— Послушайте, я понимаю, как все это выглядит со стороны. Я напился…

— Не просто напился, а нажрался до чертиков, — поправил его Крячко.

— Пусть так, — охотно согласился Серега. — Нажрался до чертиков. Потащил вас в тайгу, потом слинял. Что делал в промежутке, когда ушел от вас, и до того времени, когда наткнулся на них, я не помню. Признаюсь сам, потому что вы все равно спросите, а ответа у меня нет. Помню, что пошел в лес. Хотел наломать лапника, чтобы вам на сырой земле не валяться. Потом вспомнил про бутылку, решил сделать глоточек. После этого — провал. Очнулся в лесу. Может, звук какой услышал, может, мочевой пузырь разбудил, теперь уже точно не скажу. Помню, что в тот момент я на земле валялся. Поднялся, решил отлить. Сделал дело, вспомнил, что оставил вас у реки, и пошел к вам, только направление перепутал, видно, из-за похмелья. Прошел метров пятьдесят, пока не сообразил, что не туда иду. Повернул обратно. Когда поворачивал, зацепился за какую-то корягу и покатился с пригорка. Влетел прямо сюда. Плюхнулся на них сверху и сначала даже не сообразил, что они того… мертвые. Кажется, даже извинился за беспокойство. А когда понял, что к чему, испугался до чертиков, начал выползать отсюда, а тут как раз вы. Вот как все было, верите вы мне или нет, но все было именно так.

— Верим, верим, — проговорил Крячко. — А нож-то куда дел?

— Какой нож? — машинально спросил Девлягин и осекся. — Вот как, значит? На слове меня поймать решил. А сказал: верим.

— Доверяй, но проверяй, — заметил Стас. — Поговорку такую знаешь? Умный человек придумал.

— Так проверяй! — ощетинился Девлягин. — Веди меня в участок, проводи анализы, экспертизы всякие или что там у вас положено в таких случаях делать. На детекторе лжи меня проверь. Я их не трогал, и другого ответа вы от меня не добьетесь!

— Если от ножа избавился, почему одежду оставил? — обращаясь к Крячко, спросил Гуров. — Мог бы по-тихому домой свалить, переодеться, а эту одежду сжечь. И все шито-крыто.

— Да потому что не успел. Мы на него не вовремя наткнулись. Забыл, как он от тебя улепетывал? — напомнил Крячко.

— Не от него я бежал! — воскликнул Серега. — Я испугался, подумал, этот изверг вернулся. Как думаешь, что бы он со мной сделал, если бы понял, что я его застукал? Как представлю, что бы меня ожидало, до сих пор поджилки трясутся. А как только услышал голос Гурова, сразу остановился. Ты зафиксируй этот факт, гражданин Крячко, и соратникам своим передать не забудь!

— Места здесь глухие, с этим не поспоришь, — произнес Гуров, не обращая внимания на оправдания Девлягина. — Но ведь они должны были так кричать, что крик этот на многие километры разнесло бы.

— Не обязательно, — вставил слово Серега. — Тайга звуки глушит. Пара сотен метров, не больше.

— Не сходится, — задумчиво проговорил Лев и, склонившись над трупами, стал что-то разглядывать. — Тут на коже следы скотча. Он им рот заклеил, чтобы крики никто не услышал. И веревки на кистях и лодыжках. Нет, не сходится.

— Что именно у тебя не сходится? — Крячко наблюдал за напарником, пытаясь понять, куда он клонит.

— Все не сходится, — выпрямляясь, повторил Гуров. — Допустим, веревки у него с собой были. Допустим, он даже сумел связать их, несмотря на свое состояние. Но в то, что ходить на охоту с мотком скотча для него привычное дело — это уже из ряда вон. А если учесть, что наша теория строится на внезапной вспышке агрессии с его стороны, то веревки и скотч тут явно лишние. В таком состоянии он мог на них напасть, если бы они попались ему на пути. Но что бы он сделал? Заколол обоих ножом. Может, даже искромсал бы на куски, кишки наружу выпустил, но чтобы связать? Нет, такое можно сделать только намеренно. В здравом уме, если человека, способного совершить подобное, можно назвать здоровым. И еще один нюанс. Выраженное трупное окоченение во всех группах мышц наступает через четыре-шесть часов после смерти. Оно налицо.

— И что это значит? — с надеждой в голосе спросил Девлягин.

— А значит это, что ты, Серега, никак не мог успеть проделать эту пакость. По временным параметрам не мог, — объяснил Гуров. — У реки ты нас оставил часа в два ночи, нашли мы тебя ближе к шести. Итого получается четыре часа. Теоретически с момента смерти времени могло пройти как раз столько. Но! Чтобы довести тела до такого состояния, пяти минут маловато. Следовательно, рассказ твой хоть и глуповато звучит, но является чистой правдой.

— Наконец-то! — с явным облегчением вздохнул Девлягин. — Значит, с меня вы обвинения снимаете?

— Это решать не нам, — ответил Гуров. — Но уверен, после того как эксперты установят более точное время смерти, подозрения отпадут сами собой.

— И что теперь? Будете искать настоящего убийцу?

— Надо связаться с местными властями. — Гуров вернулся к тому, с чего начал. — Вызвать бригаду, осмотреть место преступления, а уж потом начинать следственно-розыскные мероприятия.

— Сотовая связь здесь не ловит, — напомнил Крячко, избегая взгляда Сереги, которого так упорно пытался обвинить в том, чего он не совершал. — Придется идти в ближайший поселок.

— А их тут оставим? — кивнул в сторону трупов Девлягин. — Как бы, пока мы ходим, их хозяева тайги не погрызли.

— Кому-то придется остаться, — согласно кивнул Лев.

— Давайте хотя бы попытаемся связь поймать, — настаивал Крячко. — Найдем место повыше, авось повезет.

— Нет здесь высоких мест, — мотнул головой Серега. — Разве что на сосну влезть.

Все трое посмотрели вверх, оценивая высоту сосны. Сорокаметровый ствол уходил высоко в небо, начиная ветвиться ближе к верхушке. Потрогав рукой шершавую кору, Гуров с сомнением покачал головой:

— Не выйдет. Слишком опасно, тут даже зацепиться не за что.

— И все же я бы попытался, — стоял на своем Крячко.

— И свернул бы себе шею, свалившись с высоты десятиэтажного дома. Хотя вряд ли бы тебе удалось так высоко подняться, — хмыкнул Гуров.

— До Гарей не так уж и далеко, — вклинился в обсуждение Девлягин. — Километров пять, если по прямой. За час дотопаем.

— Значит, так и поступим, — вынес окончательное решение Гуров. — Вы со Стасом идете в Гари, сообщаете властям о случившемся, а я жду вашего возвращения.

— Так не пойдет, — возразил Крячко. — Здесь останусь я, а вы с Серегой идите. За меня не беспокойтесь, не заскучаю.

— Боишься оставаться со мной наедине? — съязвил Девлягин. — Так мы уже, кажется, определились, что для общества я не опасен. Или у тебя на этот счет остались сомнения?

— Послушай, я виноват, признаю. Но и ты меня пойми. Мы не виделись с тобой уйму времени. Да, созванивались пару раз в год, но ведь ты же не стал бы делиться со мной темной стороной своей жизни, сидя на завалинке и сжимая в руках телефон? И потом, при встрече ты показал себя не с самой лучшей стороны. Опоил меня какой-то отравой, спровоцировал на эту дурацкую вылазку, а потом еще и трупы мне подсунул. Что я должен был думать?