— Понятно, — хмыкнул Макаров-Марков. — Подождем немного. Так вот, Федор Николаевич, сейчас мы с вами понаблюдаем, где и как пройдет Того. Его курс нанесут на карту. А в ближайшие несколько дней я приказываю вам либо лично наблюдать и фиксировать маршруты японцев отсюда, либо поручить это какому-нибудь грамотному офицеру. Понимаете, к чему я веду?

— Так точно, ваше превосходительство! — просиял Иванов. — Я уже сам собирался писать вам рапорт с просьбой о разрешении заняться именно этим. Хлопнем Того из-под воды!

— Не надо ни торопиться, ни афишировать свои мысли. Пока ваша задача только собирать и систематизировать информацию.

— Понимаю. Слушаюсь!

От горизонта уже донеслись раскаты орудийных залпов — японцы поспешили отогнать нахальный русский крейсер, который посмел приблизиться на столь рискованную дистанцию.

«Новик» послушно отвернул — благо что на его мостике успели рассмотреть все, что было необходимо, а ввязываться в бой маленькому крейсеру с эскадрой броненосцев было бы сверхглупо.

— Шульц передает: «Шесть броненосцев, два броненосных крейсера, вероятно «Асама» и «Якумо», «собачки».

— Понятно, — кивнул Макаров. — Значит, Камимура, скорее всего, отправился к Владивостоку. Распорядитесь оповестить Иессена об этом.

— Ваше превосходительство, — лейтенант Азарьев отвлек командующего от мыслей о море. — Кажется, сам генерал Белый изволят прибыть.

По дороге на Золотую гору действительно неслась какая-то коляска, запряженная парой лошадей. Как лейтенант умудрился разглядеть в ней генерала, оставалось непонятным, но он не ошибся.

Двуколка, запряженная парой серых в яблоках жеребцов, через десять минут прибыла на батарею, а в ней, кроме командующего артиллерией Квантунского укрепрайона, приехал и начальник сухопутного отдела штаба Макарова полковник Агапеев.

— Здравствуйте, Степан Осипович! — Белый легко спрыгнул с двуколки и протянул руку Макарову. — Рад вас приветствовать в своей епархии.

— Доброе утро, Василий Федорович! — Превосходительства пожали друг другу руки. — А Александр Петрович?..

— Еще раз приносит благодарность Василию Федоровичу за то, что не отказал в любезности и прихватил с собой по пути, — Агапеев обозначил поклон генералу.

— Не стоит благодарности, — улыбнулся Белый. — Тем более что по дороге мы успели обсудить немало весьма важных вопросов. Предварительно, конечно.

— Дайте угадаю! — весело посмотрел на артиллериста командующий флотом. — Беседовали о том, сколько и каких пушек и снарядов эскадра способна передать крепости?

— Ну… — слегка смутился генерал. — В общих чертах…

— Давайте без экивоков, уважаемый Василий Федорович. Дело у нас общее, я прекрасно понимаю, что вы думаете об обороне Артура. И флот сделает все что может, чтобы вам помочь. Для меня не сюрприз, что вы попросите орудий и снарядов, но и нам нужно сражаться с японцами в море. Поэтому вы получите все десантные пушки Барановского с полными боекомплектами и расчетами. Девятифунтовые с «Джигита» и «Разбойника» и «Забияки» с боекомплектами и расчетами. Два стодвадцатимиллиметровых орудия с «Ангары», опять же с расчетами, две погонные шестидюймовые пушки с «Пересвета» и «Победы». Плюс я могу вам выделить около двух десятков мелких орудий калибром в сорок семь — тридцать семь миллиметров. В качестве противоштурмовых. И не просите у меня больше!

— Я и не рассчитывал на подобную щедрость, Степан Осипович, — немедленно расцвел Белый. — Для начала этого более чем достаточно…

— А это не «для начала», — отрезал Макаров, — это все, что эскадра может вам выделить до конца войны. Если, конечно, какой-нибудь корабль, не дай бог, не получит такие повреждения, которые выведут его из строя на значительное время.

— Прекрасно вас понимаю. Но позвольте спросить: почему вы разоружаете, например, «Забияку» и «Джигита» с «Разбойником» не полностью? Не думаю, что эти суда представляют серьезную ценность для эскадры, а ведь на них стоят еще и шестидюймовые пушки, хоть и устаревшие. Они могли бы очень пригодиться крепости…

— А вы прекрасно осведомлены, Василий Федорович, — рассмеялся адмирал. — «Забияка», клиперы и «Ангара» действительно не очень ценные боевые единицы для собственно эскадры. Но у меня на их счет тоже имеются определенные планы. Эти корабли могут принести пользу в океане, куда я и намерен их направить в ближайшее время.

— На вражеские коммуникации?

— Именно. Япония все-таки остров, вернее — острова. Причем очень зависима от импорта, тем более во время войны. А для борьбы с транспортными судами пары-тройки орудий на клиперах хватит. Александр Петрович!

— Слушаю, Степан Осипович! — немедленно отозвался Агапеев.

— Вы передали мою просьбу его высочеству, чтобы он лично походатайствовал о направлении из отряда Вирениуса хотя бы «Дмитрия Донского» на театр военных действий?

— Конечно. Однако… — Полковник замялся.

— Что такое?

— Я не уверен, что великий князь запомнил эту вашу просьбу.

Макаров прекрасно понял, о чем идет речь, но обсуждать поведение и моральный облик члена императорской фамилии с подчиненным, да еще и в присутствии Белого, он благоразумно не стал. Повисла неловкая пауза, которую прервал крик сигнальщика:

— Японцы отходят в море!

На самом деле это не совсем соответствовало истине, основная часть вражеской эскадры действительно, не подходя на расстояние, достаточное для открытия огня, отвернула мористее, но два броненосца, а именно «Ясима» и «Фудзи», остались на прежнем курсе.

— Опять пошли за Ляотешань кидать по городу и порту тяжелые предметы, — с ненавистью выдохнул Васильев.

— Ну что же — ожидаемо. — Степан не отрывал от глаз бинокля. — Распорядитесь передать на «Ретвизан», «Победу» и наблюдательный пункт быть готовыми к открытию огня.

Третий боевой отряд адмирала Дева, как обычно, остался напротив Порт-Артура для корректировки огня своих броненосцев. Достать эти бронепалубные крейсера с такой дистанции не могли даже десятидюймовки Электрического Утеса, а стоявшая на внешнем рейде в качестве дежурного «Диана» была слабовата, чтобы ввязываться в бой с четверкой японских кораблей. «Баян» с «Аскольдом» находились на внутреннем рейде и в данный момент выйти из порта не могли.

— Степан Осипович, — снова вступил в разговор Белый, — а не направить ли вам в ближайшее время «Амур» поработать за Ляотешань, раз уж японцам так приглянулось это место?

— Разумеется. Но только у «Амура» слишком приметный силуэт, а в Артуре полно шпионов. Вот как только будет переоборудован «Богатырь» — непременно поставим там для японцев несколько минных банок — авось кто-нибудь из них и наползет на наш сюрприз своим брюхом.

И тут же у Степана возникла идея, как можно воспользоваться как раз приметностью единственного минного транспорта эскадры — несколько раз направить корабль Иванова поимитировать постановку заграждений в различных районах, поиграть на нервах у противника. Чтобы не слишком наглел вблизи Квантунского полуострова. Но делиться своими мыслями на этот счет с окружающими адмирал пока не стал.