Коляска продолжала свой путь, минуя серые грязные хатки, в беспорядке разбросанные на холмах. Странным было отсутствие возле них обычных хозяйственных построек и конюшен, фруктовых садов и огородов. Ближе к городу появились сожженные села с почерневшими печными трубами и обгоревшими деревьями. На обочине валялись остатки повозок и разбитой военной техники.

На станции в Золочеве попутчики попрощались. Грудский объявил, что заедет во Львов и обязательно отобедает с капитаном в самом известном в городе ресторане «Жорж». Подполковник, пожимая Белинскому руку, пожелал вернуться с фронта генералом.

До Львова капитану предстояло ехать еще пару часов с бесконечными остановками на забитых беженцами станциях. Слабосильный австрийский паровоз с дровяным отоплением тащил с десяток пассажирских вагонов со скоростью не более двадцати верст в час.

Львовский вокзал с большим порталом и внушительным дебаркадером из стекла и стали выглядел весьма необычным и очень европейским. От перронов в залы ожидания вели пять тоннелей. После разрушений и пожарищ странно было видеть эти вокзальные залы и вестибюли с красивой мебелью и витражами, тонкой лепниной, фресками, картинами и электрическими часами на стенах. Со всем этим резко контрастировали толпы солдат и бесчисленные беженцы, которые сновали по залам, спали вповалку во всех углах и проходах, не исключая даже туалета, куда теперь можно было попасть без уплаты сорока геллеров.

Капитан вышел через большие стеклянные вращающиеся двери наружу, и его подхватил вихрь шумной привокзальной суеты. Автомобили, экипажи, трамваи подвозили и увозили офицеров и раненых. Строем шли солдаты. С отрешенным видом ковыляли пленные венгры. Стаи предприимчивых маклеров, как их здесь называли – факторов, навязчиво предлагали прибывшим офицерам дешевые номера в домах и гостиницах, всевозможные услуги и интимные развлечения.

Штабс-капитан воздухоплавательной роты, с которым Белинский познакомился в поезде, любезно согласился подвезти его в город на уже видавшем виды «руссо-балте», и вскоре в компании священника полевого госпиталя и сотника казачьего полка капитан трясся по брусчатым неровным дорогам средневекового города.

На улицах было людно, и большинство прохожих составляли военные. С удивлением смотрели офицеры на сверкающие магазины и рестораны, соборы с высокими, уходящими в небо готическими шпилями, большие современные европейские дома, многие из которых скорее напоминали дворцы. Низкие трамваи на малой европейской колее после Петрограда казались бутафорскими.

Через четверть часа капитан был уже на месте – возле массивного административного здания на Губернаторских Валах. Здесь, по его сведениям, должен был располагаться штаб Восьмой армии. Однако выяснилось, что штаб уже переехал в Раву-Русскую. Но капитану все же повезло: командующий армией генерал Брусилов с офицерами штаба в этот день прибыл во Львов на совещание командующих армиями фронта.

Дежурный офицер долго вел капитана по длинным коридорам бывшей резиденции Галицийского наместничества к адъютанту штаба армии подполковнику Кирьянову.

– С прибытием, мы вас ждем, – приветствовал тот Белинского и тут же проводил к генерал-квартирмейстеру штаба армии Никитину, недавно сменившему на этом посту генерала Деникина.

– Очень удачно, капитан, что вы застали нас во Львове, – встретил Белинского статный генерал с огромной бородой. – Прошу присаживаться. У нас очень мало времени. Я сейчас выезжаю с командующим на осмотр госпиталей, а затем мы сразу возвращаемся в Раву-Русскую. Вы остаетесь во Львове при нашем отделении контрразведки. Приказ о вашем назначении на должность офицера поручений штаба армии будет подписан сегодня же.

А теперь прошу внимания, я буду говорить о главном. Во Львове нами планируется операция по поимке шпиона, действующего в ставке Юго-Западного фронта. Ее успех зависит от удачной подставы противнику нашего человека в качестве связника. Кандидатов для этой операции мы искали среди офицеров контрразведывательных и жандармских подразделений с опытом оперативно-разыскной работы, в том числе и по части шпионства. Согласно обстоятельствам, необходимыми требованиями были возраст около тридцати лет и знание в совершенстве немецкого и польского языков. Последнее значительно осложнило поиск.

Ваше назначение к нам оказалось весьма кстати. Вы, разумеется, догадываетесь, капитан, что речь идет о вашей кандидатуре. Сразу хочу заметить, что это предложение вас ни к чему не обязывает. Непредсказуемость и опасность этого предприятия оправдывают ваш возможный отказ участвовать в операции, что, естественно, ни в коей мере не повлечет за собой отрицательных последствий для вашей карьеры, да и наверняка не изменит отношения к вам сослуживцев.

Генерал встал, разгладил бороду, вставил сигарету в длинный белый мундштук и подошел к распахнутому окну. Через дорогу, в тени огромных каштанов, виднелся монастырь Босых Кармелиток. Глубоко вдохнув вечерний воздух, насыщенный ароматами зелени скверов, он изрек своим басовитым голосом:

– Удивительно красивая осень в этих местах. Очевидно, нашего знаменитого Верещагина влекут сюда не только батальные сцены.

Затем обернулся к Белинскому:

– Ну-с, капитан, решать надо сейчас, ибо при положительном ответе у нас всего два дня, чтобы ввести вас в курс дела.

– Ваше превосходительство, я понимаю, что особенность моей военной профессии не предполагает пребывание на передовой в окопах, однако и не освобождает меня от обязанности выполнять свой долг там, где это принесет максимальную пользу отечеству.

– Ну что ж, это достойный ответ, и вполне соответствует вашей характеристике, – удовлетворенно кивнул генерал. – Отзывы о вашей учебе в Военно-юридической академии и службе в качестве военного защитника и следователя безупречны. Итак, господа офицеры, не будем терять времени и поступим следующим образом. Вы, Леонид Аполлинарьевич, – обратился он к адъютанту Кирьянову, – на два дня останетесь во Львове для подготовки капитана по нашему плану. В дальнейшем вся операция будет координироваться с нами через начальника контрразведывательного отделения ротмистра Ширмо-Шербинского, отделение которого мы пока оставляем во Львове. Об операции никто не должен знать ни в Киеве, ни во Львове. Это решение Ставки главнокомандующего. Военная администрация во Львове еще не полностью укомплектована, и у нас много сомнений в отношении некоторых чинов из окружения назначенного генерал-губернатора Галиции.

Дверь неожиданно распахнулась, и в комнату быстрыми шагами вошел генерал Брусилов в сопровождении начальника штаба генерала Ломковского. Командующий армией был точно таким, каким его описывали во фронтовых репортажах столичные газеты и журналы, – небольшого роста, худощавый, подтянутый, с маленькими усиками и обильной сединой в коротких волосах ежиком.

– Николай Владимирович, пора ехать, – скомандовал он, окинув всех быстрым взглядом. – Нас ждут в госпиталях. Предстоит сделать самое важное – наградить тяжелораненых и побеседовать с героями.