– Как ты можешь даже думать об этом?! – закричалаона, сверкая глазами. Ее яростный всплеск застал Таню врасплох.

– Я на самом деле об этом и не думаю, Мэган. Ясобиралась отказаться от этого предложения, но отец подумал, что мне следуетсказать вам об этом – узнать ваше мнение.

И Мэган свое мнение выразила, шумно и недвусмысленно.

– Вы что, оба свихнулись? Это же наш последний годдома! Что мы будем делать без тебя, пока ты будешь болтаться в Голливуде средивсех этих кинозвезд? – выпалила она таким тоном, словно Тане предложилипоработать девять месяцев в борделе.

– Я не буду болтаться, – тихо ответилаТаня. – Я буду работать. Это было бы прекрасное предложение, если бы онопоступило годом позже. Но даже тогда я бы вряд ли решилась оставить папу.

– Тебе что, совсем на нас наплевать? Ты нужна нам здесь!Мы с Молли в этом году заканчиваем колледж, кто будет нам помогать, если тыуедешь? Или тебе это безразлично, ма?

И у Мэган, говорящей это, и у слушающей ее Тани в глазахстояли слезы. Разговор получался болезненный, и Питер поспешил вмешаться.

– Вы, кажется, не понимаете, какая это честь. ДугласУэйн – один из самых видных современных продюсеров.

Он перечислил всех звезд, занятых в проекте. Джейсонприсвистнул и напомнил матери, что был бы очень не прочь познакомиться с ними.

– Я сама еще с ними не знакома, – напомнила емумать. – И вообще я не понимаю, зачем мы все это затеяли.

Теперь казалось, что совершенно незачем было устраиватьсемейный совет. Все это привело лишь к перепалке – и чего ради? Она уже приняларешение, она остается дома, с ними. Но Питер считал, что это необходимо –сказать детям об этом предложении. Но почему? Мэган сказала ровно то, что Танябоялась услышать и что думала сама. Если она примет предложение, по крайнеймере, одна ее дочь возненавидит ее – а со временем, возможно, и все встанут насторону Мэган. Джейсон определенно не расстроился, Молли всегда былавеликодушной. Мэган же совершенно определенно сказала, что не простит матери,если та уедет. И Таня знала, что так и будет. Питер сказал, чтобы онапрекращала истерику и что, когда Таня уедет, он будет помогать им и заботитьсяо них.

– Я не могу разрушать мир в семье, – мрачносказала Таня, когда дети ушли. – Они никогда мне не простят, а может,через некоторое время и ты к ним присоединишься.

Таня готова была расплакаться. Джейсон, уходя, пожелал ейудачи и выразил надежду, что она все-таки возьмется за эту работу. Молли крепкообняла мать и сказала, что гордится Таней, а Мэган вылетела из комнаты, громкохлопнув дверью. По дороге к своей комнате она ухитрилась хлопнуть дверями ещетрижды.

– Никто тебя не возненавидит, милая, – сказалПитер, обняв жену за плечи. – А вот если ты откажешься, ты возненавидишьсебя. Боюсь, рассчитывать, что такой случай представится еще раз, нельзя,особенно если ты отклонишь это предложение.

– Конечно, второго случая не представится, –спокойно ответила Таня. – Мне не нужен художественный фильм. Это всеголишь давняя несбыточная мечта, с меня вполне довольно моих рассказов и мыльныхопер. Да и вас это вполне устраивает, разве не так?

– Тан, ты способна на большее, чем писать мыльныеоперы, я всегда знал это. Почему бы тебе не воспользоваться этим счастливымшансом?

– Ты же слышал, что сказала Мэган. Я не могупожертвовать отношениями с дочерью ради фильма. Я просто не могу пойти на это.

