России. О возникшей альтернативе было уведомлено румынское правительство[64]. Консульство королевской Румынии в Москве начало переговоры с американским посольством о возможной транспортировке румынского золотого запаса через Владивосток в Соединенные Штаты. Одновременно шли переговоры с Союзными державами о предоставлении ими гарантий безопасности подобной транспортировки. Однако, в конечном итоге, союзники отказались брать на себя ответственность за сохранность румынских сокровищ[65]. После прихода к власти большевиков такую же позицию заняла советская сторона: не отрицая возможности эвакуации, учитывала сложную военно-политическую ситуацию на территории России и огромный риск утраты ценного груза на пути в Америку. На это прямо указал заместитель наркома иностранных дел Г.В. Чичерин, отказавшись гарантировать целость румынских ценностей[66].

Предстояло искать другие возможности для спасения национального богатства. В дело включился румынский посланник в Петрограде К. Диаманди, который в начале декабря 1917 г. занялся организацией эвакуации. Еще 5 декабря 1917 г. он пригласил к себе подполковника канадской милиции Дж. Бойля (в некоторых работах он упомянут как полковник английских спецслужб) и капитана английской разведки Дж. Хилла. Им и предстояло стать главными действующими лицами будущих событий.

Судя по имеющимся в литературе сведениям, советское руководство поначалу не препятствовало румынским инициативам. «В курсе» готовившейся эвакуации был сотрудник НКИД А.А. Иоффе. При содействии комиссара Московского военного округа Н.И. Муратова была организована отправка из Москвы в Яссы прицепленных к почтовому поезду трех вагонов бумажных денег, имущества румынского Красного Креста и иных грузов. Но вспомним, что 5 декабря румынской стороне была «выдана обратно» очередная, самая значительная по стоимости, часть ценностей (на 740 тыс. золотых руб.), а ящики передавались непосредственно из кремлевских кладовых. Есть над чем подумать. Хилл вспоминал, что 3–4 купе в их вагоне от пола до потолка были забиты багажом. Для маскировки часть румынских ценностей была упакована в плетеные корзины[67]. Сколько ценностей и каких удалось вывезти, не известно. Бойль и Хилл утверждали позднее, что речь шла о драгоценностях королевской семьи и банковских билетах, оцененных в 100 миллионов золотых лей[68]. «Бесценные сокровища, – вспоминал Хилл, мы без эскорта перевезли по всей Московской железной дороге через край, где не существовало никаких законов и где полыхала гражданская война»[69]. Некоторые румынские историки относят это утверждение английского разведчика и описанные им приключения по пути следования в Румынию к области мифотворчества, о чем мы упомянули выше. «Данная книга, переизданная во многих странах, переведённая на несколько языков и ставшая популярной, – пишет румынская исследовательница В. Мойсук, – способствовала дезинформации общественного мнения настолько сильно, что румынское правительство в течение длительного времени не смогло разоблачить вымысел, распространенный этой книгой и ей подобными»[70]. Вместе с тем Мойсук признаёт, что поезду, на котором направлялись в Румынию Хилл и Бойль, удалось прорваться через Россию и Украину в Румынию и что на вокзале в Яссах их встречали высокие должностные лица Румынии, в том числе министры иностранных дел и путей сообщения. Принимал их у себя и премьер-министр И. Брэтиану. Впоследствии оба офицера были награждены высшими румынскими орденами и удостоены аудиенции королевы Марии в её дворце в Котрочени[71]. К сожалению, подтвердить документально факт транспортировки в Румынию части золотого запаса, в частности драгоценностей Короны, не представляется возможным. В. Мойсук утверждает, что в Яссы было доставлено 23 пакета денежных знаков по 100 лей (на сумму 68 тыс. лей), 14 пакетов по 2 лея (1 064 736 лей), 5 ящиков по 1 лею (896 225 лея) и 5 пакетов специальной бумаги для печатания денежных знаков[72]. И всё. Как бы ни относиться к миссии Бойля – Хилла, нельзя не признать, что она, по меньшей мере, неоднозначна и рождает много вопросов. На наш взгляд, миссия была обусловлена конкретной обстановкой осени – зимы 1917 г., когда шанс вернуть национальный золотой запас в Румынию оказался упущенным из-за отказа США и союзных Румынии держав и Советской России гарантировать сохранность ценного груза.

