заколдованным царством. Минни не удержалась от тихого стона. Рострон чуть отстранился, чтобы проверить, приятно ли ей, хорошо? Увидев мечтательное выражение, прикрытые глаза, полуоткрытый ротик, он чуть-чуть улыбнулся, но тут же улыбка исчезла с его лица, и он прошептал хриплым голосом.

— Минни, милая Минни! Я должен, я обязан вам кое-что о себе рассказать.

Минни широко раскрыла глаза.

Глава 3. Поверить вечность человечностью

Рострон заглянул в ее медовые, омраченные беспокойством глаза. Но в этот самый момент раздался далекий звон церковных часов: пробило шесть. Оба вздрогнули.

— Вы — пират? — спросила Минни, шутя только наполовину. — Флибустьер?

— Ах нет-нет, что вы! — замахал рукой Рострон и рассмеялся. — Совсем не то! — продолжил он уже несколько смущенно. — Давайте, в другой раз. Мне ведь нужно заехать по срочному делу, а ваши ждут нас к восьми.

Как же им не хотелось отрываться друг от друга, покидать этот сказочный сад!

Темнело.

— Смотрите, Минни, — вдруг сказал Рострон, — на первом этаже особняка зажглись огни! Накрывают на стол. Хозяйка поправляет приборы, а хозяин разжигает камин.

— Это Рождество, — подхватила Минни, — видите большую украшенную елку? Вон там, в правом окне. Стеклянные игрушки отражают огни плафонов, и ярко сверкает рождественская звезда!

— Слышите, заиграла музыка — они завели вон тот большой граммофон, в углу.

— Какая приятная музыка, — мечтательно проговорила Минни, — хозяин пригласил жену на танец, как красиво и легко они вальсируют!

— А вот и на втором этаже зажглись огни!

— А что же там? — с любопытством спросила Минни.

Рострон на мгновение умолк, а потом прошептал ей почти что в самое ушко:

— Детская.

У Минни перехватило дыхание, и она уткнулась лбом ему в плечо.

— Как хорошо, — еле слышно прошептала она.

Рострон осторожно приподнял ее лицо за подбородок и поцеловал в приоткрытые губки. Это был уже совсем другой поцелуй: нежный, но властный и долгий. Его левая рука продолжала держать ее за талию, а правую он почему-то спрятал за спину. Минни почувствовала горячее дыхание и легкое прикосновение его языка к своим губам, ощутила мужскую силу, с которой он удерживал ее за талию, и бесподобное предчувствие какого-то грядущего таинства охватило ее.

Наконец, он отпустил ее, и вопросительно, даже виновато, заглянул ей в глаза. Еле переведя дыхание, Минни смущенно улыбнулась, и Рострон нежно поцеловал ее в лоб.

Взявшись за руки в темноте, они почти наугад пробирались к забору. Рострон заставил-таки Минни накинуть на плечи его китель. Пока он забирался на забор, Минни поежилась, оглядываясь в темноту. А ну как схватит ее сзади какой-нибудь тролль! Но тут же оказалась в сильных и бесконечно дорогих объятиях.

Перед тем, как они переправились на улицу, Минни бросила прощальный взгляд на покинутый дом. В верхнем этаже особняка по-прежнему горели огни…

Ей стало грустно, что у Рострона оказались какие-то неизвестные ей дела, важнее, чем их свидание.

— А можно мне поехать с вами? — спросила она кокетливо.

Рострон явно колебался.

— Мне надо посетить бедный квартал, может быть не стоит, Минни?

Они и не заметили, как отбросили официальное обращение.

— К тому же, такие визиты лучше наносить одному, — Рострон казался смущенным, — ваше присутствие поставит меня в несколько неловкое положение.

Глаза у Минни загорелись — вот она, тайна! Не об этом ли он уже два раза пытался с ней поговорить? А вдруг у него, как у полковника Брэндона, была возлюбленная, и она при смерти? Или она оставила на его попечении дочь, и ему надо ее навестить? А может быть, как у Остин в романе, эту дочь соблазнил какой-нибудь негодяй, вроде зятя Хоррэса, не к ночи будет упомянут!

Воображение у Минни разыгралось. Она насупилась, остановилась и стала водить носком туфельки по мостовой.

— Какие-то тайны и секреты, — проворчала она, надув губки.

Рострон ответил неожиданно серьезно.

— Вы правы, Минни, у меня не должно быть от вас ни тайн, ни секретов, и не будет. Поедем вместе!

— Вот так-то! Вам не удастся от меня избавиться! — фыркнула она и показала ему маленький розовый язычок.

— А где здесь можно найти экипаж? — Рострон, смеясь, обнял ее за плечи.

— Лучше всего около синематографа моего зятя, здесь близко, — хмыкнула Минни, — только очень надеюсь, что нам не придется его лицезреть!

Рострон посмотрел на нее, но ничего не спросил.

Взявшись за руки, они почти пробежали два квартала, и, увидев пару кабриолетов, только что подвезших зрителей к вечернему сеансу, забрались в один из них, запряженный парой гнедых.

— Ньюпортский переулок, дом двадцать два.

— Это в Ист-Энде, сэр, у самого порта, — кучер с удивлением обернулся на молодого офицера и его хорошо одетую девушку.

— Я знаю, гони! У нас мало времени!

Кабриолет помчался. Лошади весело отстукивали по булыжной мостовой, и Артур с Минни снова укрылись теплым кителем. Артур обвил рукой тонкую талию Минни, и ее округлое мягкое бедро соприкоснулось с его, крепким и мускулистым. Минни закрыла глаза, наслаждаясь освежающим ветерком и близостью любимого. Они несутся навстречу тайне! Ах, как прекрасна жизнь!

Несмотря на быструю езду, им понадобилось целых полчаса, чтобы добраться из Аттертона до центра Ливерпуля и еще минут двадцать, чтобы перебраться в Ист-Энд, рабочий портовый квартал. И вот, на полдороге, произошло неожиданное.

Пересекая центральную площадь Ливерпуля, кабриолет замедлил ход перед городской ратушей и оказался вплотную рядом с черной позолоченной каретой. Это была карета лорда Дарби. Дверца кареты приоткрылась, и, в смущении и замешательстве, Минни оказалась лицом к лицу с Чарльзом Стэнли.

Обычно хладнокровно-невозмутимое округлое лицо баронета стало похоже на итальянскую карнавальную маску под названием «Не может быть!», а его губы невольно образовали большую букву «О!», когда он увидел свою несостоявшуюся невесту в объятиях морского офицера, да еще с накинутым на плечи кителем. Минни густо покраснела, но от Рострона не отодвинулась. Тот же, увидев замешательство любимой, крикнул кучеру:

— Гони во весь опор! — и в следующее