Ох, какие лица у твоих родичей… просто песня! Они рассчитывали, видимо, что я буду стыдливо молчать? Ха! Оправдывайтесь теперь, София Марковна! Почему это вы удивились?

– Потому что он утверждает, что для серьёзных отношений слишком молод, – гаркнул твой дед. – А мы считали иначе! Ему двадцать пять! У нас в его возрасте уже было двое детей!

– Оу… – я сделала вид, что растерялась, показательно взяла тебя за руку и улыбнулась.

Ты опешил. Испуганно на меня уставился, в глазах мелькнуло понимание.

– Дура! Дура! Дура! – повторял ты раз за разом, стуча то по рулю, то по коленям.

А я хохотала от души. Я наплела с три короба и даже пообещала, что имя первенцу мы дадим в честь бабушки и дедушки. Кстати, так и вышло. Как же ты краснел и бледнел! Какой нереальный скандал устроил твой отец на глазах у посетителей кафе! Как я там блеяла виртуозно, рассказывала о своем токсикозе и сроке, а ты пытался оправдаться. Но куда уж там! Тебя в тот день лишили наследства…

Ну, знаешь, это же к лучшему, да? В итоге без их протекции ты заработал втрое больше, чем приносило бы тебе это дурацкое кафе…

– Ты дура, Неля. Просто феерия!

– А чего ты хотел? – сквозь слёзы смеха спросила я. – Как клоуна меня им показать и посмеяться? Уж прости, но, увы, я не из этих…

– Что я им теперь скажу? Ой, рассосалось?

– О, ну это не мои проблемы? Слушай, а чего ты хотел, только честно? Позлить их? М?

– Не твоё дело! – рявкнул ты, а я «испуганно» схватилась за живот.

– Ну что ты такое говоришь! Это наше! Наше общее дело!

И всё равно сквозь хохот я ничего не услышала, чтобы ты ни сказал. Да, ты хотел позлить родственников, которые наседали с женитьбой. Позлил, ничего не скажешь. Только ты потом планировал фееричный разрыв с неугодной невестой, чтобы больше к тебе не лезли со своими советами, а вышло… что вышло. Твоя мать обрывала телефон, ты не брал трубку.

– Ты куда меня везёшь? – вдруг озадачилась я, ещё не отсмеявшись, но уже испугавшись.

– Ну ты же теперь будущая мать моего ребёнка, – ты злорадно улыбнулся. – Едем к НАМ домой. Посмеёмся вместе! Мы же теперь семья.

И вот это мне уже вообще не понравилось.

– Стой! Чего?

– Ничего.

– Выпусти меня из машины! Тут же! Всё равно сбегу!

– Да ага, как же!

– Вы-пус-ти!

– На ходу?

– Остановись и выпусти!

– Нет.

Ты перестал меня слушать, будто оглох. Сколько я ни стучала по твоим рукам, плечам и коленям – не шелохнулся. Через десять минут, когда я уже выдохлась и, раздувшись как рыба-шар, сидела, уставившись в окно, ты притормозил, а я бросилась отстёгиваться и дёргать ручку двери. Заблокировано. Ну… ты всегда умел обращаться с девушками.

Ты открыл дверь и, выпустив меня, тут же прижал к машине.

– Даже не пытайся бежать, – твой шепот касался скулы и уха. Я нервно сглотнула. – Я поймаю тебя даже хромой.

Был велик соблазн замахнуться и снова ударить тебя по ноге, но не успела. Ты цепко схватил мою талию, и я на своих каблуках только и могла что пробуксовывать.

– Чего ты от меня хочешь?

– Ну уж точно не супружеского долга, невестушка! – проворчал ты.

Подъезд, лестница, лифт. Твоя квартира на девятом – современная, просторная, я в таких даже не бывала раньше. Страшно стало до чёртиков, когда за спиной закрылась на ключ дверь.

– Что дальше? – я скрестила руки на груди и… успокоилась.

Ну что ты мне сделаешь? Секс со мной тебе не интересен – это я уяснила. Изнасилования, стало быть, не планировалось. А остальное нестрашно. Я скинула туфли, нагло на тебя посмотрела и отправилась изучать «свои» апартаменты. Миленько, всё белое, ну просто как из сериалов. Нагло обошла все комнаты, ванну, кухню, взяла из холодильника бутылочку минералки и открыла, чтобы сделать пару глотков и даже не вернуть на место.

– Ну и? Привёл, а что делать не знаешь… Ц-ц-ц-ц, бедолажка… На словах ты Лев Толстой… А на деле…

– Что-то, невестушка, ты сильно болтлива…

Глава 7. Сейчас

Я сажусь на барную стойку, скрещиваю ноги по-турецки и пью свой чай, забытый ещё в семь утра. Он безбожно остыл и подернулся пленкой, но на вкус не так плох. Я привыкла к холодному чаю, остывшему обеду, к тому, что после борьбы с Егором за тарелку супа уже не хочу есть, и да вы можете сказать, что я так себе мать, что дети для меня обуза и бла-бла-бла, но не всё ли вам равно, люди?

Каждый день это слышу. Каждый. Божий. День.

Косички? Фу, как можно, ты же мать! Макияж? Ну ты в больницу вырядилась, как на дискотеку – давно ли вы, гражданки, были на “дискотеках”? Ну и там по списку… И всё начинается с первого ребёнка.

– Родишь – поймёшь, – говорит мне – беременной – уже родившая.

– Ну, второго родишь – поймёшь, – говорит мне – с новорождённой Соней на руках – мамочка с двумя прекрасными ангелочками.

– Ой, мне бы твои проблемы! – восклицает гордая мать троих детей.

– Да уж, тебе ли жаловаться, ты с мужиком! – встряла мать-одиночка.

– Да-а, в школу пойдут, не так заговоришь! – это та мать, что разбирается в репетиторах и точно знает, сколько яблок перетащил на спинке ёжик. У неё ж первоклассник.

– А мы В ПОЛЕ РОЖАЛИ! – это встала со своего трона та самая… нет, уже не мать… бабушка. И вокруг неё небесный свет, и кудри в нём серебрятся, и развевается на ветру халат.

Финиш!

Не нравится – не ходи, скажете вы, и будете правы, я в, общем-то, умело раскидываю по жизни вот это всё. В конце концов, прикопаться ко мне может только бабушка-супергероиня, потому что остальные