– Ты ассистент профессора Уолли? – Я еле оторвала свой взгляд от мужчины в дальнем углу, чтобы сосредоточится на парне, сидящем напротив. – Я Тео Ривз. – Он протягивает ладонь и сам берет меня за руку, сжимает немного и отпускает.

– Лорена Фолс. – Мне даже перехотелось есть. – Да, я ассистирую. Испытательный срок – месяц – ещё не закончился.

Из его горла вырывается смешок, я начинаю приглядываться к нему. Мальчишеская кривая улыбка, короткие, вьющиеся, как мне кажется, черные волосы, глаза цвета кофе и угрожающие шрамы прямо на щеках, в тех местах, где зарождается его улыбка. Ему словно поставили скобки на щеках ножом, перепутав тело с пергаментом. Он замечает мой интерес и снова усмехается.

– Уродство, правда? – Отправляет в рот кусок курицы и качает головой. – Хотел поцеловать бультерьера. Мне казалось, они безобидные… Показал себя с сильной стороны и наградили за отвагу вот этим. – Показывает на щеки.

– Я думаю, они не портят твоей внешности. – Встаю со стула. – У каждого из нас есть шрамы, просто у одних они снаружи, у других – глубоко внутри… Спасибо за компанию я…

– Посиди со мной? – умоляет он меня. – Составь компанию.

Его рука снова оказывается на моей, сначала я моментально сжимаю её в кулак, но потом расслабляюсь. Человек не собирается делать мне больно. Ему на самом деле может быть ужасно одиноко. Сажусь назад на стул, беру кофе и начинаю отпивать маленькими глотками. Оно очень хорошего качества, не тот непонятный порошок, который я использую дома.

– Ты местная? Я имею в виду, здесь родилась или приехала по обмену? – Он доедает все на своей тарелке и тянется за соком. – Я теперь тоже оказался здесь, сейчас определяют мою дальнейшую судьбу. Узнал, кто тут лучший, и, конечно, очередь на профессора Уолли бешеная. Но после него, говорят, потом все дороги открыты. Такие рекомендации, если ты, конечно, выполняешь свою работу.

Я не успеваю ответить на его вопрос, когда над нами появляется тень, закрывающая свет от ламп дневного света.

– Ваш обед затянулся, мисс Фолс, прошу вас следовать за мной. – Меня передёргивает от его тона, быть таким совершенным и в то же время смертельно холодным. – Я не стану ждать.

Тут же поднимаюсь, опускаю голову в покорном жесте, не знаю, как он это делает. Но повиновение никогда не было моей характерной чертой. Быстро ставлю свой разнос на металлический стенд и практически бегу к выходу. Не понимаю, чего он так взбесился, но мне необходимо скрыться из его зоны видимости. Пересекаю длинные коридоры, пару раз плечом задеваю, проходящих мимо, студентов, кажется, за мной гонится нечистая сила. Едва добравшись до нашего кабинета, я, как в детстве, наспех закрываю двери и сажусь за стол. Моё сердце снова отбивает миллион ударов в минуту, запыханная, нервная и разгорячённая, я окунаюсь в гору папок, которую он приготовил до моего появления. Зарываюсь буквально лицом во все эти листы, дверь резко открывается, и я настолько напряжена, что подпрыгиваю на месте, обхватываю стул двумя руками и сижу, выпрямив спину, точно проглотила швабру.

– Своевольничаете, мисс Фолс? – Он закрывает двери, я же не могу поднять на него глаз. Что это за безволие, черт тебя дери? – Я редко высказываю на людях свои претензии, но вы заставили меня поступить так. Насколько я помню, вы пришли сюда работать, а не устраивать свою личную жизнь. Не так ли? – Его дурманящий одеколон ласкает мои ноздри, невидимо окутывает пьянящим ароматом, отправляясь прямо в моё нутро.

– Я… я… хотела поддержать нового сотрудника. Он, – подбираю слово и выдуваю маленькую струйку воздуха из собранных трубочкой губ, – попросил составить ему компанию, так как тоже является новеньким и…

– И что? Вы решили, что у вас особое положение? И вы можете изображать из себя Мать Терезу или Далай Ламу? – Я все ещё пялюсь в деревянное покрытие столешницы передо мной, когда обе его ладони появляются на ней. Растопыренные аккуратные пальцы с ухоженными ногтями, дорогущие часы, кусочек синего костюма, дальше я не могу разглядеть, потому что не могу набраться духа.

