- Можешь не писать. Я иду с тобой, - перебивает Иван, и скрещивает руки на груди, словно говоря: «Ну и попробуй меня отговорить!».

А я лишь легко качаю головой. К нормальным людям кошки, да собаки дворовые привязываются. На крайний случай - венерические заболевания. А ко мне вот эскортник.

Судьба у меня - та еще зараза.

Идти с Ваней по улицам нашего городишки очень и очень странно. Меня многие знают благодаря излишне общительной родительнице, и эти многие подозрительно косятся на ни в чем неповинного эскортника.

Хорошо, что не знают, кто он такой. Но от мамы мне прилетит за то, что я разгуливаю по улицам с посторонним мужчиной. Если бы еще Иван был низкорослым, лысым пузаном, но нет: высокий, отлично сложенный…

«А задница какая, - мысленно оцениваю я весьма аппетитное зрелище. – Так бы и… ммм, хватит!»

Неимоверным усилием воли заставляю себя отвернуться, и разглядываю свое отражение в витринах. Лучше уж собой буду любоваться: я девушка, и мне так положено. А на красивых мужиков буду слюни в старости пускать.

- Ты ведь в курсе, что в учительскую я тебя с собой не возьму?

- Можешь привязать меня у ограды, - улыбается мужчина, и хватает меня за талию, прижимая к себе.

Отпрыгиваю от него, как ужаленная.

- Не здесь же! Мы у школы! – возмущенно восклицаю, сузив глаза, и угрожающе трясу кулаком.

- То есть, наедине ты не против? – искушающе мурлычет Ваня.

Вместо смущения или раздражения я ловлю очередной приступ веселья: ну какой же он странный тип! Знаю, это тяжело – постоянно держать лицо. Вот я – учитель, и разгуливать по городу в любимых шортах, которые можно не снимать у гинеколога, я не могу – ношу их лишь на даче у родителей, смущая престарелого соседа, который валокордин глотает, глядя на меня. И в соцсетях не все можно выложить – не оценят.

У Ивана иная беда – ему постоянно приходится играть роль то соблазнителя на минималках, то куртизанки семнадцатого века. Должно быть, это тоже утомляет.

«Так бы и пожалела его! – умиляюсь, глядя на веселящегося мужчину. – Но не буду: мужика жалеть нельзя, иначе на шею сядет, и ножки свесит!»

- Идем уже, горе луковое, - вздыхаю я. – В учительской сейчас, скорее всего, никого. Подождешь меня, а затем подробнее обсудим учебный процесс.

Иван кивает, и мы заходим в школьный двор – пустой, разбавляемый лишь дворником Василием, и его котом – тоже Василием, которые стали неотъемлемой частью школьного пейзажа, как памятник Ленину на любой городской площади.

И оба Василия, к моему немалому ужасу, спешат к нам, едва завидев меня. Боже, только не сейчас…

- Здравствуй, свет очей моих, - дядя Вася говорит медленно и тягуче, что свидетельствует о том, что он уже накатил.

Ну да, а чего тянуть? Подумаешь, утро, пффф! Зато у него оно каждый раз доброе.

- И вам не хворать, дядь Вась, - здороваюсь я, слыша еле заметный смешок от гадкого эскортника.

- Так и знал, что придешь, несмотря на выходной. Василий, вот, тоже тебя ждал, - дядя Вася легонько отталкивает ластящегося к его ноге пушистого кошака, которого я частенько подкармливаю кошачьими деликатесами.

- Василий? – сдавленно переспрашивает Иван, и начинает кашлять. – Кха-кха… ну Василиса…

Иван не слишком удачно маскирует смех под кашель, но дело до этого есть лишь мне.

- По спинке постучать? – шиплю угрожающе, показывая кулак.

- Злая ты!

- Слышала уже эту фразу, - отмахиваюсь я.

И почему все окружающие мужчины называют меня злюкой? По-моему, я – сама доброта.

- А ты кто таков будешь, юноша? – дядя Вася обращает свое царственное внимание на продолжающего веселиться над нашими именами Ивана.

И все же, он какой-то неправильный эскортник. Точно, бракованный экземпляр подсунули.

- Я…

- Иванушка он, - перебиваю я Ваню ехидно. – Дожил до почтенных лет необразованным балбесом, дядь Вась. Вот я и подтягиваю его по школьным предметам.

- Мне двадцать шесть лет!

- Ужас, - хватаюсь я за щеки, пародируя известный смайл, решив отомстить за насмешки над моим чудесным именем.

- Иванушка, значит, - кхекает дядя Вася. – А братьев у тебя нет, юноша?

- Есть, - удивленно отвечает Иван. – Двое.

Ага! Чуть ли не в ладоши хлопаю от восторга, услышав эту новость. Держись, Иванушка, зря ты этим поделился!

- «Младший вовсе был дурак» - цитирую я Ершова и посмеиваюсь, на всякий случай отойдя подальше от объекта моих сомнительных шуточек.

- Эх, молодежь, - смеется дядя Вася, и зовет своего верного спутника: - Пойдем, Василий, пусть милуются! Иван и Василиса, подумать только!

Милуются? Это мы сейчас милуемся с братцем-Иванушкой? Ну, дядя Вася!

- Вообще-то, я – средний из братьев, - поправляет меня необидчивый мужчина. – Так что я, скорее: «и так и сяк». Что, в общем, правда. А вот младшенький наш – тот еще дурак.

Вздыхаю, и киваю приглашающе:

- Пойдем уже, сказочный персонаж!

В учительской, как и ожидалось, тишина и покой – никого , кроме нас. Перебираю бумаги, сверяю электронный журнал, и быстро вношу корректировки по последней контрольной. А то родители в чате, будь он неладен, уже начали возмущаться. Ну и пусть любуются на тройки своих отпрысков – мне для них не жаль абсолютно ничего!

- Все! – хлопаю ладонью о ладонь, привлекая внимание Ивана. – Давай я погоняю тебя по общим темам, чтобы хоть приблизительно понять размер трагедии.

- Валяй, училка, - оживляется мужчина, и придвигает стул ближе. – Что мне будет за правильные ответы? И за неправильные тоже? Мне просто необходима мотивация!

«Может, озвучить ему свой сон? Вдруг он оказался вещим?» - мелькает в голове мысль, которую я почему-то не спешу прогнать.

Задумчиво смотрю на Ваню, не торопясь с ответом. А затем проказливо улыбаюсь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Иван