего неглиже видно не было.

— Что ты делаешь? — ужаснулась я, а затем, не сдержав эмоций, завизжала. Этот сумасшедший зацепился руками за декоративные выступы на фасаде и начал лезть вверх, будто человек-паук.

— Снова тебя спасаю, — невозмутимо пробормотал он. Я умоляла его остановиться, искусывая ногти в кровь. Но Макс делал вид, что не слышит моего голоса.