Джейми продолжал непонимающе смотреть на нее. Он что-тосказал, обращаясь к Филиппу.

— Сидите спокойно, — сказал им человек сфонариком. — Помощь идет. — Они слышали сирены приближающихся машин«Скорой помощи», но вопли девушки становились все пронзительнее.

— Я не могу двинуться… не могу… не могу дышать… — Онастонала, панически пытаясь вдохнуть как можно больше воздуха, и молодой врачзанялся ею, уговаривая и успокаивая ее:

— С тобой все в порядке… ты цела… через пару минут мы тебяизвлечем… Ну, попытайся дышать спокойнее… ну же… держи меня за руку… — Онпротянул ей руку и увидел в свете фонарика, что на ее руках кровь. Но больше онничего не смог рассмотреть в тусклом свете. Самое главное, она пришла всознание и была способна говорить с ним, а значит, что бы ни было с ее ногами,она жива, и были все основания полагать, что она выживет.

Тут человек с фонариком перевел луч вперед — он заметил, чтона переднем сиденье есть еще одна девушка, совершенно неподвижная и безмолвная.Сначала они ее не заметили, так как девушку почти целиком накрыла боковаядверца, видна была лишь ее голова. Доктор продолжал успокаивать Хлою, а мужчинас фонариком попытался открыть переднюю дверь, чтобы освободить девушку, лежащуювпереди. Тщетно — дверь не поддавалась, а девушка не подавала признаков жизнидаже тогда, когда он протянул руку сквозь разбитое окно и прикоснулся к ней. Ончто-то тихо сказал доктору, тот глянул на девушку и ответил, что она скореевсего мертва, как и водитель. Но все же решил проверить и, оставив другогомужчину успокаивать Хлою, попытался нащупать пульс у нее на шее. Как нистранно, он наконец почувствовал под рукой слабое прерывистое биение, нодыхания почти не было слышно. Ее голова, волосы, лицо были в крови, свитерказался красным от крови, она была вся в порезах и, судя по всему, сильноударилась головой при столкновении. Ее жизнь висела на волоске, и он подумал,что девушка вряд ли доживет до того, как бригада «Скорой помощи» извлечет ее изостанков машины. Он ничего не мог сделать, даже искусственного дыхания, если быона вдруг перестала дышать. Все, что он мог сделать, — просто стоять рядоми беспомощно смотреть на нее. Да, насколько он мог судить, двое на переднемсиденье — не жильцы. Тем же двоим на заднем сиденье просто повезло.

— Черт, что они там чешутся?! — тихо выругалсячеловек с фонариком, сокрушенно качая головой.

— Да, что-то не торопятся, — так же тихо ответилдоктор. Ему приходилось работать на «Скорой помощи» в Нью-Йорке десять летназад, и он повидал на своем веку ужасов — на дорогах, на улицах, в городскихгетто. Ему приходилось принимать и роды в трущобах, но чаще бывали вот такиеаварии, в которых не было выживших. — Но они должны быть с минуты наминуту.

Второй мужчина продолжал чертыхаться — стенания Хлоистановились все жалобнее, а на лицо Алисон он просто боялся смотреть — да иосталось ли у нее лицо?

Наконец они подъехали — две пожарные машины, реанимация, триполицейские машины. Несколько человек стали докладывать по рациям об аварии,остальные приблизились к столкнувшимся машинам и подтвердили первоначальнуюинформацию: в одной машине четверо пострадавших, двое, судя по всему,безнадежны. Водитель второй машины, женщина, чудом осталась живой и, заисключением нескольких ушибов и царапин, невредимой. Это она рыдала теперь наобочине, ее утешал водитель одной из остановившихся машин.

Трое пожарных, двое полицейских и двое реаниматоров подошлик машине одновременно. Остальные полицейские занялись восстановлением движения,направляя его в обход столкнувшихся машин, организовав одностороннее движение водин ряд — их собственные машины усугубили пробку, так что теперь проезжающимприходилось осторожно пробираться в одном ряду мимо машин «Скорой помощи» истолкнувшихся автомобилей и становиться невольными наблюдателями катастрофы.

— Что тут у нас? — Начальник патруля бросил взглядна «Мерседес» и, увидев Филиппа, покачал головой.

— Он мертв, — быстро ответил врач, и один изреаниматоров кивнул, подтверждая это. Итак, один погибший.

Секунда — и оборвалась молодая жизнь. Сколько лет этомумальчишке, каким он был, как любили его родители — все это уже не имеетзначения. Теперь он мертв, и вся его жизнь — прошлое. Филипп Чэпмен, семнадцатилет, погиб теплой апрельской ночью.

— Мы не смогли открыть двери, — продолжалрассказывать доктор. — Девушку на заднем сиденье зажало, и, мне кажется, унее тяжелые повреждения нижних конечностей. Парень в порядке. — Он кивнулна бессмысленно смотревшего на них Джейми. — Он в шоке, и его надо везти вгоспиталь, чтобы оценить состояние. Но я думаю, что с ним все будет в порядке,похоже, у него лишь контузия.

Медики занялись осмотром Алисон, насколько позволяласитуация. Пожарные уже вызвали по рации спасательную команду со специальнымустройством для разрезания машин.

— А что с девушкой на переднем сиденье, док?

— Похоже, она не выживет. — Врач по-прежнемудержал запястье Алисон, пытаясь нащупать пульс. Она была жива, но жизнь утекалаиз нее с каждой секундой, и ничем нельзя было ей помочь до тех пор, пока неприбыла аварийная группа.

— Очевидно, она сильно ударилась головой, и бог знает,что там еще, — произнес врач. Искореженный металл сжимал ее, какнепроницаемый кокон, они не видели ее тела, поэтому предположения были самыебезнадежные. Невозможно поверить в то, что эта девушка выживет.

Вдруг пронзительно закричала Хлоя — то ли она услышала ихразговор, то ли кричала от боли. Успокоить ее было невозможно, вряд ли онаосознавала, где находится и что с ней, она просто кричала, пыталась высвободитьноги и пошевелиться, что только усиливало ее боль. Реаниматоры были даже радыее крикам — значит, она не потеряла чувствительность. Слишком часто имприходилось сталкиваться со случаями, когда люди, извлеченные из-под обломков,уже не чувствовали боли.

— Спокойно, малышка, через пару минут мы тебя достанемотсюда. Потерпи еще. Скоро ты будешь дома, — успокаивал ее пожарный.Полицейским удалось открыть ломиком переднюю дверцу. Окно уже очистили отосколков при помощи одеяла. Они осторожно вытянули тело Филиппа и положили егона носилки, прикрыли простыней и покатили к реанимационной машине. Потрясенныеводители смотрели на это зрелище, некоторые плакали — плакали по совершеннонезнакомому парню, так нелепо погибшему теплой весенней ночью.

Доктору наконец удалось добраться до Алисон и определить еесостояние. Оно явно ухудшалось, дыхание девушки становилось прерывистым.Реаниматорам пришлось дать ей кислород — в рот Алисон вставили трубку,подсоединенную к баллону. Ее «надували», как это называлось, чтобы поддержатьдыхание, и в самом деле — только кислород и искусственное дыхание могли спастиее сейчас. Ее руки были залиты кровью, и померить давление было невозможно, нодоктор и так видел, что девушка умирает у него на руках и, если им не удастсянемедленно освободить ее, она умрет, как и ее спутник. Да, вряд ли она выживет.Но даже сейчас, когда лицо ее было залито кровью, он видел, как она молода, ихотел сделать все, чтобы она осталась жить.