– У меня был заслуженный обед, – я говорю очень тихо и неуверенно, едва себя заставляю не зажмуриться от паники.

Он усмехается, засовывает свои руки в брюки, и я вижу это! О, Боже! У него эрекция, весь его член выделяется через плотную ткань. Клянусь, я могу рассказать, какой он формы, даже его крупную головку, черт…

– Довольны увиденным? Можете теперь посмотреть в мои глаза, Лорена? – Закидываю голову назад, чтобы сделать так, как он приказал. Это не было просьбой, однозначно. – А теперь послушайте меня ещё раз. Я хочу, чтобы вы сосредоточились на своей работе со мной. А не бегали по углам с разного рода интересами. Я вас взял для того, чтобы вы показали свой профессионализм и хватку.

Я чувствую себя куклой; он мой кукловод, заговорщик Вуду или гипнотизёр. Кажется, тело не знает, как пошевелиться, веки не мигают, после понимания слова «хватка» в моем воображении. Мне достаточно его приоткрытых губ, чтобы вести себя, как последняя идиотка, зачарованная его внешностью, харизмой и этим сладким намёком на наслаждение. У меня были мимолётные отношения, но как только доходило дело до секса, я не испытывала ни толики возбуждения, которое струится во мне сейчас. Никогда моя грудь не изнывала от желания, чтобы он сжал её своей сильной рукой. Ни разу за все это время мои трусики не были настолько мокрыми, как сейчас, ни разу, после…

– Лорена, – он говорит это с таким сексуальным тоном, я медленно моргаю, – перестаньте так на меня смотреть, я переступлю черту, и это будет похоже на столкновение с танкером. После такого не выживают. По крайней мере, не в вашем случае.

– Извините, мистер Уолли, – наконец, произношу я, зажмуриваю глаза и снова открываю. – Наверное, это усталость.

Указательным пальцем он проводит по краю листа, там, где лежит моя кисть.

– Возможно. Но имейте в виду, я вас предупредил. – Он уходит на своё место, садится за рабочий стол, и вот я снова перестала для него существовать. Мои щеки горят красным, кажется, я только начинаю нормально дышать, непослушными пальцами пробегаюсь по бумагам. Они бестолково рассыпаются по столу, а я не могу нормально их собрать, мну и загибаю кончики листов. Останавливаю все свои манипуляции, делаю несколько тихих выдохов и снова беру бумаги. Кажется, это более-менее помогло. Полностью сосредоточиться мне не позволяет резкое чиркание ручки по бумаге. То, что он подписывает для меня разные отрывки из исследовательской работы, очень мило, но мне постоянно приходиться искать, где же в тексте говорится о том, что он имеет в виду. Сравниваю текст на листе и на мониторе, выделяю и собираю отчёты в отдельный файл.

Некоторое время в кабинете слышны только стук клавиш, по которым я отчаянно колочу, моё неравномерное дыхание и тихий свист кондиционера. Я увлекаюсь своей работой настолько, что уже не обращаю внимания на свои горящие щеки, взгляд, который все ещё возвращается ко мне. Тишину кабинета разрезает резкий звук удара брошенной ручки на стол и отодвинутое кресло, стук настолько громкий, что я снова соскакиваю с места, как идиотка со срывом психики. Мистер Уолли подходит к одному из стеллажей и хватает папку, швыряет её на стол, быстро перелистывает страницы. Его лицо искажено от нетипичной для него мимики. Он взбешён чем-то, желваки ходят по его скулам, губы плотно сжаты, а вены на руках выделяются из-за кулаков, в которые он сжал свои пальцы. Жую губы в ожидании, что он сейчас скажет. Но Спенсер упорно не обращает на меня внимания, тогда я решаю, что мне необходимо ретироваться, пока он настолько в гневе. Поднимаюсь с места, очень тихо продвигаюсь мимо него, мне практически удаётся превратиться в тень, когда он хватает меня чуть выше локтя.