Для Милы же все это было связано только с работой. Все ее мысли были направлены на то, чтобы совершенствоваться, развивать любимое дело, работать до изнеможения. Телевидение было очередной сказкой, в которой ей могла достаться главная роль! Даже работа в журнале не захватывала ее настолько, а ведь тогда Мила была уверена, что выкладывается на все сто. Нет, только теперь, попав в стихию эфиров, суеты записей, бесконечных встреч с коллегами на совещаниях, она поняла, что вот оно — ее дело! И она должна стать здесь первой! На что она была готова ради этого? Пожалуй, ничего нового и придумывать не нужно — работать до изнеможения. Она привыкла делить окружающее пространство на две части: первая — связанная с профессией, самая единственно важная, вторая — все остальное. В этой части не было ничего жизненно необходимого, она была просто дополнением к первой, дань традициям. Ради того, чтобы продолжать двигаться вверх, Смыслова даже была готова внести кое-какие поправки в свои принципы. Мила ощутила, что предложение близости с таким мужчиной, как Хлебников, могло быть отвергнуто ею с вероятностью пятьдесят на пятьдесят. Но, как показало время, ее готовность была напрасной игрой воспаленного воображения, вдруг решившего мыслить стандартно. Фантазиям Милы не суждено было воплотиться в жизнь: Хлебников ни разу — ни словом, ни взглядом — не отошел от чисто деловых отношений, которые на долгие годы сложились между ними. Он не солгал ей при их первом серьезном разговоре. От Смысловой ему было нужно только профессиональное мастерство. Он ценил ее невероятное трудолюбие, полную отдачу делу, ее открытое, красивое лицо, легко удерживающее многомиллионную аудиторию телезрителей.

— Кажется, получилось! — рейтинг вечерней программы новостей рос день ото дня все выше и выше. Хлебников был благодарен случаю, позволившему заполучить такой бриллиант. Отшлифовывать его принялась целая команда дизайнеров, визажистов, модельеров. Так что через несколько прямых эфиров Мила выглядела совершенно потрясающе!

Теперь Кирилл чаще видел маму на экране телевизора. Красивая, уверенная, улыбчивая, она вызывала восхищение сначала у его одноклассников, потом — однокурсников. Кириллу завидовали, а мальчику хотелось видеть маму дома, почаще разговаривать с ней, видеть, как она готовит для всех обед, печет воскресный пирог. Но ничего этого в жизни Кирилла не было. Мама была слишком занята, слишком известна, чтобы снисходить до борщей, вечерних чаепитий, общения в кругу семьи. Зачастую он еще спал, когда Мила уезжала на работу в студию, и уже спал, когда она возвращалась. В душе у мальчика образовалась зияющая пустота, которую он заполнял, как мог, а Мила не задумывалась над тем, что ее распорядок дня совершенно не предусматривает время на общение с сыном. В сумасшедшем ритме съемок, прямых эфиров, записей новых программ для такой «мелочи» не было места. Для нее не существовало выходных, праздников, отпусков. Если бы не прекрасные отношения с отцом, Кириллу пришлось бы совсем невмоготу. Он переживал, тайком плакал, не находя возможным обсуждать свое негодование по поводу равнодушия матери даже с отцом. Кирилл умом понимал, что не должен обижаться на нее, но сердце предательски щемило всякий раз, когда он видел ее на экране такую красивую, уверенную в себе, сияющую.

Со временем сын привык и стал даже тяготиться присутствием матери, когда она все-таки находила время для общения. Кирилл взрослел, существуя с Милой словно в параллельных мирах. Мимо нее проходили его болезни, первые приключения, неудачи и разочарования, первая любовь. Она едва находила возможность приблизиться к порогу, за которым начинались заботы о сыне, его уже становившиеся взрослыми проблемы. Мила так и не стала близка с ним, успокаивая себя мыслью, что она занималась тем, ради чего, собственно, и появилась на свет, а у мальчика есть любящий отец — отдушина для Кирилла. Это не так уж мало, и для воспитания будущего мужчины важен пример именно отца. Мила знала, что Максим — человек, от которого у Смыслова-младшего никогда не было секретов. Вместе они всегда решают любую проблему. Они понимают друг друга. Максим — прекрасный отец, и, пока он был рядом, Мила спокойно забывала обо всем, что не касалось ее работы. Смыслова понимала, что с каждым годом все больше отдаляется от сына, но слишком уж много сил, времени, нервов вложила она в свое любимое детище, чтобы теперь останавливаться и пытаться что-то изменить.

— У Кирилла скоро выпускной… У Кирилла защита курсовой… Родителей приглашают на защиту дипломной работы. Ты будешь? — Максим пытался держать Милу в курсе самых глобальных событий. Он настойчиво напоминал о них, и тогда она понимала, что ее присутствие жизненно необходимо, но ей всегда было нелегко сломать свой деловой график.

— Макс, я знаю, что поступаю, как эгоистка, но ведь ты знаешь, у меня новый цикл программ об эмигрантах. Предстоят командировки.

— Мила, ты можешь иногда вносить нас с Кириллом в свое расписание?

— Могу, но не в этот раз.

Шло время, и Максим снова напоминал о своем существовании, о проблемах Кирилла.

— Макс, у меня полный цейтнот!

— Снова? А мы, Мила? А наш сын, наш дом? — Максим в который раз убеждался, что его слова ничего не изменят.

— Я спокойна за дом, Кирилла, потому что у меня есть ты, — ослепительно улыбалась Мила. — Ты есть, а значит, и с домом, и с сыном будет полный порядок.

Максим действительно отдавал всего себя сыну, окружая Кирилла любовью и вниманием за двоих. Он делал это без напряжения, понимая, что по-другому нельзя. Он сам выбрал такие отношения, его никто никогда не принуждал. При этом Смыслов продолжал безоглядно любить Милу, гордился ее успехами. А Кирилл, настолько походивший на нее внешне, вызывал в нем не менее глубокие, искренние отцовские чувства.

Годы мчались с невероятной скоростью. Очередная ступень взросления Кирилла была преодолена без маминого внимания. Маленький мальчик превратился в угловатого подростка, потом — в высокого кареглазого юношу, однажды заставшего отца врасплох:

— Пап, я хочу познакомить тебя со своей невестой.

— Да? — Смыслов почувствовал, как внутри что-то оборвалось. Чувство тревоги, ревности, страха смешались воедино, делая его немногословным. Слов не было. Ожидание скорых перемен нахлынуло леденящей волной. Видимо, его мысли отразились на взволнованном лице, потому что Кирилл мягко опустил ладонь на его плечо. — С невестой? Познакомить меня?

— Ну, ты что, па?

— Ничего. Я готов знакомиться.

— Завтра пойдет?

— Конечно, но мама в командировке, — неуверенно произнес Смыслов, зачем-то надеясь отодвинуть день знакомства. — Нужно, чтобы и она была дома. Это было бы правильно.

— А при чем тут мама? — искренне удивился Кирилл. — Ты ей все расскажешь, если у нее, конечно, будет время на такие мелочи.

Кирилл впервые позволил себе открыто язвить в адрес матери, а Максим не нашелся, как остановить его. Открытая неприязнь Кирилла даже порадовала его. Но в следующее мгновение Смыслову стало совестно. Что-то безнадежно потеряно в его с Милой отношениях, если он так реагирует на обидные слова сына. И все-таки Максим промолчал, не став ничего менять в планах Кирилла. На следующий день Катя впервые перешагнула порог их квартиры, а еще через месяц молодежь сообщила Смыслову-старшему, что собирается подавать заявление.