– Она не имеет права вынуждать тебя отказываться оттого, что настолько важно для тебя. И, в конце концов, ты же не бросаешь ее напроизвол судьбы. Она останется не одна, а со мной. Ей этого вполне хватит. Тыже видишь, зачастую она даже не замечает, дома ли ты, она постоянно с друзьями.А помогать ей с учебой ты можешь и по выходным, когда будешь приезжать домой.

– Питер… – Таня взглянула на мужа, глаза ее былиполны слез. – Не надо! Не дави на меня, ради бога! Я ценю твое участие, нодаже если бы наши дети сказали, что это клево, я бы не смогла этого сделать. Яне могу их оставить и не хочу оставлять тебя. Я тебя люблю. Спасиботебе, – сказала она, встав и обняв мужа.

Питер прижал ее к себе.

– Я знаю, как будут развиваться события дальше, –заговорил Питер. – Ты возненавидишь жизнь домохозяйки в тихом пригороде.Ты каждый день будешь думать о том, что могла бы сейчас быть там и работать надсценарием, который, возможно, получит премию Американской киноакадемии. Таня,нельзя допускать, чтобы это решение за тебя принимали дети. Ты должна решатьсама.

– Я уже решила. Я голосую за то, чтобы остаться дома,заниматься тем, чем я занимаюсь сейчас, и жить с теми, кого я люблю.

– Мы так же будем любить тебя, если ты уедешь вЛос-Анджелес. Я буду тебя любить. И даже Мэган тебя простит, поверь мне! Онабудет гордиться тобой, все мы будем тобою гордиться.

– Нет, – решительно повторила Таня. Они с Питеромдолго смотрели друг на друга. – Иногда надо отказаться от того, чего тыжелаешь, ради людей, которых ты любишь. Сейчас именно такой случай.

– Я хочу, чтобы ты занялась этим, – не сдавалсяПитер. – Я не хочу, чтобы ты отказывалась от своей мечты ради меня илиради детей. Я никогда себе не прощу, если удержу тебя от этого шага.

Таня с тревогой посмотрела на мужа.

– А вдруг это разрушит наш брак? Это может оказатьсяеще труднее, чем мы думаем, – сказала она.

– Дорогая, я не вижу, что может между нами встать –разве что ты влюбишься в какого-нибудь красавчика-актера. Но ведь это вряд лислучится, правда? Во мне ты можешь не сомневаться: я просто буду сидеть здесь иждать тебя столько, сколько нужно.

– Я буду ужасно по тебе скучать, – прошепталаТаня, и по щеке ее поползла слеза. Она чувствовала себя несмышленым ребенком,которого отсылают в школу ради его же блага. Она не хотела уезжать от Питера.Ей так хотелось взяться за этот сценарий, но она боялась. Да, и в этом тожебыла одна из причин отказа. Она вот уже двадцать лет не выходила в мир сама посебе и не представляла себе, как это у нее получится.

– Я тоже буду по тебе скучать, – честно призналсяПитер. – Но иногда, Таня, чтобы расти, нужна смелость. Ты имеешь право натакой поступок, пусть даже за это придется чем-то заплатить. Я не стану любитьтебя меньше за это, я буду очень, очень гордиться тобой и еще больше тебя любить.

– Я боюсь, я просто боюсь, – прошептала Таня,уцепившись за Питера, и по лицу ее заструились слезы. – А вдруг я несправлюсь? Это же не какая-то дурацкая мыльная опера-однодневка, это уже высшаялига. А вдруг я не дотягиваю до высшей лиги? Я не знаю этого, милый…

– Дотягиваешь, малышка. Я это знаю. И ты, надеюсь, тожеузнаешь. Потому я и хочу, чтобы ты взялась за это дело. Тебе нужно расправитькрылья и взлететь, ты много лет шла к этому, но случай мог и не представиться.Не лишай себя шанса, даже ради меня или детей. Возьмись за это дело, –сказал Питер и крепко поцеловал жену. Таня, посмотрев сквозь слезы на мужа,увидела, что и у него на глазах блестят слезы.