Со времени вступления Румынии в войну на стороне держав Антанты в августе 1916 г. российское правительство оказывало балканскому союзнику огромную помощь: поставляло оружие, снабжало румынскую армию продовольствием и обмундированием, медикаментами, строило и ремонтировало железные и грунтовые дороги. Главным органом по обеспечению Румынского фронта являлся Снабрум (Управление снабжения). В тех случаях, когда запросы румынского Военного министерства не могли быть удовлетворены собственными силами Снабрума, они передавались в Ставку, которая и принимала решения. Ставка или сама удовлетворяла заявки румынской стороны или, если не отклоняла их, передавала для исполнения соответствующим ведомствам: Главному артиллерийскому управлению (ГАУ), Главному военно-интендантскому управлению (ГИнтУ), Главному военно-санитарному управлению (ГВСанУ) и пр. В случае отказа об этом сообщалось Снабруму и Главзагран[73] – ведомству, занимающемуся заграничными поставками. Главзагран обеспечивал снабжение населения и работу промышленности Румынии, решал также общие вопросы политического и экономического характера. К снабжению румынской армии привлекались и специальные ведомства: Министерство торговли и промышленности занималось снабжением углём, чугуном, железом и т. д., свой вклад вносили также Министерства почт и телеграфа, земледелия, продовольствия, а также службы российского Красного Креста. Россия поставила в Румынию значительное количество боеприпасов, снаряжения, санитарных принадлежностей и пр. Только в декабре 1916 г. в Румынию было направлено 1800 вагонов с грузами[74]. 25 апреля 1917 г. между российским и румынским правительствами было подписано соглашение и создана двусторонняя комиссия под председательством А.А. Поливанова, в бытность которого военным министром (сентябрь 1915 – март 1916) был преодолен острый кризис в снабжении русской армии. В соответствии с этим соглашением русское интендантство для пополнения складов, находившихся на территории Румынии, единовременно передало к 15 июня 1917 г. два миллиона банок консервов, а затем, с 5 июля, поставки стали регулярными – по 1 миллиону банок ежемесячно. На склады поступило также пять вагонов чая, десять вагонов хлопкового масла для замены сала и жир в количестве, необходимом для изготовления 40 вагонов мыла. Три румынских склада в городах Бакэу, Тыргу-Фру-мос и Бырлад предстояло пополнить со складов русской армии или выделив дополнительно необходимые продукты пропорционально численности обеих армий. Кроме того, русское интендантство обязалось выделить: 1) 100 тыс. палаток и 100 тыс. шинелей для срочной отправки румынам; 2) 250 тыс. рублей; 250 тыс. кальсон, 200 тыс. пар обуви и 5 вагонов жира для ухода за обувью, а также сбруи, которые следовало доставить в Яссы в течение 2-х месяцев; 3) с русских складов срочно передавались румынам 8 тыс. сёдел, 500 походных кухонь кавалерийского образца. Интендантские службы согласились предоставить кавалерии и другим частям 5 тыс. лошадей для конной тяги и дополнительно ещё 2400 лошадей для конницы. При этом пришлось отложить некоторые поставки по запросу румынской стороны, а именно: 1) 33 тыс. лошадей по заявке Генерального штаба; 2) лошади и упряжь для походных кухонь; 3) упряжь для артиллерии на конной тяге; 4) повозки для нужд румынской армии; 5) 200 грузовых автомобилей для перевозки продовольствия; 6) поставки для румынских железных дорог и т. д.[75] Особое внимание российским командованием уделялось снабжению Румынского фронта хлебом. Эту проблему подробно рассматривает в своих работах российский исследователь М.В. Оськин[76]. Нельзя обойти вниманием и такой весомый факт, как, например, строительство в Румынии железных дорог силами российского союзника. После поражения румынской армии в 1916–1917 гг. и её стремительного отступления на северо-восток страны проблема коммуникаций приобрела катастрофический характер. Железнодорожное сообщение в Румынии и до войны было развито слабо, не хватало и обычных хороших дорог, грунтовые превращались осенью в непролазную грязь. Для обеспечения снабжения фронта привлекались воинские части, причем в значительном объеме: треть румынской армии (!) была вынуждена заниматься перевозками и иными тыловыми работами[77]. Ситуация осложнялась тем обстоятельством, что вместе с армией отступало также большое число беженцев. В этих условиях российские службы снабжения вынуждены были взять на себя и их обеспечение. Всё это также требовало немалых материальных затрат.