Примерно в 268 году до н. э., когда Ашока занял трон, он унаследовал империю с населением около 50 миллионов человек, многообразие народностей, вероисповеданий и социального положения. Местность вокруг Магадхи и западной части долины Ганга находилась под сильным влиянием арийской культуры. Далее области к западу и северу соприкасались с эллинизированной культурой Афганистана, а на юге находилась уникальная доарийская дравидийская цивилизация. Размер и разнородность империи требовали упора на механизмы управления и власть. Строились дороги, затененные деревьями, вдоль них на расстоянии дня пути копались колодцы и устраивались гостевые дома. А еще Ашока приказывал выращивать целебные травы. Чтобы управлять такой колоссальной империей, он назначал дхамма-махаматтов, блюстителей порядка, которые странствовали по царству и смотрели, как местные чиновники исполняют свои обязанности. Эдикты служили неотъемлемой частью его имперского проекта. Предполагалось, что, размещенные в важных общественных местах, эти послания «продержатся, пока правят мои дети и правнуки и пока светят солнце и луна».

Хотя Ашоку часто вспоминают в связи с тем, что убеждение он предпочитал принуждению, его царствование началось с насилия. Наскальный эдикт на Гирнаре, в западной Индии, повествует о том, что 100 000 человек были перебиты во время завоевания царства Калинги. Вероятно, еще больше умерло от голода и болезней. Эдикт рассказывает, что это несчастье вызывает у Ашоки «раскаяние, глубокое сожаление и огорчение».

Из 33 обнаруженных эдиктов большинство написано на пракрите – смеси просторечных диалектов, более распространенных, чем литературный санскрит или язык пали, использованный в цейлонских буддистских текстах. В западной Индии эдикты писались на греческом и арамейском, которые в Персидской империи служили в качестве lingua franca, то есть языка межнационального общения. Колонны Ашоки отличаются художественным исполнением, они увенчаны натуралистичными изображениями львов и быков, которые, вероятно, вырезали искусные каменщики, перебравшиеся в Индию из Персии после падения империи Ахеменидов. Некоторые колонны, высеченные из цельного камня, достигают 12 и даже 15 метров высотой. Изготовленные в Чунаре, возле Варанаси, эти колонны, весящие до 50 тонн, перевозились за сотни километров, в географически важные места.

Львиная капитель – самая известная колонна Ашоки, найденной в Сарнатхе. Она изображает глядящих в разных направлениях четырех львов, стоящих на колесе дхармы («дхарма чакра»). Это изображение станет официальной эмблемой независимой Индии, оно украсит монеты и банкноты, марки и штемпели. Кроме того, Ашока Чакра находится на флаге Индии

Скорее всего, эдикты, высеченные на скалах и колоннах, подражали монументальным надписям, которые оставил Дарий I Персидский: они не превозносят императора, не прославляют его величие, а скорее разъясняют его политику дхармы. Одним из наиболее важных принципов дхармы стала терпимость к людям, к их идеям и верованиям. Как пояснял Ашока, это означает «вежливость по отношению к рабам и слугам, повиновение матери и отцу, великодушие по отношению к окружающим, друзьям и родственникам и по отношению к священникам и монахам». Другим принципом стало ненасилие. Завоевания, насколько это возможно, следует проводить милосердно. Ашока считал, что, если государством будут править праведно, соседи оценят его заслуги и захотят присоединиться к его империи, образовав своего рода цивилизованную конфедерацию.

Переменился сам взгляд на государственную политику, которая до этого основывалась на расширении империи при помощи жестоких завоеваний. Под влиянием идей буддизма Ашока пришел к мысли, что завоевания должны основываться на законе милосердия. Он отменил принесение животных в жертву и ограничил потребление мяса. Прекратились царские охоты. Под защиту от истребления попали попугаи, голуби, летучие мыши, муравьи, черепахи, белки, коровы, носороги и козы. Благодаря следованию ахимсе многие из подданных Ашоки стали вегетарианцами.

«Надлежит почитать отца с матерью, а также старших, воздерживаться (от насилия) к живым существам, говорить правду, эти качества дхармы осуществлять. По указу наперсника богов вы приказывайте так. Ведь вы теперь должны заставить их слушаться, как (слонов) слоновщикам-каранакам, как учеников – достойным учителям-брахманам.

