– Завтра мы поищем их, – пообещала Нэнси.

Когда подруги помогали Бесс выйти из салона, миссис Кройц воскликнула:

– Что-то произошло? Что с твоим лбом?

– Небольшая авария, – ответила Нэнси. – Мой кабриолет наехал на шлакоблоки, разбросанные по дороге. Я не успела затормозить.

И она рассказала матери Мэнды о случившемся, однако не упомянула о записке и подозрениях в отношении Хоелта.

Когда все вошли в дом, Джордж спросила:

– У вас найдется какое-нибудь средство, чтобы помочь Бесс? Она сильно ударилась головой.

– Да, у меня есть домашнее средство, – ответила миссис Кройц. – Сейчас я возьму «Габраух Бух» и поднимусь наверх. Пусть Бесс ждет меня в постели.

Вскоре мать Мэнды появилась в спальне девушек с книгой, лекарственным снадобьем и тканевой салфеткой. Смочив салфетку в снадобье, миссис Кройц положила ее на лоб Бесс и открыла «Габраух Бух».

Тихим, монотонным голосом она начала читать заклинания на пенсильванском голландском, не переставая нежно поглаживать голову и руки Бесс. Нэнси и Джордж внимательно наблюдали за ней.

Когда с заклинаниями было покончено, миссис Кройц закрыла глаза и стала читать молитвы. Наконец ее мерный шепот успокоил Бесс, и та задремала.

– Теперь ей станет лучше, – сказала миссис Кройц. – Пойдемте вниз.

Все спустились в кухню, и там настроение матери Мэнды заметно изменилось. Улыбаясь, она спросила Нэнси и Джордж, хотят ли они помочь ей приготовить ужин.

– Сегодня будут лунные пироги, – добавила она.

– Держу пари, у них будет неземной вкус! – смеясь, отреагировала Джордж.

– Хорошая шутка, – заметила миссис Кройц. – Как я поняла, вы никогда их не пробовали. Ну вот мы и приготовим их вместе.

Она посыпала мукой стол, раскатала тесто, а затем попросила Нэнси и Джордж разделить его на десять одинаковых порций и раскатать лепешки. Когда все было сделано, миссис Кройц отправила Джордж во двор, в небольшую каменную постройку, где в холоде хранились разные продукты – молоко, сливки, сыры и мясо.

– Принеси оттуда телятину. Она лежит на верхней полке у задней стены, – сказала миссис Кройц.

Когда Джордж вернулась с мясом, миссис Кройц отрезала от него щедрый кусок, мелко порубила старинным резаком в деревянной миске, обжарила на сковороде в масле со сливками, солью, перцем и приправами и передала начинку девушкам, велев разложить ее на раскатанные лепешки теста.

– Сложите лепешки пополам и плотно соедините края, – проинструктировала она помощниц.

– Похожи на полумесяцы! – воскликнула Джордж.

Миссис Кройц смазала пироги маслом.

– Теперь можно ставить в печь, – сказала она и добавила: – Муж любит такие пироги. Кстати, не упоминайте при нем о Мэнде, пока сам о ней не заговорит.

Прошло чуть меньше часа, и к ним спустилась Бесс.

– Мм… Чем это здесь так вкусно пахнет? – спросила она. – Я чувствую себя намного лучше.

Джордж рассмеялась:

– О, если Бесс проголодалась, значит, она точно вернулась к нормальной жизни.

Во время ужина мистер Кройц ни словом не обмолвился о дочери. Нэнси, Бесс и Джордж тоже о ней не заговаривали. Однако, когда помыли посуду, он отозвал Нэнси в сторону и спросил о Мэнде. Нэнси подробно рассказала обо всем, что ей удалось узнать, и добавила:

– Мистер Кройц, я думаю, вам нужно заявить в полицию. Тогда вам легче будет найти Мэнду.

– Нет! – сердито воскликнул мистер Кройц. – Амиши никогда не обращаются в полицию. Мы разбираемся в своих семейных делах без помощи посторонних. Я позволил вам заняться поисками моей дочери. Но больше никто не смеет вмешиваться в это дело. Никто, кроме вас троих.

После этого фермер спросил у Нэнси, что еще у них с подругами произошло за день. Когда Нэнси рассказала об аварии и записке, найденной в шлакоблоках, мистер Кройц воскликнул:

– Du bin en hex maydel![1]

– Нет! – возразила Нэнси, опешив. – Я не колдунья!

Как ни пыталась Нэнси переубедить мистера и миссис Кройц в том, что она не колдунья, они не хотели ее даже слушать. Вмиг переменившись к девушкам, они стали холодны и неприветливы и, коротко попрощавшись, вскоре отправились наверх, спать.

Нэнси, Джордж и Бесс в замешательстве остались одни. Они были смущены и расстроены переменой, произошедшей с супругами Кройц.

– Что ж, – шепотом сказала Бесс, – утром нам придется уехать.

– Это, конечно, странно, – согласилась Джордж. – Но я не могу поверить, что они приняли тебя за ведьму, Нэнси!

Та все еще выглядела ошарашенной.

– Но почему Кройцы так подумали обо мне? Может, есть что-то, о чем они нам не рассказали?

Внезапная перемена Крейцев так сильно расстроила подруг, что они практически не спали ночь. Странным было то, что еще накануне фермер уверенно говорил, что не верит в колдовство и проклятья, но, когда Нэнси показала записку про ведьм, назвал ее колдуньей, признав тем самым, что верит в колдовство!

«Если люди в округе станут меня бояться, это осложнит поиски», – думала Нэнси и все же не собиралась отказываться от расследования.

В отличие от нее, Бесс, чувствительная от природы, не желала оставаться там, где ей не доверяют, и хотела побыстрее покинуть эти места, понимая, что дальнейшее пребывание здесь будет связано с большими трудностями.

«Я постараюсь уговорить Нэнси уехать отсюда», – решила она.

Что касается Джордж, то она была невероятно зла на Кройцев. Нэнси столько сил потратила на то, чтобы найти их сбежавшую дочь! А они так повели себя! Ужасно. Просто ужасно.

Едва наступило утро, подруги собрали вещи и спустились вниз. Мистер и миссис Кройц завтракали в кухне, но, увидев девушек, только кивнули им и даже не пригласили к столу.

– Мы уходим, – сказала Нэнси. – Сожалею, что вы поверили слухам насчет нас, хотя говорили, что не верите в колдовство. Подозреваю, за всем этим стоит Роджер Хоелт. Но его скоро поймают. И как только это произойдет, с меня снимутся все подозрения.

Нэнси надеялась, что ее речь убедит родителей Мэнды, однако они остались безучастны к ее словам – просто кивнули в ответ и даже не встали проводить гостей и не попрощались.

Тем не менее девушки поблагодарили мистера и миссис Кройц за гостеприимство и вышли через кухонную дверь к машине.

Молча они расселись по местам и тут же уехали.

– Никогда в жизни со мной так никто не обходился! – с возмущением говорила Джордж.

– Может, нам стоит быть к ним чуть снисходительнее, – примирительно сказала Нэнси. – Может, все намного сложнее, чем мы представляем. Но я в любом случае выясню. Я выясню, что все это значит.