Я нашла много страниц, где под нижним именем проведена жирная чёрная черта, похоже, это значило, что род оборвался. Пролистав книгу, я нашла семью папы, самым нижним именем было моё. Оказывается, у папы был старший брат, Станислав! Странно, мне никогда не рассказывали про него. Непонятно было, жив он или нет. Его имя сначала было вычеркнуто, потом написано заново.

Маминой семьи никто не знал. Откуда она появилась? Может, она — последний отпрыск вымершего семейства? Свету в книгу не вписали, скорей всего, потому что она не носитель гена. Странная вещь: почему у двух носителей волчьего гена мог родиться совершенно обычный ребенок?

Открылась ещё пара любопытных вещей: меня уже вписали в семью Дилана, а бабушка Полина — это, как я и догадывалась, действительно мать его отца. Странно, что ни с матерью, ни с сестрой, ни с братом мужа меня не познакомили. Или я их просто не запомнила?

«Да, никто из этого семейства не в восторге от меня, — размышляла про себя я. — Так зачем же тогда всё это насилие, кому оно нужно?»

Глубокой ночью вернулся Дилан. Бабушка уже спала, поэтому новости он услышал от меня.

Мы сидели за столом в светлице. Впервые за всё время я позволила себе разглядывать его, насколько это было возможно при слабом свете лампы.

Тёмные волосы, правильные, но не слишком выразительные черты лица, крупное телосложение, глаза, как и у всего волчьего народа, зеленовато-желтоватые. Ничего примечательного. Наверное, поэтому я никак не могла запомнить его внешность. Весь его вид выражал жёсткость, как будто он состоял из камня или был роботом.

Мне стало интересно: он тоже не хотел жениться на незнакомой девочке, которая моложе его на десять лет? Тоже не знал моего имени? Почему не имело значения то, что мы из себя представляем?

Людей с волчьим геном около сорока тысяч по всей земле, как мне говорили, большинство из которых — родственники.

«Почему люди так дорожат этим геном? Почему жертвуют своим счастьем ради возможности быть волком? Зная всё это заранее, захотела бы я продолжить род?» — размышляла я.

— Диана.

Я встрепенулась. Он впервые назвал меня по имени.

— Да?

— Завтра вернёшься к матери.

По мне пробежала волна страха. Я посмотрела на него ненавидящим взглядом, мне хотелось, чтобы он прочёл его, чтобы испугался меня.

— Почему? — с вызовом, но не повышая голоса спросила я.

— Так надо. Выходим, как рассветёт, — коротко ответил он, отводя от меня взгляд.

— Как скажешь!

Я ушла в спальню и свернулась на постели калачиком. То, что только что произошло, было по-настоящему обидно: мной поигрались и бросили. Я плакала, но вскоре слезы принесли мне облегчение, удалось внушить себе, что я без труда переживу это и, наконец, уснула.

Бабушка не стала обнимать меня на прощание. Мне хотелось увидеть в её глазах хоть немного тепла, но ничего похожего в них не было. Вероятно, эмоции в этой семье не были в цене.

— Ты была права: мы нашли ещё две ловушки. В одну попала самка оленя, вторую обнаружили охотники около лесного озера, — сказал Дилан, когда мы уже покинули дом бабушки Полины.

— Очень рада, что вы их нашли, — ледяным голосом ответила я.

— В деревне становится опасно. Тебе здесь не место.

— Мне нигде не место. Ты попользовался и выбросил! — с ненавистью пошипела я.

Дилан хлёстко ударил меня по щеке, и хотя я понимала, что сказала глупость, всё равно ещё больше разозлилась на него, из моей груди вырвался звук, напоминающий рычание, кажется, я снова едва не превратилась в зверя.

С минуту он напряжённо наблюдал за мной, застыв на месте. О, как же мне хотелось броситься на него, но я не была уверена в том, что у меня хватит сил сделать ему больно. Но одно я с удовольствием отметила про себя: на мгновение в его глазах промелькнул страх, нет, даже ужас, и мне это было сладко осознавать.

— Глупая девчонка. Успокойся и прибавь шаг, — сказал он.

«Надеюсь, я вижу тебя сегодня в последний раз», — мысленно ответила ему я и пошла вперёд.

Я боялась снова превращаться в зверя. Меня передёрнуло от одной мысли, что я могу угодить в яму с кольями. Теперь я ждала лишь одного: скорее покинуть этот мир страшных сказок и оказаться там, где нет монстров. Но как же я тогда ошибалась…

На улице было ветрено, сильные порывы сбивали дыхание.

Приближаясь к деревне, я заметила, что людей на полях не было, дети тоже не гуляли. Видимо, все уже были в курсе последних новостей и были напуганы.

На берегу ветер был ещё сильнее. Волны такие, что никто и не подумал бы лезть купаться. Старики-колдуны не хотели читать заговор и ещё больше будоражить море, сказали, что плохой день. Никто не прислушался к их совету.

У меня даже не было с собой вещей, только длинное платье, сшитое кем-то из здешних.

Наконец, всё было готово. Мне одинаково хотелось уйти, забыть это всё, и в то же время остаться здесь и узнать, что будет дальше.

— Доберёшься до дома сама? — спросил Дилан.

— Как-нибудь справлюсь, — огрызнулась я.

Я сама себя держала за руку и вспомнила про обручальное кольцо. Оно плотно сидело на пальце. От обиды я силой сорвала его и бросила на песок, прорычав Дилану, что он мне не нужен и что никогда в жизни не хочу больше видеть его.

Старики запели. Их молитва пронзительно загудела. Мне казалось, пространство начало искривляться от звуковых волн, всё моё тело чувствовало вибрацию.

Я последний раз обвела взглядом деревню и побежала. Крупная волна врезалась в меня, сбила с ног и вынесла обратно на берег. Со второго раза получилось поймать удачный момент. Море поглотило меня с головой, снова перевернуло, как в огромном барабане, и выплюнуло на каменистый берег большого мира.

Шёл дождь. Я выбралась из воды и поднялась наверх. В домике стариков оказалось пусто. Было неясно, те же старики читали молитву или уже другие? Или они жили в нескольких местах и мирах одновременно?

Как бы то ни было, я оказалась совсем одна и, похоже, никто не знал о моём прибытии. Дороги домой я не помнила, но нужно было как-то выбираться, и я пошла по грунтовке. Вскоре показалась трасса. Делать было нечего — пришлось идти наугад.

Остановилась машина. Мне было уже всё равно, кто решил подвезти меня.

— Садись, тебе куда? — спросили у меня.

— Мне в Верхний Волчок…

— Куда-куда? — удивились люди.

— Ой, в Нижний… — осеклась я.

Это были пенсионеры, из местных, и над моей оговоркой они слегка посмеялись.

Мы ехали в верном направлении. Через полчаса я увидела знакомые места.

Отблагодарить пожилую пару мне было нечем, кроме слов. Они тоже пожелали мне благополучно добраться до «Верхнего, ой, Нижнего Волчка».