Это старинное правило, оно да соблюдается!

Почитающие учителя, все для меня словно (…) для учителя родичи. К родичам надлежит относиться должным образом, как (гласит) старинное правило. Должным образом – чтобы было благополучие.

Так вы приказывайте и заставляйте (их) слушаться (словно) учеников.

Так наперсник богов приказывает [13]».

Второй Малый Наскальный эдикт

Самым долгосрочным завещанием Ашоки стало желание превратить буддизм из местной индийской секты в мировую религию. Он приказал вскрыть в регионе Бихар восемь ступ, в которых был захоронен прах Будды. Оттуда его разнесли по всему царству, и многие части попали в Таксилу, соединенную с Паталипутрой царским трактом, построенным во время царствования Чандрагупты. Также Ашока повелел выкопать пещеры для монашеской медитации буддистов и джайнов в различных местах по всей империи. В их числе пещеры в горах Барабар, неподалеку от Бодх-Гайи, которые впоследствии обессмертил Э. М. Форстер в своем «Путешествии в Индию» (1924) под именем пещер Марабар. Около 250 года до н. э. Ашока созвал в Паталипутре большой конклав, на котором был записан Палийский канон. Участникам сангхи было приказано сеять семена буддизма по всей Индии и за ее пределами.

О распространении буддизма в этот период свидетельствует процветающая буддистская колония, основанная индийскими купцами в Александрии во II веке до н. э. Из-за этой колонии правитель города жаловался, что «греки заимствуют философию у варваров». Недавние исследования находят явные сходства между буддийскими джатаками [14] и христианскими притчами. Одна джатака повествует, как благочестивый послушник идет по воде и тонет, только когда вера оставляет его. В другой рассказывается, что Будда накормил 500 его последователей одним кусочком хлеба из своей чаши для пожертвований. Еще одно буддийское произведение очень похоже на ветхозаветную историю о блудном сыне. Как пишет Винсент Смит: «Зарождающееся христианство встречало зрелый буддизм в учебных заведениях и на рынках Азии и Египта, и обе религии подвергались воздействию окружающего язычества во всевозможных формах, и бесчисленные произведения искусства выражали это в форме политеизма».

Период мира и процветания времен правления Ашоки был недолговечен. Несмотря на старания «поборников справедливости», глубоко укоренившееся устройство индийского общества постепенно сводило на нет их старания. К смерти Ашоки (ок. 232 до н. э.) империя Маурьев начала распадаться. Сыновья боролись за наследство. Отказ Ашоки от дальнейших завоеваний был позабыт, и война вновь сделалась нормой. «Вообще вся история Индии после Маурьев – это история борьбы между династиями за региональное господство, и в политическом, хотя и не в культурном, смысле единство Индии было утрачено на целых два тысячелетия», – мрачно замечает А. Л. Бэшем.

О причинах упадка империи Маурьев спорят до сих пор. Некоторые историки доказывают, что симпатии Ашоки к буддистам противостояла каста брахманов. Другие заявляют, что политика ненасилия ослабила военную мощь государства, сделав его уязвимым перед вторжениями с запада. Еще одной причиной называют сложность поддержания чувства национального единства государством таких больших размеров. Кроме того, причины могли оказаться чисто экономическими, поскольку истории отмечают снижение качества серебряных монет за последний период правления Маурьев. Это может доказывать, что государство с преимущественно аграрной экономикой оказалось неспособно содержать армию и мощную бюрократическую систему, доставшуюся в наследство от Чандрагупты.

Век вторжений

Период, который сменил цивилизацию Маурьев, часто называют темными веками Индии. Это сравнение довольно грубое. Хотя нашествия воинственных кочевников из Центральной Азии и греческих авантюристов наносили ущерб индийским городам, этот период не был лишен просвещенных правителей. Буддизм распространялся и в землях, где возник, и соседних странах, а греко-бактрийские цари несли с собой в Индию теории астрологии и медицины. Торговля Индии с западной Азией и Средиземноморьем расцвела до такой степени, что сенаторы Древнего Рима жаловались на своих женщин, которые тратили деньги на индийские шелка и украшения. Индия стала «всемирным поглотителем золота», как жаловался в 77 году н. э. Плиний Старший. Большая часть этого золота происходила из легендарных копей Колара в Южной Индии, где со времен хараппской цивилизации оно добывалось и начинало