К началу тысячелетия четыре варны разделились еще на несколько слоев, и строение общества усложнилось: в нем выделились джати – отдельные группы по роду деятельности. Индийские фамилии обычно показывают отношение к касте. Например, фамилия Бхат традиционно указывает на ученого, а Ядав – на пастуха. Личное поведение человека регулировалось правилами касты. Делить пищу разрешалось только с представителями своей касты. Межкастовые половые отношения и браки запрещались. «Неприкасаемые», как правило, селились в отдалении от людей из высших каст. Считалось, что даже тень «неприкасаемого» может осквернить. Им запрещалось входить в храмы, для них были устроены отдельные колодцы.

Несмотря на акценты на ритуальной чистоте, эта система не была строгой, и со временем кастовые правила начали давать сбои, разрешая есть мясо или смягчая религиозные практики. Частые войны, которыми сопровождались вторжения мусульман в XI веке, давали возможность представителям низших каст поднять свой статус, записываясь на службу в местные армии. В более поздние времена возможность выбирать образ жизни, большая свобода передвижения и миграция из сел в города стала означать, что люди не всегда занимались той деятельностью, которая была им положена по кастовому признаку. Однако и сегодня клеймо «неприкасаемого» может сопутствовать человеку даже в зарубежных индийских сообществах. Среди индийцев Великобритании звучат призывы к законодательному запрету дискриминации по кастовому признаку.

Эпоха вторжений

Золотой век Индии был недолговечен. Кумарагупта (прав. 415–455), сын и наследник Чандрагупты, встретился во время своего царствования с новой угрозой. Как и прежде, она пришла через горные перевалы на северо-западе. Это были гунны – племена, родственные ордам Аттилы. Выйдя из степей Центральной Азии, они разбились на две группы. Одна направилась к Волге, другая – к реке Окс (Амударья). Первые вторглись в Восточную Европу в 375 году и оттеснили готские народы к югу от Дуная. Племена, поселившиеся на Амударье, прозвали белыми гуннами. В начале V века они захватили Кабул и прошли через Хайберский проход. Хотя сын и наследник Кумарагупты Скандагупта (прав. 455–467) сумел отразить первое нападение в 455 году, после его смерти, через 12 лет, наступил кризис централизованной власти. Империя Гуптов раскололась на множество маленьких царств, и некоторые из правителей готовы были скорее присягнуть иноземцам, чем подчинить свой народ варварам-гуннам.

Индийские историки нечасто заостряют внимание на тех 75 годах, когда владычествовали гунны, характеризуя этот период как время кровавых репрессий. Захватчики не обращали внимания на кастовые правила, оскверняли священные места и не делали различий между брахманами и «неприкасаемыми». Наибольшими беззакониями прославился Михиракула, «индийский Аттила», развлекавшийся тем, что сбрасывал слонов с горного склона. Но особенно гунны невзлюбили буддизм. Когда они захватывали новую территорию, то первым делом вырезали монахов, расправляясь с религией Северной Индии. От этого удара религиозные учения региона не оправились до сих пор. Буддийские тексты уверяют, что в наказание за жестокость Михиракула встретил жуткую смерть – момент, когда он «сошел в ад в непрестанных страданиях», был отмечен превращением дня в ночь, а также суровыми порывами ветра и землетрясением.

Тогда Яшодхарман, правитель из центральной Индии, сформировал конфедерацию, которая около 528 года нанесла Михиракуле поражение. Остатки гуннов ассимилировались с воинственными племенами раджпутов.

Оставшаяся часть VI столетия составляет белое пятно. До середины VII века множество правителей боролось за главенство положения. Вновь бесценный исторический снимок эпохи мы видим глазами китайского паломника-буддиста. Сюань-цзан (ок. 602–664) активно путешествовал по Северной Индии в 640–644 годах, а затем вернулся в Китай с двадцатью лошадьми, нагруженными буддийскими реликвиями и текстами. В то время на большинстве северных территорий Индии правил царь Харша (прав. 606–647), который взошел на трон в 606 году в возрасте 15 лет. Располагая сравнительно небольшой армией в 5000 боевых слонов и 20 000 кавалерии, он вскоре одолел своих врагов и воцарился на территории от границ Пенджаба на западе до Бенгалии на востоке. Подобно Ашоке, он заявил о нежелании захватывать земли и последующие 30 лет правил в основном мирно. Он жертвовал средства индусам и буддистам, хотя в последние годы предпочитал помогать последним. По его приказу вдоль берегов Ганга были построены тысячи ступ, в основном деревянных и бамбуковых. До наших дней ни одна из них не сохранилась. Сюань-цзан отмечает интерес Харши к алхимии. Он держал при дворе мудреца по имени Нагарджуна, человека до того искусного в составлении зелий, что тот создал пилюли, которые якобы продлевали его жизнь и жизнь его помощников на сотни лет. Когда у Харши не хватило денег на постройку монастыря для Нагарджуны, один из монахов «рассеял несколько капель чудодейственного средства над обыкновенными большими камнями, и все они обратились в золото».

