— Так где же она? Ведь где-то она должна быть! Библиотекарьпожал плечами и пошел прочь, держа книгу, невесть откуда появившуюся в егоруке.

— Попробуй поискать в пещерах.

— В каких пещерах?

— В таких пещерах. — Гномс вновь повернулся к волшебнику,разглядывая его так, словно он был глупым новичком-подмастерьем. — В пещерахДракона-Императора. На развалинах того места, где все для тебя началось.

Место, где все началось. Если бы Сумрак мог улыбнуться, тоулыбка получилась бы невеселой. Он давно позабыл об этом. Воспоминания толькосейчас начали возвращаться к нему — и он щедро заплатил бы за то, чтобыизбавиться от некоторых из них.

Солнечные лучи ворвались в спальню принцессы и разбудили ее.Она проснулась, переполненная самыми разными чувствами — от радости до тревоги.Эрини захотелось спрятаться в огромной мягкой кровати и ни о чем не думать.Дома — нет, в бывшем доме! — она спала на жестком деревянном ложе под простымшерстяным одеялом. Здесь же спальня ошеломляла роскошью, как и остальныекомнаты в ее покоях. Пол, выложенный разноцветными мраморными плитками,устилали пушистые ковры. По углам возвышались декоративные колонны, покрытыепозолоченной лепниной. На стенах висели яркие гобелены. Мебель, в том числе икровать, была резной, из великолепного дуба — большая редкость после лютойзимы, что девять лет назад погубила многие северные леса.

Эрини со страхом вспоминала ту зиму, когда целые полчищаогромных когтистых чудищ, покрытых густым мехом, пробивались к югу, оставляя засобой лишь мертвую изрытую землю. Чудовищам оставался лишь день пути до ееродного Гордаг-Аи, когда на них напал мор, покончивший с ними за считанныечасы. Странно, что почти в то же время Меликард…

Меликард.

Глаза Эрини широко раскрылись, и она мысленно вернулась кпрошлой ночи.

Входя в сумрачную комнату Меликарда, принцесса была готоваувидеть все, что угодно — только не руку из эльфийского дерева. Несмотря на то,что рука по форме и цвету не отличалась от настоящей, Эрини с первого взглядапоняла, что это — изделие искусного мастера.

Она испугалась, что все остальное будет еще страшней, и,когда Меликард осветил свое лицо тусклой свечой, вскрикнула, ничего толком и неувидев. Только разглядев своего жениха, она успокоилась, и на смену страхупришли смущение и радость.

Во внешности Меликарда I, короля Талака, самого прекрасногомужчины ее детских воспоминаний, было все, о чем мечталось ей в девичестве.Резкие, мужественные черты лица, атлетическое сложение, властность,приличествующая королю. Король был прекрасен — и принцесса со вздохомоблегчения потянулась к нему, чуть не выбив подсвечник из его руки.

И только когда они оказались совсем рядом, она заметила вего лице что-то неестественное. Меликард не оставил без внимания ее внезапнуюзаминку, судя по тому, как сжался его рот и прищурился глаз — один глаз.

Во время» несчастного случая «, лишившего его руки,пострадало, по слухам, и лицо короля. Говорили, что его увечья вызваны древнеймагией и поэтому излечить их невозможно. Кроме того, Меликард лишился глаза.Безуспешно перепробовав все средства для восстановления руки, Меликардобратился к эльфийскому дереву, освященному, как гласит легенда, духомумирающего эльфа. Мастера изготовили из него новую руку и сделали полумаску длялица.

328

Конь-Призрак

Эрини, вспомнив о том, что случилось дальше, с головойукрылась простынями. Слезы потекли, покатились по щекам, и она прошептала:

— Ах, Меликард! Простишь ли ты меня?

Когда его невеста застыла с ужасом и отвращением (как онподумал) во взгляде, Меликард с ледяным хладнокровием зажег еще одну свечу. Онявно желал полностью продемонстрировать свое уродство.

— Вы наверняка слышали сплетни о моих… затруднениях еще дотого, как прибыли в Талак. Похоже, реальность показалась вам еще страшней?

Что принцесса могла ответить ему? Эрини смотрела, не всостоянии оторвать взгляд. Это было лицо Меликарда, в каждой черточке и каждомизгибе — за исключением того, что почти вся его левая половина, от середины лбадо самого подбородка, была искусно вырезана из того же дерева, что и рука.

Вместо части носа тоже было эльфийское дерево; деревяннаямаска поднималась до середины лба и уходила назад до уха…

Но пострадала не только левая сторона лица. Правая половинабыла изрезана шрамами — три глубокие борозды располосовали щеку, от каждой изних отходили одна-две поменьше. Контраст между сеткой шрамов и бледной кожейбыл так разителен, что лицо короля казалось тронутым язвой.

— Вы вольны уйти, как только вам заблагорассудится,принцесса Эрини, — нарушил тишину Меликард.

Эрини, не в силах шевельнуть губами, лишь покачала головой.Меликард, осторожно обойдя принцессу, предложил ей кресло. Эрини была такпоглощена его внешностью, что не заметила, есть ли в комнате какая-нибудьмебель.

— Если вы собираетесь остаться, то будьте любезны сесть. Этокресло все же удобней скамеек в карете, пусть даже и королевской.

Пролепетав» спасибо «, Эрини подобрала свое нескладноеодеяние и села. Король, молча ходивший по комнате, вдруг подошел к ней, держа вкаждой руке по бокалу с красным вином. Она приняла предложенный кубок,подождала, пока он сядет в кресло напротив нее, и сделала глоток. Вино несмогло расслабить напряженные нервы Эрини, неотрывно смотревшей на короля.

Они молча сидели друг против друга. Меликард, по-прежнемуучтиво-холодный, пил вино, задумчиво разглядывая свой бокал. Казалось, с каждымглотком он все глубже погружается в собственные мысли. Принцесса хотелачто-нибудь сказать — сказать хоть что-нибудь, чтобы облегчить его страдания изагладить неловкость, но слова не шли на ум. Она злилась на себя — на то, чтооказалась глупой и беспомощной.

Наконец король отставил бокал и поднялся. Принцессанапряглась, ожидая, что ее жених скажет что-нибудь. Но, к ее удивлению,Меликард направился в дальний конец комнаты, где виднелась еще одна дверь, ивышел.

Эрини смотрела ему вслед, не понимая, что случилось.Наружные двери распахнулись, и появился слуга в ливрее.

— Не соизволите ли следовать за мной, Ваше Величество?Приказано проводить вас в ваши покои. — Слова слуги подтвердили опасения:Меликард не вернется. Король заметил отвращение и сочувствие и не вынес этого.