— И сколько претендентов на мастеров осталось за бортом?

— Ни один не прошел, — усмехнулась Сандра. — Понимаешь, выяснилось, что у меня такой тип красоты, который требует особого подхода.

— Я это уже понял.

— Да ты не переживай. — Сандра снова положила ему на руку ладонь, снова блеснул тонкий браслет. Участливо заглянула в глаза. — Я знаю секрет, только никому его не говорю — все надеюсь, что сами откроют. Но тебе скажу. Ты только слушайся меня — и у нас все получится.

— О'кей.

Сандра увлеченно заговорила:

— Понимаешь… во время сеанса я думала о твоем подходе… Мне кажется, ты распыляешься. Зачем так много вариантов, когда надо найти один-единственный, но такой, чтобы сшибал с ног с одного взгляда.

Умница, подумал Ирвин. Озвучила мои мысли о шедевре. И как вовремя.

Сандра продолжала — голос теперь звучал воодушевленно, весело, словно она нашла решение труднейшей задачи:

— Я столько снималась, что лучше любого фотографа знаю, как меня подать. Да, Ирвин, я давно открыла этот секрет. И тебе, только тебе его открою! Потому что ты, именно ты — тот, кто его достоин! Ты не просто талант, Ирвин! Ты — ге… Нет, прости, я не могу этого сказать. Но я очень хочу это сказать и обязательно скажу, когда увижу тот шедевр, который ты сделаешь! А ты его сделаешь обязательно! Мы его с тобой сделаем!

Ирвин был так же потрясен щедростью бескорыстного подарка, как и почти буквальным повторением его недавних слов. Стало ясно все: и почему не удался ни один снимок, и кто спасет неудачника. Оставалось только найти правильное решение — и завтра оно будет найдено!

Ирвин успокоился, повеселел и принялся заканчивать ужин, соревнуясь с Сандрой в аппетите и в шутках, с радостью видя, как она от души смеется его рассказам о проказах над дедом и о смешных случаях его любовных похождений. Она слушала, смеялась, отвечала, изящно снимая серебряным ножом кожуру с яблока, изредка взглядывала на него, и этот взгляд каждый раз словно бил током: темный, откуда-то глубоко изнутри, как будто взглядывала не девушка, а сама бездна.

Но и ужин в конце концов закончился, и Ирвин не знал, что ему дальше делать с этой бездной. Впервые в жизни не знал, как вести себя с женщиной.

— Послушай! — вдруг предложил он с воодушевлением, совершенно искренним. — А не начать ли нам съемки прямо сейчас? Все твое с тобой, а мое — в студии, и всегда готово!

Сандра ласково рассмеялась.

— Нет, не все. Кое-чего не хватает!

— Чего?

— Нашей милой ассистентки Лайзы. Она обидится, что мы обошлись без нее. Да и правила съемки ты знаешь не хуже меня.

— Ах да, — Ирвин досадливо махнул рукой. — Черт, я совсем про это забыл…

Сандра нежно скользнула губами по его щеке и отпрянула.

— Не расстраивайся. Завтра я с утра приду в студию и все-все-все тебе расскажу и покажу! Ты узнаешь, как создается шедевр, обещаю тебе!

— Отлично! — с готовностью согласился Ирвин. — Но завтра командуешь ты, а сегодня за ужин плачу я. Идет?

— Как хочешь, — ответила Сандра, ее голос стал неожиданно холодным и загадочным.

Ирвин подошел к выходу, приоткрыл занавес, жестом пригласил официанта.

В тот самый момент, когда вышколенный, накрахмаленный работник ресторана с улыбкой перешагнул порог со счетом в руках, этот же порог стремительно миновала выходящая Сандра. Ошеломленный Ирвин не успел ни задержать ее, ни сказать хоть слово. Лишь проводил взглядом мелькнувшее белое воздушное платье. Красота была подарена на каких-то два часа — и исчезла дымом, растворилась в неизвестности.

Машинально подписав счет, Ирвин высыпал на стол все содержимое портмоне. Официант быстро перелистал купюры, ласково улыбнулся, сгреб выручку на фирменный поднос и с достойным поклоном удалился.

Ирвин обогнал его, едва не сбив с ног, пролетел к выходу, ушибаясь об углы столиков и не замечая боли. Пронесся вниз по ковровой лестнице, поскользнулся на мраморном полу вестибюля, упал, успел сгруппироваться, вскочил и, едва не разбив стеклянную дверь, вылетел на ночную прохладу.

Пустота. Ни Сандры, ни единого человека. Только вдали, рыча газом, стремительно выворачивал на магистраль голубой седан «субару».

Тот самый.

Ирвин остолбенелым взглядом проводил исчезающий в темноте автомобиль.

Значит, в ресторане тоже была слежка.

Куда исчезла Сандра? А может, она уехала на этом голубом «субару»?

Ирвин подскочил к стоянке такси, кинулся в салон, уселся, скомандовал следовать в направлении, куда скрылся «субару». Тут же опомнился. Дал отбой, велел остановить машину, полез в портмоне и с облегчением нашел заветную заначку — когда-то так велел поступать дед. Рецепт морского пехотинца в очередной раз выручил его непутевого внука.

Откинулся на мягкую спинку сиденья, закрыл глаза. Тишина и мерное гудение мотора постепенно привели в чувство. С каждой милей возвращались обычное спокойствие и уверенность. Финал вечера оказался неожиданным, но завтра во всем разберемся. Конечно, ужин нанес весьма ощутимый удар по бюджету, но ничего. Пробьемся фастфудами…

Раннее утро застало Ирвина в одиночестве на кожаном диване. Пушистый плед сполз на пол, и внезапный холодок, ворвавшийся в спальню из студии, отозвался дрожью и резким пробуждением. Кто-то открыл окно?

Да, за перегородкой шаркающие, ставшие привычными шаги. Это она, ассистентка. Хлопочет, чем-то стучит, что-то двигает, устанавливает. Незаменимая Лайза…

Ирвин прислушивался к звукам и, не открывая глаз, представлял, как девушка в черных очках, черном шарфе, сером мешковатом костюме и черной шапочке усердно готовит студию к новому рабочему дню. Да, день начался, пора впрягаться.

Ирвин вскочил и ринулся в душ. Угощая себя для начала приятной теплой струей воды, невольно размышлял, почему это так получается: такая невзрачная, почти угрюмая ассистентка вопреки своей унылой внешности создает в студии какую-то деловую, даже уютную атмосферу? Сразу хочется работать, зная, что все под рукой, все готово и тебе вовремя помогут, подскажут, да и после съемки не придется заботиться ни о качестве снимков, ни об уборке и разборке — как будто все делается само собой.

Ирвин переключил душ на самый жесткий режим — и интенсивно хлещущий ледяной дождь неожиданно вызвал непростой вопрос: почему, когда Сандры рядом нет, исчезает и завораживающая аура ее потрясающей красоты? Почему, только появляясь в поле зрения, Мисс Техас пробуждает взрыв чувств, сильно напоминающих первую, самую восторженную, самую наивную, инстинктивную влюбленность?

Так и не найдя вразумительного ответа ни на один вопрос, но основательно взбодрившись, Ирвин отправился на кухоньку, где его поджидал горячий завтрак.

— С добрым утром! — приветливо кивнула Лайза. — Яичница с ветчиной готова.