— Не стоит срывать цветы, ваше сиятельство, — поспешила я остановить его, потому что вновь перед моим взором был другой мужчина и берег озера. Мало того, что меня рассердило это наваждение, так еще и не хотелось давать какой-либо надежды, принимая даже такой незначительный дар, и позволив ухаживание.

— Цветов еще останется много, — заметил Элдер.

— И все-таки пусть растет, — сказала я и прошла дальше. — Я люблю цветы в их цветении, а не увядании.

— Хорошо, — сдался молодой человек. — Пусть будет по-вашему, баронесса.

Мы прошли еще немного в молчании. Надо было о чем-то говорить, чтобы избежать возможных комплиментов, которые окажутся констатацией наблюдений его сиятельства.

— Послезавтра день рождения моей сестрицы, — произнесла я. — Матушка изрядно потрудилась, праздник обещает быть не хуже моего торжества в честь совершеннолетия.

Эта тема показалась мне подходящей, потому что это было единственным, что как-то связывало нас с графом — он видел мой праздник.

— День вашего рождения незабываем, — ответил граф. — Ваши родители постарались на славу. Послезавтра у нас будет шанс полюбоваться праздником баронессы Мадести-Доло.

— Вас пригласили? — спросила я, как можно дружелюбней, чтобы не обидеть.

— Да, — кивнул Элдер. — Наши родители приятельствуют. Мы будем все вместе, Бран тоже приедет.

А вот и жених для Амберли… Надеюсь, матушка, услышав о другой девушке, не станет навязывать младшего Гендрика сестрице. Судя по его задумчивости после моего рассказа, Бран не так уж и равнодушен к дочери коммерсанта, и всё, что его останавливает — это запрет отца. Нет уж, Амбер подобного не надо… А потом мне пришла мысль, что моя родительница решила выдать нас обеих за братьев, чтобы мы с сестрицей были ближе друг к другу. Хмыкнув от этой догадки, я покачала головой.

— Что вас позабавило, ваша милость? — спросил граф.

— Нет-нет, ваше сиятельство, — ответила я. — Не принимайте на свой счет. Так, мимолетная мысль, не связанная ни с вами лично, ни с вашей семьей.

— Поделитесь?

— Прошу великодушно простить меня, господин граф, но мысль на то и мысль, чтобы оставаться в голове подумавшего ее. Уж не обессудьте.

— С вами я готов соглашаться во многом, ваша милость, — улыбнулся мне Элдер и подал руку. — Если вы уже насладились видом сада и не желаете здесь задерживаться, то предлагаю осмотреть картинную галерею моего отца. Там есть примечательные работы.

— С удовольствием, — искренне улыбнулась я.

— Вы любите живопись?

— Я поклонница разных видов искусств, живопись входит в их число.

— Возможно, вы недурно рисуете или музицируете? — полюбопытствовал граф Гендрик. — Мне отчего-то кажется, что у вас красивый голос.

— Поверьте, вам лучше не слышать моего исполнения, — рассмеялась я. — Я — ценитель, но не исполнитель. К сожалению, я обделена талантами.

— Вы лукавите, — усомнился Элдер. — Или же кокетничаете.

— Этого таланта я тоже лишена, — усмехнулась я. — Возможно, я очаровательна, но на это мой единственный дар.

— И он искупает отсутствие всех прочих, — улыбнулся его сиятельство. — К тому же суметь оценить чужое творение — это тоже своего рода дар. Потому я продолжаю настаивать, что вы себя недооцениваете.

— Ну что ж, придется довериться вам, — сказала я с ответной улыбкой.

— И это весьма мудрое решение, — негромко рассмеялся граф. — Идемте в галерею.

— Идемте, — легко согласилась я и воспользовалась предложенной рукой.

Галерея у Гендриков тоже была недурна. О том, что не все полотна принадлежат кисти своего автора, мне сказал сам Элдер. Но, признаться, я бы и не определил подделки, до того хорошо были сделаны копии.

— Эту написал я, — сказал его сиятельство и заметно смутился. — Я не хвастаю, не подумайте. Просто… признался.

— Неужели? — живо заинтересовавшись, спросила я и подошла ближе к указанной картине. Там и вправду стояли инициалы «Э.Г.». Это был пейзаж. Живописное место с видом на небольшой водопад. Краски казались до того живыми, что даже захотелось протянуть руку и подставить ладонь под холодные струи. Восторженно охнув, я обернулась и воскликнула: — Но, помилуйте, ваше сиятельство, это же восхитительно! Боги, до чего же чудесно у вас вышло… — Я вновь смотрела на картину. — У вас случайно нет магического дара? Я будто стою перед этим водопадом и даже слышу, как вода падает вниз.

— Нет, — он рассмеялся, — магии в нашем роду нет, и не знаю, был ли хоть кто-то из предков одарен этой милостью Богов. Просто я люблю живопись.

— Да вы мастер, право слово, — я отошла на шаг и снова приблизилась к картине.

— Рад, что вам понравилось мое баловство, — он улыбнулся, а я рассердилась:

— Что значит — баловство? Это талант! И не смейте принижать своего мастерства, ваше сиятельство.

Он с минуту помолчал, а после попросил:

— Позвольте мне оставить вас ненадолго, ваша милость, я хочу вам кое-что показать.

— Да, конечно, — кивнула я. — Мне есть, чем заняться, пока вы не вернетесь.

— Я скоро, — заверил меня Элдер и удалился стремительным шагом.

Еще немного постояв рядом с его картиной, я перешла дальше. Теперь мне было интересно узнать, если тут еще картины, принадлежавшие кисти его сиятельства. А пока рассматривала, мне пришло на ум, что копии известных картин мог тоже писать он, потому они и висят в галерее старшего графа. Скорей всего так и было, потому что вряд ли его сиятельство стал бы завешивать свои стены подделками.

Элдер вернулся, когда я не дошла еще и до середины галереи. В его руках был альбом, и я ощутила прилив любопытства. Посмотреть наброски работ мне всегда было интересно, как и готовые, только рисованные карандашом.

— Прошу не прогневайтесь, — граф вновь выглядел смущенным, — но… вот.

Он передал мне альбом, открытый им на определенной странице. Взглянув, я изумленно приподняла брови и посмотрела на его сиятельство. Он рассеянно улыбнулся.

— Это я?

— Вы, ваша милость, — ответил он. — Зарисовал по памяти после вашего торжества. Хотел после написать портрет красками, но вы отбыли на службу во дворец, а я оставил себе набросок.

— По памяти? — не поверила я. Рисунок был удивительно точен.

— У меня хорошая память, баронесса, — усмехнулся граф.

Я еще некоторое время рассматривала свой портрет, после своевольно перевернула страницу и вновь увидела себя, но уже в полный рост. Платье, в котором была на празднике в честь совершеннолетия, я помнила прекрасно и узнала сразу. А еще дальше я была запечатлена во время танца, и моим партнером был сам Элдер Гендрик.

— Уж простите меня за смелость, — произнес его сиятельство и отвернулся, потому что теперь не только взгляд его был смущенным, но покраснели и щеки.