– Мукомохов!

– Я, товарищ старший лейтенант!

– Работай! Ищи…

– Ищу. Но могут ведь так спрятать, что и найти не удастся. У них времени было много. Камни маскировки могли даже зацементировать.

Это он вовремя заметил. Я вспомнил, что во время ограбления магазинов с крыльца одного из них, где делался ремонт, было украдено два мешка цемента. Здесь, конечно, и одного мешка хватило бы, но второй можно было взять про запас. А песок в ущелье есть в изобилии. И вода тоже. Сделать крепкий раствор нетрудно…

– Могут. Но цемент по цвету отличается от местных камней.

– На это и ориентируюсь. Хотя подкрасить раствор каменной крошкой несложно. Я с этим уже встречался.

– Что встали? – обратился я, обернувшись к солдатам взвода. – Устраивайтесь на отдых до выяснения обстоятельств.

«До выяснения обстоятельств» в данном случае ничего не значило. Я уже по большому счету практически принял решение. В опасное место вести взвод не стоит. Мукомохов правильно заметил, что хватит несколько выстрелов из гранатомета, чтобы стену своротить и обрушить. И она упадет на наши головы. Это следует рассматривать как второй вариант после взрывов. Даже если Мукомохов с младшим сержантом Хозяиновым ничего не найдут, все равно занимать позицию под стеной будет опасно. Бандиты, видимо, рассчитывали, что кто-то придет сюда темной ночью и не сумеет сразу разобраться, под какой стеной занять позицию. Ориентироваться будет по карте. А карта не показывает устойчивость стены. А мы вот благодаря внимательности взводного сапера разобрались.

План операции разрабатывался в оперативном отделе сводного отряда в соответствии с картами космической съемки и картами съемки с разведывательного беспилотника. Но так невозможно было рассмотреть качество и устойчивость скал, под которыми нам предлагалось оборудовать свою позицию. И в этом случае списать ситуацию на ошибку оперативного отдела было невозможно. Я с подобными картами много раз работал и знаю их качество.

И я принял решение – нужно дождаться прихода первого отделения и атаковать бандитский лагерь врукопашную. Это автоматически лишало нас поддержки вертолета «Ночной охотник», но другого выхода я не видел. В любом случае эффект неожиданности был еще на нашей стороне. Главное, чтобы старший сержант Кувалдин поторопился.

– Кувалдин!

– Я! Идем в темпе в вашу сторону. Уже вошли в ущелье. Проверили часового. Пуля ему в шею попала. Голову практически оторвало. На куске кожи висит.

– Я понимаю, что жалко человека, но ты можешь скорость добавить?

– Сейчас будем нырять под скалу. А дальше перейдем на бег.

– Давай, Валера, постарайся. Время нас поджимает. До следующего контрольного звонка ты должен быть здесь…

– Будем, товарищ старший лейтенант, – твердо пообещал замкомвзвода.

Я знал, что Кувалдин умеет отвечать за свои слова. И верил ему.

Я, пока время позволяло, забрался на подходящий по высоте камень, для чего потребовалось попросить помощи у двух солдат, которые меня легко подсадили, и оттуда стал рассматривать в бинокль бандитский лагерь. И сразу же, на ходу, вырабатывал план атаки.

В этот раз, вопреки обычаю, мне уже не смогут предъявить претензии в оперативном отделе, где всегда стараются обратить внимание на отклонения от разработанного плана. Оперативники обижаются: выходит, они зря сидели ночи напролет, сводя воедино разрозненные данные и разрабатывая просчитанный по времени каждый шаг взвода. Работа, конечно, кропотливая, нудная и утомительная, и я понимаю людей, что прикладывают столько усилий, которые в итоге оказываются никому не нужными. Я множество раз уже выслушивал подобные претензии, но, как всегда, предпочитал действовать согласно расчетам только тогда, когда это являлось необходимостью. А позже действовать исходя из обстоятельств, которые не всегда складываются так, как их видят в оперативном отделе. Сейчас обстоятельства давали возможность действовать только одним способом.

Бинокль показывал мне привычные ряды палаток армейского образца. Точно я вспомнить не мог, но, кажется, подобные палатки использует армия Ирака, чьи склады были захвачены игиловцами. Впрочем, я мог и ошибаться, потому что со времен училища не заглядывал в соответствующие справочники. Кажется, слегка похожие палатки имеются и в сирийской армии, на чьих складах боевики тоже имели возможность поживиться. Да и у турецкой армии, кажется, палаточные городки выстраиваются таким же порядком, в два, а иногда даже в четыре ряда, только сами палатки у турок несколько другие, более европейского вида, что ли. И еще у турок с двух сторон лагеря выставляются дежурные палатки, в которых сидят сменные офицеры, отвечающие за порядок в лагере. Офицерские палатки обычно в ряд не вписываются, а ставятся просто в середине. И еще у турок обязательно есть часовой в лагере. Здесь часового не было. Бандиты, видимо, посчитали, что достаточно иметь одного часового в верховье ущелья и двух в нижней его части.

Тепловизор моего бинокля легко нашел и жилой грот в стене, где располагалось командование банды. Грот был, видимо, не слишком глубоким, и потому вход был занавешен какой-то плотной тканью типа одеяла или пледа. Тем не менее в щели выходило активное тепло, улавливаемое прибором. Тепло было темно-красного цвета, что говорило о его естественном происхождении. Скорее всего его излучали несколько человеческих тел.

– Товарищ старший лейтенант, вижу вас… Мы на подходе… – доложил старший сержант Кувалдин.

– Понял, подходите ближе. Хозяинов, Мукомохов, доложите обстановку.

– Прошли по кабелю. Он в расщелину уходит, а что в самой расщелине – неизвестно. Туда не пролезть. Возможно, там даже нет ничего. Просто камень к концу кабеля привязали и забросили как можно дальше. И дернуть нельзя. Мы же не знаем, что там такое. Осмотрели еще три расщелины. Пока ничего не нашли. Расщелин здесь множество. И вертикальные, и под углом, и даже горизонтальные. В любом месте можно установить взрывное устройство. Здесь простой фугас нужен. А его установить недолго. Главное, хватило бы взрывателей.

– Ладно. Бросайте это неблагодарное дело, выходите к другим. Будем новым путем идти. В рукопашку…

Наушники донесли до меня дружный шепот солдат взвода. Рукопашный бой – это большая редкость в операциях спецназа ГРУ. Обычно мы стараемся не допускать противника до такого тесного контакта, при котором возможно применение всего, чему солдат обучали ежедневно. Все хотели себя испытать в деле.

– Хозяинов, выходи к дальнему концу бандитского лагеря. Сейчас Питиримов поведет туда свое и твое отделения. Со мной остается только ефрейтор Паровозников.

– Есть остаться! – доложил второй снайпер взвода.

– Постарайтесь без звука проходить палатку за палаткой, – продолжил я давать задание. – Встретимся посредине. Я пойду с этой стороны с Кувалдиным. Сильно не торопиться. Если кто-то не вовремя проснется, можно применять автомат. И только на опережение встречной стрельбы. Хотя лучше обойтись лопатками и ножами.