Минни была поражена.

— Мамочка, милая, как ты это хорошо придумала! — она подбежала и чмокнула Эдит в щеку.

Артур тоже был глубоко тронут.

— Право, стоит ли беспокоиться, миссис Стоттерт, — начал было он.

— Никакого беспокойства. Пижама Макса, я думаю, будет вам впору, — ответила Эдит безапелляционным тоном.

Ричард радостно потер руки.

— А раз так, дорогой мистер Рострон, сразимся пару раз в шахматы?

Все переместились в библиотеку, поближе к камину, около которого стояло несколько кресел. Ричард достал свою трубку, а Артур портсигар. Оба задымили и раскрыли на журнальном столике доску с настоящими индийскими шахматами из сандалового дерева. Эдит присела рядом с мужем с рукодельем в руках. Минни же взяла с полки первую попавшуюся книжку и пристроилась рядышком с Артуром. Ну и что ж, что книжка оказалась об инженерных конструкциях подъемных кранов: читать ее все равно никто не собирался.

«Ну и ну, — подумала Эдит, — как ни верти, прямо семейная сцена!».

Глава 4. В ритме лунного вальса

В открытое окно вместе с дуновением свежего утреннего ветерка, игравшего тонкой тюлевой занавеской, заглянуло солнце и запустило зайчиком прямо Минни в переносицу. Минни поморщилась, и зайчик перескочил ей на лоб, а потом и вообще заозорничал и стал прыгать по лбу, щекам, подушке, которую она обнимала обеими руками. И снилось ей тоже что-то солнечное, радостное, неуловимое. Так не хотелось просыпаться!

Накануне они разошлись поздно: Ричард все никак не хотел признавать поражение и заставил Рострона сыграть с ним не две, а целых пять партий в шахматы. Наконец ему удалось свести последнюю партию вничью (после красноречивых жестов Эдит за спиной у мужа), и турнир закончился торжественным обещанием Артура играть с Ричардом почаще, так как у него, Ричарда, не хватает практики.

— Где вы так хорошо научились играть в шахматы, мистер Рострон? — Ричард даже не допускал мысли, что это он сам мог быть слабым игроком.

Рострон лукаво улыбнулся:

— Представьте себе, не все морские офицеры интересуются исключительно муштрой, мачтами и парусами.

— Ха-ха-ха! — рассмеялся Ричард и хлопнул Рострона по плечу, — если судить по вас, так они все утонченные интеллектуалы и любители искусства! А если, к тому же, судить по вашим наградам, — он посмотрел на подшивки на кителе у Рострона, — это вовсе не мешает им выполнять свой долг перед королевой и страной! За что у вас эти награды?

— За первую Бурскую войну и, совсем недавно, за кампанию в Судане.

Ричард присвистнул, и Эдит зыркнула на него глазами.

— Так то ж было целых десять лет назад!

— Ну да! — улыбнулся Рострон. — Я был двадцатилетним мичманом. Мы транспортировали в Южную Африку войска и патрулировали побережье. К сожалению, — добавил он озабоченно, — нового военного противостояния с бурами, кажется, избежать так и не удастся.

— И вам придется принять в нем участие? — встревоженно спросила Эдит и красноречиво посмотрела на Минни.

— Я прохожу срочную военную службу, миссис Стоттерт, и, хотя текущее назначение у меня — присоединиться к нашему флоту в Китае, если начнется война, я, конечно же, отправлюсь туда, куда пошлют.

Всем стало как-то тревожно. Рострон ответил, по обыкновению, спокойно и обстоятельно, но было заметно, что его беспокоило подспудное значение, которое придала этой теме Эдит. К счастью, так как уже перевалило за полночь, она не стала продолжать допрос. Все пожелали друг другу спокойной ночи, и служанка отвела Рострона в комнату Максвелла. Она оказалась напротив комнаты Минни: их разделял внутренний проход-балкончик.

То, что Артур был так близко, казалось, должно было взволновать Минни. Но вместо этого она чувствовала упоительную умиротворенность: будто все встало на свои места. Он был где-то рядом, уверенный, и такой надежный. Казалось, он источает спокойствие, которое обволокло Минни и убаюкало ее. Рядом с ним ничего не страшно, все будет правильно, так, как и должно быть. На душе у Минни было легко и радостно, и она уснула с безмятежной улыбкой на лице.

И вот сейчас, разбуженная лучами теплого августовского солнца, она сонно потянулась, сладко зевнула, и вдруг вспомнила, что через полчаса завтрак, и она увидит своего Артура, а вечером они идут на бал! Как восхитительна жизнь!

Минни вскочила и перво-наперво приложила ушко к дверям, не слышно ли его голоса? Но снаружи было все тихо, и, накинув халатик, она пробежала в ванную, наскоро умылась, причесалась, повертелась перед зеркалом и, облачившись в утренний домашний костюм, нарочито неторопливо спустилась вниз и прошла в столовую.

Завтрак был уже накрыт. За столом сидели Ричард и Эдит.

Минни в изумлении раскрыла рот:

— А где же…

— Твой ускакал рано утром, часов в восемь, — ухмыльнувшись ответила Эдит, — попросил у служанки чашечку кофе, ничего не поел и никого не стал будить. Велел передать нам, что хочет успеть на девятичасовой болтонский поезд и что заедет за тобой в половине шестого вечера.

Минни не смогла скрыть своего разочарования: «Мог бы уехать и дневным поездом, чтобы увидеть меня», — подумала она. Насупившись, она села за стол и стала медленно жевать круассан с маслом и клубничным джемом.

— Ну-ну, Минни, детка. Твой лейтенант взрослый занятой мужчина, а не один из тех светских бездельников, которые обычно крутятся вокруг тебя. — Как ни странно, эти слова произнесла именно Эдит.

Минни подняла глаза и от изумления открыла ротик с откусанным круассаном.

— Он не будет сидеть подле тебя и возиться с тобой с утра до вечера. Ему надо зарабатывать на жизнь и на семью, — серьезно продолжила Эдит. — Тем более, что его вообще не будет рядом с тобой неделями, а может и месяцами. Ты должна к этому привыкнуть, если… — и она не стала договаривать.

Глаза Минни наполнились непрошенными слезами. Две крупные слезинки капнули прямо в чашечку с чаем. Она медленно встала из-за стола и так же медленно и понуро стала подниматься вверх по лестнице.

— Зачем ты так? — укоризненно прозвучал голос отца в столовой.

— Все развивается слишком быстро, Ричард, — приглушенно и горячо заговорила Эдит, но Минни было все