Другим летописцем царствования Харши был богемный поэт Бана, «разудалый брахман, погубивший юность, с широким кругом друзей». Его Харшачарита стала первой аутентичной биографией индийского правителя. Если верить Бане, то буддисты и брахманы всех сект «следуют каждый своим убеждениям, уравновешенны, соблюдают запреты, встречают сомнения и разрешают их». То, как Бана описывает Харшу, поднимает агиографию к новым высотам:

В его глазах нет оттенка смертельного яда гордости, голос его не перехвачен губительной отравой тщеславия, его осанка не теряет природного своего благородства от внезапной судороги высокомерия, перемена настроения его не отягощается горячечными приступами неуправляемого самодурства, поступь его не ускоряется влечением самонадеянности, голос его не искажен спазмом заносчивости, которая кривит губы.

О том, как Харша умер, известно мало, хотя Сюань-цзан пишет о неудачном покушении в конце его царствования в результате заговора попавших в немилость брахманов. Смерть Харши ознаменовала конец последней индусской империи Северной Индии перед началом мусульманских завоеваний XI столетия. Большую часть из пятисот остававшихся до этого лет Индия во многом откатывалась на исходные позиции своего древнего прошлого с разрозненными центрами власти, борющимися за влияние, и множеством мелких царств, меняющих между собой подчинение друг от друга, в зависимости от сиюминутной выгоды.

Однако в этой беспорядочной мозаике начал проявляться узор. Индия более или менее строго разделилась на четыре географических и политических региона: север, протянувшийся от Инда до долины Ганга; восток, включающий Бенгалию и Ассам; центр, где находится плодородное плато и древний земледельческий центр, известный как Деканское плоскогорье; и южный полуостров. Доминирующая власть в каждом из этих регионов никогда не была настолько сильна, чтобы сколько-нибудь продолжительное время контролировать остальные три. Правда, межрегиональные конфликты часто бывали очень жестокими, особенно в северном и центральном регионах.

Империи юга

Южная Индия представляет собой более целостную картину. Хотя корни индуизма происходят с арианизированного севера, ветви его в VII столетии обильно разрастались в южном направлении. Множество религиозной и духовной литературы высочайшего качества написано на дравидийских языках, преимущественно на тамильском. В этот период возведено множество величественных храмовых построек, а также бронзовых и каменных скульптур.

Самые значительные царства южной Индии – Пандья, Чера, держава Паллавов и Чола. Впервые царство Пандья упомянуто в греческих записях IV в до н. э. Его столицей был Мадурай. Царство Чера датируется I столетием н. э., оно включало в себя большую часть нынешнего штата Керала. Первой империей, вобравшей в себя большую часть полуострова и оказавшей влияние на другие регионы Индии и Юго-Восточной Азии, стала империя Паллавов. Основанное в 275 году н. э., со столицей в Канчи (современный Канчипурам), это царство во времена своего расцвета протянулось от северной части современного штата Андхра-Прадеш до реки Кавери на юге. От Канчи торговцы и колонисты распространяли индуизм в Юго-Восточную Азию. Свидетельства об этом доходят со времен первых кхмерских правителей Камбоджи, которые, как и Паллавы, почти всегда носили имена, оканчивающиеся на «-варман». Названия «Камбоджа» и «кхмеры» происходят от общего предка, Камбу, который упоминается в Пуранах.

Империя Паллавов вела обширную торговлю, отправляя индийские товары в порты Персии, Рима, Суматры и Малайи. Ее жители проявляли терпимость к любой вере, один из их правителей из джайнизма перешел в индуизм. Музыка, живопись и литература пользовались покровительством властей. Поработав на таких объектах, как пещеры Аджанты, скульпторы и художники переселялись на юг, где в тамильских царствах находили высокий спрос на индусское искусство и архитектуру. В портовом